– Выкладывай.
– Никакой помады на бокале не было. Я обманула тебя.
Он покачал головой.
– Вот что, девчонка: настанет время – тебе не будет равных в комнате для допросов. Твоя внешность, твой опыт, перед тобой будут выворачиваться наизнанку и строиться в коридоре в очередь – только допроси.
Мэдди улыбнулась. Босх заметил, что она оставила на тарелке один несъеденный тако. Хотел было взять его, но принялся за работу: открыл папку с материалами дела и разложил на столе неподшитые документы.
– Знаешь, как действует таран? – спросил он дочь.
– Что? – Мэдди повернулась к нему.
– Представляешь, что такое таран?
– Конечно. Ты о чем?
– Когда я спотыкаюсь в расследовании, то снова возвращаюсь к папке и документам. – Босх показал на скоросшиватель с материалами расследования. – Это напоминает таран: оттягиваешь его назад и толкаешь вперед. Бью в закрытую дверь и вламываюсь внутрь. И так раз за разом. Назад и вперед со всей силой.
Мэдди смотрела на отца, удивленная, что он решил поделиться с ней опытом.
– Ясно, папа.
– Извини, что оторвал. Продолжай читать.
– Ты же сказал, что этот человек покончил жизнь самоубийством. А теперь говоришь, что споткнулся в расследовании. В чем дело?
– Вот в чем: мои соображения и то, что я могу доказать, – совершенно разные вещи. В таком расследовании, как это, все должно быть безукоризненно. Но это уж мои проблемы. Занимайся своими делами.
Мэдди вернулась к книге, а Босх к своим документам. Начал с того, что внимательно перечитал подшитые в дело рапорты и справки. Пропустил сквозь себя информацию, стараясь взглянуть на факты под другим углом зрения и увидеть их в новом свете. Если Джордж Ирвинг сам прыгнул с балкона, мало поверить в это, надо иметь возможность доказать это, и не только тем, кто станет против этого возражать, но, что важнее, самому себе. А он верил в это еще не до конца. Самоубийство – заранее обдуманное действие. Ему нужно выяснить мотивы, возможности и средства. Кое-что по каждому пункту он уже узнал, но недостаточно.
Проигрыватель сменил диск, и Гарри вскоре узнал трубу Чета Бейкера. Он исполнял песню «Ночная птица», которую привез из Германии. Босх слышал ее в 1982 году в клубе на О’Фаррелл-стрит в Сан-Франциско – в тот единственный раз, когда присутствовал на живом концерте музыканта. К тому времени наркотики испортили его внешность, такую, как с обложки журнала, и он утратил невозмутимость выходца с Западного побережья, но труба в его руках по-прежнему звучала, как человеческий голос в темной ночи. Через шесть лет он умер, выпав из окна гостиницы в Амстердаме.
Босх посмотрел на дочь.
– Ты поставила диск?
Она оторвалась от книги.
– Если ты о Чете Бейкере – да. Хотела послушать его из-за твоего расследования и того стихотворения, что висит в коридоре.
Гарри поднялся, вышел в коридор, ведущий в спальню, и включил свет. Там на стене висело в раме стихотворение, уместившееся на одной странице. Почти двадцать лет назад он был в ресторане в Венис, когда Джон Харви читал там свои стихи. Босх подумал, что в зале никто, кроме него, не знает, кто такой Чет Бейкер. Но он-то знал. Ему понравилось настроение стихотворения, и он спросил, не продаст ли поэт ему копию. Харви отдал ему лист, с которого читал.
С тех пор Босх тысячи раз проходил мимо этого листа.
«Чет Бейкер
смотрит из окна гостиницы
на другой берег реки Амстел,
где проезжает девушка на велосипеде,
она машет рукой, а когда улыбается,
он переносится во времени в ту пору,
когда каждый голливудский продюсер
стремился превратить его жизнь
в горько-сладкую легенду, где
он умирал, но только от любви к Пьер Анджели,
Кэрол Линли и Натали Вуд,
в тот день, когда осенью пятьдесят второго
он входил в студию и играл прекрасные аккорды
песни «Мой смешной Валентин» —
и теперь, глядя из окна, как она едет
и улыбается в голубизне прекрасного неба,
он понимал, что это один из тех редких дней,
когда может летать».
Босх вернулся и сел за стол.
– Я справлялась о нем в Википедии, – сказала Мэдди. – Никто так и не понял: сам он выпрыгнул из окна или случайно упал. Некоторые утверждают, что его спихнули наркодилеры.
Босх кивнул:
– Да, бывают такие случаи, когда, все остается загадкой.
Он снова взялся за работу и начал перечитывать собранные документы. Дойдя до своего отчета о беседе с полицейским Робертом Мейсоном, Босх вдруг почувствовал, что чего-то не хватает. Текст полностью отражал содержание их разговора, но что-то от него ускользнуло, хотя находилось где-то рядом. Босх закрыл глаза и постарался услышать голос Мейсона, его ответы на вопросы.
Представил, как он сидит, развернув плечи, жестикулирует и говорит, что они были дружны с Джорджем Ирвингом. Шафер на свадьбе, заказывал гостиничный номер для молодых…
И вдруг Гарри осенило. Упомянув о том, что заказывал гостиничный номер для брачной ночи молодоженов, Мейсон показал рукой в сторону кабинета лейтенанта – на Запад. В том направлении находится «Шато-Мармон».
Босх быстро встал и вышел на веранду – хотел позвонить, не отвлекая дочь от чтения. Закрыл за собой дверь и, набрав номер узла связи полицейского управления Лос-Анджелеса, попросил дежурного вызвать по рации патрульного шесть-Адам-шестьдесят пять и передать просьбу позвонить по мобильному Босху.
Пока он диктовал диспетчеру номер, аппарат пикнул, сообщая о вызове. И когда дежурный правильно прочитал записанный телефон, он ответил на удерживаемый звонок. Это был Чу. Не обременяя себя любезностями, Гарри с ходу спросил:
– Был в «Стандарде»?
– Да. Маккуиллен здесь отметился – как и утверждал, проторчал всю ночь перед камерой. Но я звоню не по этому поводу. Мне кажется, я кое-что нащупал.
– Что?
– Снова все обмозговал и обнаружил факт, который не могу объяснить. Сынок-то уже собирался возвращаться.
– Что ты несешь? Какой сынок?
– Сын Ирвинга. Он уже запланировал полет из Сан-Франциско. В компании по обслуживанию кредитных карт «Американ экспресс» зарегистрировано, что парень, то есть Чэд Ирвинг, взял билет на самолет до того, как отец его умер. Сегодня вечером я все перепроверил.
– Подожди секунду.
Босх вернулся в дом, подошел к столу и нашел распечатку «Американ экспресс», где указывались все операции по карте Ирвинга за последние три года. Распечатка занимала двадцать две страницы. Гарри просматривал ее меньше часа назад и не нашел ничего такого, что привлекло бы его внимание.
– Распечатка у меня, – сказал он в телефон. – Как же ты ее смотрел?
– В Сети. Я, Гарри, получив ордер, всегда требую распечатку и право доступа к цифровому варианту. Но того, на что я сейчас смотрю, в твоей распечатке нет. Покупка была сделана вчера и не попала в распечатку, которую уже отослали нам по почте.
– Ты можешь наблюдать операции со счетом в Сети?
– В распечатке последняя операция – оплата номера в «Шато-Мармон». Правильно?
– Да. Вот она здесь.
– Вчера «Американ экспресс» зарегистрировала трату в триста девять долларов.
– Дальше.
– Ордер на доступ еще не кончился, и я просмотрел все снова. Платеж был произведен авиакомпании «Американ эрлайнз», которая выставила счет в течение вчерашнего дня.
– Следовательно, Чэд воспользовался картой отца. Возможно, у него есть дубликат.
– Нет. Сначала я сам так подумал, но, оказалось, ошибся. Имея ордер, я связался со службой безопасности «Ам Берикан экспресс». Понадобилось три дня, чтобы там зарегистрировали операцию. Ирвинг приобрел билет по Интернету в субботу вечером – примерно за двенадцать часов до того, как совершил смертельный прыжок. Я зашел на сайт авиакомпании и, воспользовавшись данными «Ам Берикан экспресс», выяснил, что билет был куплен туда и обратно – из Сан-Франциско в Лос-Анджелес и назад. Сюда – рейсом в понедельник в четыре часа; обратно – сегодня в два, но вылет был перенесен на следующее воскресенье.
Чу хорошо поработал, но Босх не собирался хвалить его.
– Разве не присылают электронных подтверждений интернет-покупок? Мы просматривали его электронную почту. Там не было ничего из «Американ эрлайнз».
– Я летал этой авиакомпанией и покупал билеты через Интернет. Подтверждение получаешь только в том случае, если кликнуть на почтовом ящике. Можно также переадресовать его. Не исключено, что Ирвинг-старший отправил подтверждение и сведения о маршруте непосредственно сыну, поскольку лететь-то предстояло ему.
Босх обдумал услышанное. Информация показалась ему важной. Джордж Ирвинг перед смертью купил билет сыну в Лос-Анджелес. Это могло означать, что он хотел повидаться с Чэдом и решил таким способом залучить его домой. Или, зная, что произойдет с ним самим, приобрел билет, чтобы его мальчик вовремя попал к родным. Эти сведения также подтверждали версию Маккуиллена. И версию Роберта Мейсона.
