Ознакомительная версия.
— Давай, — Меркулов уселся на стол, — извини, я сегодня без жилетки, жарко очень.
— Хреново все, Костя, — вздохнул Турецкий, отвалившись в кресле, — и пока никаких перспектив.
— А именно? — вежливо поинтересовался Меркулов и налил себе кофе.
— Всех Жекиных знакомых и незнакомых мы проверили, вероятные места его появления прочесали, по собственной воле или по глупости он нигде не затерялся. — Турецкий взялся вдруг с жаром объяснять, в надежде, что вот сейчас Константин Дмитрич выслушает, тут же поймет он состояние его души и скажет: пиши рапорт, отдохнешь пару недель, ничего с нашим Жекой за две недели не станется. И за месяц тоже. Только Костя ничего такого не сказал.
— Подожди-подожди, а письмо, которое Промыслову пришло?
— Записку писал не Жека, адрес на конверте тоже — не он, — резюмировал Турецкий. — Графологи это установили однозначно. Кстати, почерк подделан очень искусно, то есть либо у писавшего был образец, либо он хорошо знал Жеку — и записка, и адрес написаны одной рукой.
— И как ты это расцениваешь?
— А никак. Версии можно плодить до бесконечности. Может, его давно уже угрохали, но папа Промыслов им еще нужен, вот они и поддерживают в нем уверенность, что Жека вот-вот вернется под родительский кров. Может, кто-то из его друзей что-то прознал, но не захотел светиться, а с другой стороны, хотел просто успокоить Жекиных родителей.
— Что, действительно может такое быть? — с сомнением протянул Меркулов.
— Сомневаюсь, — сознался Турецкий. — А может, это вообще кто-то посторонний, к похищению не имеющий отношения, хочет использовать ситуацию в своих личных корыстных целях. Да мало ли что еще может быть.
— Хотелось бы знать, какой же версии ты сам отдаешь предпочтение.
— А никакой. Сейчас пытаюсь собрать образцы почерка у всех, кто фигурировал в деле. Может, почерковеды из ЭКУ отыщут нашего доброжелателя. Только кто сказал, что мы с этим человеком уже сталкивались? Он как бы и не в курсе того, что Промыслов-старший давно уже обратился в милицию, и просит его этого не делать. А теперь вопрос: он действительно не в курсе или просто запутывает следы?
— Погоди-погоди, а как с анализом почерка? Неужели ничего нельзя вычислить? Ну там психологический портрет по завитушкам и хвостикам…
— Работаем. Завтра-послезавтра обещали. Ты мне вот что посоветуй, Константин Дмитрич, рассказать вице-премьеру про то, что письмо на волю писал не его Жека, или не рассказывать?
— Знаешь, давай пока все же промолчим. Неизвестно, как Промыслов себя поведет.
— А может, дать по телику объявление: помогите найти человека. Промыслов Жека, тридцати двух лет от роду, ушел из дома и не вернулся двадцатого июня, ну и так далее. Собачек вон и то находят, видел же и его кто-нибудь где-нибудь, в конце концов!
— Расписываешься в собственном бессилии?
— Нет, просто в отпуск хочу, — сознался Турецкий. — Ну не обязательно же упирать, что это сын вице-премьера, мало ли на свете Промысловых.
— Хватит под дурачка косить. А то не понимаешь, что скрыть такое родство невозможно. Мы же захлебнемся в звонках: кому не захочется сделать личное одолжение вице-премьеру.
— Да все я понимаю, только толку от моего понимания пока ноль…
Помолчали.
— Сан Борисыч, Константин Дмитрич, у нас очередное ЧП, — влетел в кабинет запыхавшийся Азаров. — Исчезла Божена Долгова.
— То есть как это исчезла? — не понял Меркулов. — Сбежала? Или ее похитили? Выражайся яснее, пожалуйста.
— Если бы я сам знал! Я как раз опрашивал кое-кого в НИИ, зашел и в ее лабораторию…
— Ну и? — не выдержал Турецкий. — Давай без драматических пауз!
— В лаборатории наблюдается легкое беспокойство среди сотрудников, непонятная нервозность, никто не работает, все кучкуются по углам, о чем-то переговариваются. Короче, Долгова не явилась на работу, чего с ней не случалось никогда, не позвонила, не предупредила.
— Ну и что с того? — удивился Меркулов.
— О том, что она могла заболеть, улететь на похороны бабушки или на свадьбу друга, никто даже и не подумал. Во-первых, для нее ничего, кроме работы, не существовало, и если бы вдруг ей понадобилось отлучиться, она бы забросала всех поручениями, назначила кого-то вместо себя, ну и так далее, а во-вторых, после всех этих убийств они там просто с ума посходили. Звонили непрерывно ей домой, там никто не берет трубку. Собирались уже отряжать делегацию на разведку. Я поехал вместо делегации. — Азаров снова выдержал эффектную паузу. — Дома ее тоже нет.
— Ну а дальше?
— Дальше — явные свидетельства того, что она в спешке собрала самое необходимое и отчалила в неизвестном направлении.
— Добровольно? — уточнил Меркулов.
— Откуда я знаю, — пожал плечами Азаров. — Возможно, ее похитили, а отсутствие зубной щетки и вешалки на кровати — только умелая инсценировка. Однако если она все же уехала сама, то соврешенно непонятно, что же ее так напугало и где она теперь может быть.
— А чего ты, собственно, паникуешь? — спросил Турецкий. — Мало ли что могло взбрести ей в голову, женщины — народ непредсказуемый. Может, познакомилась с принцем, гением, настоящим полковником, мужчиной своей мечты и махнула с ним к морю. А потом при первой же возможности позвонит начальству и оформит отпуск.
— Вы что это, серьезно? — недоверчиво переспросил Азаров. — Думаете, я фантазирую?
— Вполне, не забивай голову.
Азаров растерянно пошагал к выходу:
— Я все же попробую ее поискать.
— Держи меня в курсе, — попросил Меркулов и недоумевающе уставился на Турецкого, когда Азаров вышел. — Ты это правда серьезно?
— Ты меня за идиота держишь?! Просто наш молодой «важняк», Константин Дмитрич, меня активно раздражает.
— Это хороший признак, — удовлетворенно сказал Меркулов. — Все, кто тебя раздражает, рано или поздно оказываются хорошими работниками.
— Скорее поздно, — пробурчал Турецкий. — Он набрал номер Дениса: — Дениска, по Долговой у тебя что-нибудь есть? Понял. Дуй сюда немедленно.
— Что там?
— В два часа ночи в лабораторию был звонок с угрозами, — торжествующе сообщил Турецкий. — Вот сейчас Денис приедет и все объяснит.
— Ты не слишком-то радуйся. Все-таки пока не человек нашелся, а еще один потерялся. И вообще, ты мне лучше объясни насчет Азарова, — попросил Меркулов.
— Долгова у нас — ключевая фигура, она одновременно завязана и на Промыслова, и на Сахнова, и на убиенных ее сотрудников. И, несмотря на то что пока она не выражала особого желания с нами сотрудничать, я хочу добраться до нее первым. Может, сейчас она наконец заговорит… А твой Азаров — тот еще жук, — «объяснил» Турецкий. — Как развивается, кстати, история с Добропольским?
— Практически исчерпана. Азаров задержанного «быка» выпустил. Пистолет у него оказался полуигрушечный — пневматический.
— Не может быть! — изумился Турецкий. — Я же сам видел пушку!
— Хм. Там же вроде темно было! В общем, за что купил, за то продал, так в деле записано. Короче, пистолет вернули владельцу. Владелец ранее не судимый. Добропольский заявил, что он строитель, делал у него в квартире ремонт, возникли разногласия по вопросу оплаты, но теперь они улажены, и претензий к задержанному он не имеет.
— А Азаров? — быстро спросил Турецкий.
Азаров утверждает, что все это, разумеется, полнейшая лабуда и вроде бы органы МВД взяли обоих в оперативную разработку. После чего последуют выводы.
Еще бы, лабуда, подумал Турецкий. Ведь в телефонном разговоре «бык» недвусмысленно намекал на то, что может устроить Добропольскому такую же автокатастрофу, как Сахнову. Но про не санкционированное судебными органами прослушивание лучше не заикаться.
— Короче, — сказал Турецкий, — с Азаровым лучше перебдеть, чем недобдеть. И вообще, если я вдруг Долгову найду, давай ты сам с ней первым поговоришь?
— Зачем это? — удивился Меркулов. — Это же твое дело. Или беспокоишься, как бы я совсем не захирел на канцелярской должности?
— Нет, просто она, похоже, никому не верит, а тут — все-таки заместитель Генерального прокурора России по следствию. К тому же у тебя ведь такое честное, порядочное лицо. Разве Долгова сможет в тебе заподозрить тайного агента мирового наркобизнеса?
— Звонок был в два часа ночи, — с порога начал излагать суть происшедшего Денис, явно чувствуя себя виноватым. — Аппаратура работала на автомате, и потому выяснили это только утром, сразу сообщили мне. И я вам как раз звонить собирался, только вы меня опередили. Содержание милой беседы примерно такое: «Сидишь, сука? Ну сиди, сиди, недолго теперь тебе осталось». Распечатку разговора я вам не привез, но смысл передаю достоверно. Звонил мужчина, голос приглушенный, почти шепот.
Ознакомительная версия.
