Энн поставила этот чертов ящик на пол.
— Включите свет, — сказал коротышка Эдди, не глядя на Мейбл, но направляя пистолет в ее сторону.
Мейбл не двигалась.
Коротышка Эдди посмотрел на нее:
— Включи этот чертов свет.
Мейбл сняла туфли, встала на металлический стул. Она ввернула лампочку. Свет загорелся. Она спрыгнула со стула и надела туфли.
Коротышка Эдди ткнул лысого Джерри ногой, как будто хотел разбудить его, затем согнулся и пощупал его пульс. Он так и не понял, есть у Джерри пульс или нет, но времени, чтобы это выяснить, у нас не было.
— Пошли отсюда, — сказал он. — Ваше время пришло.
Коротышка Эдди, стоя в дверях, направил пистолет сначала на Энн, потом на Мейбл, как бы говоря им: пошли.
Потом он вдруг опустил свой пистолет и уронил его на пол, как бы говоря, что он раскаивается, что он решил завязать и начать новую жизнь. Он бросил пистолет, коротышка Эдди, будто бы вдруг прозрел и услышал, что мама зовет его домой обедать.
Коротышка Эдди вошел в комнату, держа руки перед собой, как будто он шел во сне. Вслед за ним, приставя пистолет (он был поменьше, чем пистолет Эдди, но все же это был пистолет) к затылку Эдди, шел какой-то человек. За Эдди шел Джо Каллен. Супер-Джо. Кудесник Джо. Самый умный, самый лучший человек на свете. Но что он делает, что он… о, черт.
— Брось пистолет на пол, Джо. Брось его. На пол. Теперь оттолкни его ногой. Не смотри на меня, просто оттолкни свой пистолет ногой. Теперь ложись на пол лицом вниз. Руки за голову. Руки за голову. Хорошо. Энн, Мейбл, вы тоже ложитесь. Делайте, как он. Руки за голову. Хорошо. Эдди, вот твой пистолет. А вот пистолет Каллена. Где ты достал такой классный пистолет, Джо?
Мария Эсперанса выглядела отлично. Она полностью контролировала ситуацию. Она злилась немного на Эдди за то, что тот позволил Каллену обезоружить себя. Она злилась на усатого лысого Джерри за то, что тот позволил убить себя.
— О’кей. Выходите по одному. Сначала Энн, потом Мейбл, потом Каллен. На ноги не вставать. Ползком. Поняли? Ну, пошли. Ваше время пришло.
В справочнике правил и предписаний об этом ничего нет, но вы чувствуете, когда вас ждут.
Никто их не ждал — Джо Каллена и Ника Альберта, никто о них даже не думал.
Они вышли из «рельянта» Альберта, припарковав его возле кондитерской, на витрины которой были опущены жалюзи: праздник. Они перешли улицу, подошли к забору, прошли через ворота, которые были закрыты на старый ржавый замок, но оставалось достаточно пространства, чтобы проникнуть через эти ворота. Они пересекли покрытую снегом площадку. Они пригнулись и, прячась за сложенными вместе тормозными башмаками, покрытыми брезентом, наблюдали некоторое время, нет ли кого возле бетонного здания или внутри него.
Потом они подошли ближе к мрачноватому строению.
— У тебя есть предчувствие, что?.. — спросил Ник Альберт.
— Да, — ответил Каллен.
В справочнике правил и предписаний нет ничего о том, как вам следует действовать, если вы увидели возле дома свежие отпечатки шин, но не заметили поблизости автомобиля, однако у вас есть предчувствие, что автомобиль спрятан где-то рядом.
— Я чувствую, что сегодня их должны увезти отсюда, — сказал Альберт.
— Да, — сказал Каллен.
— Мы можем вызвать полицию, — сказал Альберт.
— Да, но что мы им скажем?
— Ты прав. Давай продолжим осмотр.
— Давай.
Пригнувшись, они подбежали к бетонному сооружению, которое чем-то напоминало Каллену то странное здание на стыке районов Квинс и Нассау, где проходило бракосочетание доброго верного товарища по работе Джо — Марии Эсперанса.
Однако Ник сообщил ему, когда они уже выходили из его машины, что Мария связана с преступниками. Джо этого не знал, но он должен был знать. Оказывается, Мария работала на Стива Пула.
— Сразу после того, как она получила свой полицейский значок, она работала в отделении полиции Бронкса, — говорил Ник Альберт, положив руку на плечо Каллена, как бы успокаивая его. — Там она и познакомилась со своим мужем. Он ведь работает в суде?
— Он судебный пристав, — сказал Каллен.
— Судебный пристав? В Бронксе… — сказал Альберт. — Да там в самом воздухе пахнет коррупцией.
Преступники там просто повсюду, куда ни ступи. Я родился в Бронксе. Я жил возле Бэдфорд-парка на Девяносто шестой улице, прямо рядом с Фордхэмом. Принадлежность к Бронксу давала мне чувство уверенности в себе, когда я был мальчишкой. Ведь Бронкс расположен на материковой части США. Вся остальная территория города казалась мне островом, где люди должны бы чувствовать себя неуверенно. Иногда шутят, что Нью-Йорк должен отделиться от США и стать независимым государством. Но только не Бронкс. Этот район никак не мог бы отделиться от США, так как он находится на материке. Но все это не имеет никакого значения, не так ли? Бронкс такой же порочный район, как и любой другой. Он даже хуже других районов.
Короче, Мария Эсперанса работала в Бронксе. Она симпатичная баба, и мужики всю дорогу увивались за ней. Я не хотел бы быть красивой женщиной. Одним из тех, кто ухаживал за ней, был Беннет Вайнштайн. Это был крупный бизнесмен. Он торговал чем попало — от содовой воды до кокаина. Однажды он нарвался не на тех людей, и его грохнули.
Прежде чем его грохнули, он успел выписать Марии Эсперанса несколько чеков, открыл несколько счетов на ее имя. Возможно, он был влюблен в нее. Мы никогда не узнаем это наверняка. Его грохнули, вот это точно.
Я узнал обо всем только пару месяцев назад, Джо, но, похоже, это очень старая история. Роналд Левин, о котором ты, возможно, слышал, оказался связан с преступниками и, когда его арестовали, начал закладывать всех подряд. Это он сообщил следователю о Марии Эсперанса. Пул, Стив Пул, наверняка знал, что она впутана в какие-то темные дела. У него был свой источник информации о копах, на которых имелся какой-либо компромат. Не думаю, что Мария совершила много преступлений, но… мы пока еще мало знаем о ней.
Ник Альберт опять положил руку на плечо Каллена:
— Извини, Джо. Тебе, конечно, неприятно слышать обо всем этом, верно?
Каллен посмотрел на руку Альберта в коричневой кожаной перчатке. Небольшая рука, но и не маленькая, нормальная рука. Она лежала на плече Каллена, как будто Альберт хотел заверить его, что никто не подозревает его в связях с преступниками из-за того, что Мария была связана с преступным миром.
— Да, — сказал Каллен.
* * *
Чего только не было в бетонном здании, расположенном в Квинсе, районе, не находящемся на материке, в районе, где родился и вырос Каллен. Ящики, ящики, ящики. Большие и маленькие, треугольные и в виде кубов. Картон. Горы картона. Телевизоры, стереопроигрыватели, компьютеры, микроволновые печи, принтеры, пишущие машинки, кондиционеры, холодильники, велосипеды, телефоны, телефоноответчики.
— Куда нам идти? — спросил Ник Альберт, когда они пробирались среди ящиков.
Каллен указал своим пистолетом «зиг зауэр» в конец коридора, где горел свет. Там виднелась дверь какой-то комнаты. За дверью слышались голоса, прямо как в кино.
Ник Альберт кивнул и показал на рекреацию, давая понять, что он подождет Каллена здесь и прикроет, если что Каллен кивнул.
Не успел Каллен сделать несколько шагов, как голоса за дверью стихли, а потом кто-то стал давать команды.
Каллен ждал, надеясь, что Альберт тоже ждет.
Дверь открылась. Из нее вышел лысый, как бильярдный шар, усатый Джерри, телохранитель Стива Пула. Вслед за ним вышел второй телохранитель — маленький, похожий на жокея. Каллен не помнил его имени. Через открытую дверь вырисовался сам Пул, Стивен Джей Пул, сенатор Пул, герой-полицейский, инвалид, мистер Наказание. А рядом с ним… Ба, да это же Сэм Кокс, звезда 14-го канала и программы новостей «Ньюс фокус». Она была одета в фирменный красный костюм — кашемировый свитер, кетоновые узкие брюки. Деловая, подтянутая. Губы накрашены ультракрасной помадой, зубы — ультрабелые, фигура — ультрагибкая… Но вот ультрабелокурые волосы обрезаны на этот раз ультракоротко. Она одета и пострижена для путешествия.
Телохранители закрыли дверь и пошли по коридору. Каллен не видел их, но слышал их голоса.
Каллен прошел в конец коридора, чтобы посмотреть, куда они пошли. Он взглянул в другую сторону, где должен был быть Ник, и никого там не увидел. Он ждал. Никто не появлялся. Он пошел за телохранителями, оборачиваясь время от времени — Альберта нигде не было видно.
Ящики, ящики, ящики. Поворот налево, потом поворот направо. Ну вот и пришли. Телохранители искали ключи, которые подходили к тяжелой металлической двери перед ними. Из-под двери просачивался свет. Потом свет погас.
Телохранители этого не заметили. Они все еще возились с ключами.
— Вот этот ключ, Эд. Этот подходит.
