скрыть свои чувства от проницательной напарницы. Кузина посмотрела на него и состроила сердитую мину. Карачун махнул рукой: работайте, мол, лейтенант, работайте. Я не собираюсь вмешиваться в ваши тёмные делишки.
– А-а, да! Вы же сказали. Что вам нужно? Я ничего не знаю.
Женщина медленно поднялась и подошла к раковине. Алина подумала, что её сейчас вырвет, но всё обошлось. Женщина включила воду и тупо уставилась на тонкую струйку, текущую из крана.
– Ваша фамилия Ромашкова? – спросила Алина. – Вы Нина Ивановна. Ромашкова. Мать Олега Вадимовича Белова.
Карачун с удивлением посмотрел на Кузину. Да она ещё та девица! Всё знает, но молчит. Лесная партизанка. Хоть бы слово сказала. Ведь ехали почти наугад. Себе на уме эта Кузина. Карьеристка чёртова!
– Да. Я Нина Ивановна Ромашкова. Мать Олега. Что в этом предосудительного?
Алина покачала головой: да, твёрдый орешек попался. Умная, образованная, судя по внешнему виду, Нина Ивановна просто так не сдастся. Придётся приложить усилия.
– Нина Ивановна, в связи с чем вы в такой спешке покинули город? Променяли вполне себе удобную квартиру на дом в Волхове?
Алина вытаскивала из себя знания, полученные в результате изучения аналитических таблиц ещё месяц назад. Тогда она проверяла квартиру Ромашковой, но результат оказался горестным. Никаких следов после отъезда хозяйка не оставила. Куда уехала – неизвестно. Хорошо, что быстро нашлась. Почти случайно наткнулись на неё. Алина хмыкнула: случайностей в оперативной работе не бывает. Прежде чем наткнёшься на долгожданную удачу, требуется перелопатить горы бумаг и справок. В любом случае Кузина не ожидала найти потерянную Нину Ивановну в Волхове.
– Это временное жильё. Сейчас я подыскиваю себе дом в ближайшем пригороде. Трудно найти подходящий. Все строят огромные дворцы, а мне нужен небольшой, но комфортабельный. Почти невыполнимая задача. Приходится временно мириться вот с этим. – Нина Ивановна обвела рукой пространство, замыкая круг.
– Понятно! А с сыном давно виделись?
Ромашкова вздрогнула. Она не ждала прихода гостей. Не знала, что отвечать – не подготовилась, не отрепетировала ответы.
– Приезжал. Не так давно приезжал. Его в полицию забрали. Потом отпустили. После этого я его не видела.
– А когда звонил в последний раз?
Алина пыталась держать себя в узде. Лишь бы не перегнуть палку. Нельзя давить. Ромашкова имеет право не отвечать на вопросы. Замолчит – слова не добьёшься. И будет права.
– Он мне не позвонил. Как забрали, с тех пор я его не видела.
Ромашкова повернула лицо к свету, и Алина поняла, что Ромашкова не врёт. Нина Ивановна и впрямь не виделась с сыном со времени его задержания волховскими полицейскими. Странно всё это. Уехала в захолустье, сын редко наезжает.
– Ну хорошо, а номер телефона его знаете?
Нина Ивановна улыбнулась и стала похожа на школьницу, которой задали смешной вопрос. Алине даже неловко стало.
– У Олега нет телефона. Вообще нет. Он им не пользуется.
– Да что вы такое говорите? – возмущённо заорал Карачун. – Так не бывает.
– Бывает, бывает, в нашей жизни и не такое бывает.
Нина Ивановна выпрямила спину и устремила взгляд в окно. Алина поняла, что больше ничего вытянуть из неё не удастся. Ромашкова свои права знает.
* * *
Волхов остался позади. Алина сидела на правом сиденье и молчала, впервые переживая ощущение, что из неё не только кровь выпили, но и все соки высосали.
– А ты хитрая, Кузина! – прервал затянувшееся молчание Карачун. – Всё знала и ничего мне не сказала. Даже Панкратову не доложила.
– Юра, – Алина едва шевелила заплетающимся языком, – я установила данные матери Белова ещё в тот день, когда его задержали. Мы же с тобой встретились в Адмиралтейском районе случайно. Помнишь?
– Ну, помню, – кивнул Карачун, мотнув головой так, как если бы у него был лихой чуб на лбу, а не стрижка под «ноль», – и что? Ты не могла сказать мне об этом?
– Не до этого было: мы тогда с тобой в Волхов умотали. Умотали – так говорит Панкратов. Не я. Не обижайся, напарничек! Прости меня. Я очень-очень устала!
Кузиной не хотелось оправдываться перед Карачуном, но она сделала это из уважения к себе. Юра её не понял, нужно было объясниться, иначе он затаит обиду. Обиженный мужчина бывает страшнее смерти, если при этом у него табельное оружие. В этом Алина успела убедиться, когда служила опером на территории. Больше в её жизни не будет ошибок. Никогда, ни одной. Язык послушно улёгся на место. Теперь можно вздремнуть – вдруг приснится что-нибудь хорошее? Что-нибудь удивительное – такое, чего в обычной жизни не бывает.
* * *
Алине показалось, что Панкратова от злости раздуло до размеров синьора Помидора из известной сказки. Кузина стояла поодаль, боясь подойти к начальству ближе. Да что подойти – взглянуть на Дмитрия Михайловича было страшно! Вместо слов из Панкратова вырывались сиплые звуки: он хекал, подкашливал; и вид у него был совсем никудышный. Панкратов резко взмахнул рукой, подзывая Кузину к себе, и она, переборов страх, всё-таки приблизилась и спросила, стараясь казаться спокойной и уравновешенной:
– Вы что, простудились, Дмитрий Михайлович?
– Да, Кузина! Простудился. Кашляю вот. – Панкратов покашлял и продолжил непривычно тихим голосом: – Кузина! Если не достанешь Белова живым или мёртвым за два дня – на третий можешь искать себе место. Мне не нужен балласт в личном составе. Хорошо устроилась в мошенническом отделе. Мужики, чай-кофе-потанцуем! Ты сначала свою работу научись делать, а потом уж мужиков клеить будешь!
– Что вы себе позволяете, товарищ Панкратов? – по-змеиному прошипела Алина и всем торсом двинулась на начальника.
Панкратов засмеялся и поднял руки, сдаваясь на милость взбешённой женщине.
– Сама знаешь, о чём я, весь отдел шушукается по поводу ваших отношений с Карачуном. Вот что, сделай эту работу, найди Белова, а потом побеседуем на деликатную тему.
Алина молча опустила глаза. Сейчас нельзя смотреть на Панкратова. Нельзя. Дмитрий Михайлович догадается, о чём она думает. Все мысли прочитает, и тайное, глубоко спрятанное на дно души, всплывёт на поверхность.
– Сделаю, Дмитрий Михайлович, сделаю!
Сдвинув пятки, Кузина резко повернулась и пошла навстречу оперативникам отдела, спешившим на совещание. Вклинилась в толпу и прошла сквозь неё, словно разрезала на две части свою жизнь, отдавая себе отчёт в том, что с этой минуты прошлая с будущей никогда не соединятся. Алина думала, что коллеги – единомышленники. Нет, эти люди – обычные конкуренты; всё у них, как в бизнесе. И им не важно, что на кон поставлена человеческая жизнь, а не деньги.
Алина включила компьютер и долго вчитывалась в текст аналитической справки. Смысл текста ускользал. Слова Дмитрия Михайловича больно задели Алину. Да, она работает в
