— Согласен. Тем более что пивка я бы сейчас выпил. Как пришел на работу, все время пива хочется до смерти.
„Шэмрок"[10] был одним из миллионов баров, прославляющих это незатейливое название по всему миру. Он угнездился на Кал-вер-авеню между ломбардом и китайской прачечной. Заведение работало всю ночь и специализировалось на обслуживании ирландской клиентуры, населявшей Калвер. Иногда в „Шэмрок" забредал пуэрториканец, но подобных заблудших экскурсантов быстро отваживали завсегдатаи бара, обладавшие вспыльчивым нравом и увесистыми кулаками. Полицейские частенько наведывались в „Шэмрок", но отнюдь не затем, чтобы промочить горло, — употребление спиртных напитков при исполнении служебных обязанностей им строжайше запрещено, — но для того, чтобы удостовериться, что слишком уж взрывные характеры не вступают в реакцию с чрезмерным количеством виски. В наши лишенные романтики дни рукопашные в весело разукрашенных стенах бара вспыхивали все реже и реже — куда реже, чем в добрые старые времена, когда окрестности только-только начали уступать пуэрториканскому нашествию. В те добрые старые времена пуэрториканцы, плохо зная английский язык, с трудом разбирая надписи на вывесках, заявлялись в „Шэмрок" с замечательно невежественным постоянством. Непоколебимые защитники Америки для американцев, без тени сомнений игнорируя тот факт, что пуэрториканцы были и остаются американцами, посвятили множество вечеров кулачному утверждению своей точки зрения. Так что радостный интерьер бара чуть ли не еженощно дополнительно расцвечивался пролитой кровью. Но все это кануло в добрые старые времена. В нынешние скучные времена можно было просидеть в „Шэмроке" целую неделю и полюбоваться всего-навсего одним, в лучшем случае парочкой раскроенных черепков.
В окне бара висел плакат с завлекающим призывом „Приглашаем дам“, однако, по всей видимости, дамы не спешили откликнуться на столь заманчивое предложение. Клиентуру составляли местные представители сильного пола, которым обрыдло безотрадное существование в четырех стенах их мрачных жилищ и которые искали беззаботного духа товарищества в компании других представителей сильного пола, у которых, в свою очередь, пребывание под кровом надоевшего семейного очага вызывало те же самые чувства. Их жены также стремились сменить обстановку, проводя вечера за игрой в бинго[11] по вторникам, в кинотеатре по средам, в кружке кройки и шитья по четвергам — и так далее и тому подобное. Так что плохого в дружеской выпивке в соседней таверне? Ничего.
Если только туда не заявляются легавые.
В полисменах вообще и в детективах в частности есть все же нечто отталкивающее. Конечно, можно заставить себя промямлить „Ну, как вы сегодня вечером, мистер Дуган…“ и дальше нести такой же никому не нужный вздор, более того, можно в глубине души питать искренние нежные чувства к какому-нибудь свежеиспеченному новобранцу, но кто станет отрицать, что одно присутствие сидящего рядом полисмена способно отравить все удовольствие от выпивки — да так, что и наутро еще будет мучить изжога. Нет, не то чтобы все имели что-нибудь против полиции, просто полисмены не должны шляться по барам и портить людям такое серьезное дело, как выпивка. Не должны они шататься по игорным домам и портить людям такое серьезное дело, как игра. И уж совсем недопустимо им ошиваться в борделях и портить людям такое серьезное — и глубоко личное при этом — дело, как маленькие шалости. Полисменам, честно говоря, вообще нечего крутиться вокруг нормальных людей, вот и все.
Ну а быки, простите, детективы — это те же полисмены, только еще хуже, потому что переодетые.
Так что же этим двум верзилам здесь нужно?
— Пива, Гарри, — попросил Буш.
— Сию минуту! — откликнулся бармен.
Он нацедил пива в стакан и принес его усевшимся в конце стойки Бушу и Карелле.
— Подходящая сегодня ночка пивка попить, в самый раз, а? — с энтузиазмом заявил он.
— За всю жизнь ни разу не встречал бармена, который удержался бы от рекламы пива в жаркую ночь, — сухо констатировал Буш.
Гарри выдавил из себя смешок, но только потому, что его собеседник был полисменом. Два завсегдатая за столиком для шафл-борда[12] вели азартную дискуссию вокруг проблемы независимого ирландского государства. В ночном киносеансе по телевидению крутили ленту из жизни русской императрицы.
— А вы, ребята, здесь по делу? — осторожно поинтересовался Гарри.
— А у тебя что, и работенка для нас найдется? — спросил его в ответ Буш.
— Нет-нет, просто так спросил. У нас ведь лега… то есть, хочу сказать, детективы — редкие гости… — заторопился Гарри.
— Ну, это потому, что у тебя тут такое приличное заведение, прямо богадельня какая-то.
— Приличнее на всей Калвер-авеню не найдете.
— Особенно после того как у тебя телефонную будку убрали, — поддержал его Буш.
— Да, представляете, заявили, что нам слишком много звонили…
— Слишком много пари вы по телефону принимали, — ровным голосом поправил бармена Буш. Он поднял стакан, погрузил верхнюю губу в шапку пены и залпом выпил прохладное пиво.
— Все шутите, — слабо запротестовал Гарри. Ему даже вспоминать не хотелось о том, каким чудом он отвертелся от прокурора штата, вцепившегося в него из-за этой проклятой будки. — Ищете кого-нибудь, ребята? — снова попробовал бармен вернуться к казавшейся более безопасной для него теме.
— А вроде спокойная сегодня ночь, — уклончиво ответил Карелла.
Гарри льстиво улыбнулся, сверкнув золотым передним зубом.
— Ну, у нас-то всегда спокойно, сами, ребята, знаете.
— Знаем, знаем. — Карелла кивнул головой. — Дэнни Джимп заглядывал?
— Нет, сегодня не видел. А что? Стряслось чего?
— Хорошее пиво, — удовлетворенно ответил ему Буш.
— Еще?
— Нет, спасибо.
— Слушайте, а точно ничего не случилось?
— Да что это с тобой, Гарри? Кто-то натворил здесь чего? — удивился Карелла.
— Что? Да нет. Эй, господь с вами, ребята, нет, конечно? Откуда вы взяли? Просто немножко странно, что вы зашли. То есть, я хочу сказать, что у нас как раз все тихо, спокойно, а тут вдруг вы…
— Вот и славно, что тихо, спокойно, — утешил его Карелла и вдруг быстро спросил: — А недавно ни у кого здесь пистолета не видел?
— Пистолета?! — задохнулся Гарри.
— Ага.
— Какого пистолета?
— А какой ты видел?
— Никакого я не видел. — Теперь лицо бармена начал заливать обильный пот. Он налил себе пива и торопливо опорожнил стакан.
— И даже самопала ни у кого из этой сопливой шпаны? — вкрадчиво вступил Буш.
— А, самопалы, — облегченно вздохнул Гарри, вытирая с губ пивную пену. — Самопалы-то обычная вещь…
— И ничего крупнее?
— Крупнее? Вроде 32-го или 38-го калибра?
— Вроде 45-го, — уточнил Карелла.
— В последний раз 45-й калибр я здесь видел лет этак… — начал бармен и покачал головой. — Нет, это вам не поможет. А что случилось? Кого-нибудь стрельнули?
— Так сколько именно лет назад, говоришь? — не дал ему уклониться Буш.
— Лет пять-шесть, должно быть. Пацан. Только-только из армии. Завалился в бар, ну и помахал немного пушкой. Нарывался на неприятности. Так Доули в момент его успокоил. Вы ведь помните Доули? Он патрулировал по этому маршруту, пока его не перевели в другой участок. Приятный малый, этот Доули. Всегда заходил к нам в бар и…
— Он по-прежнему живет здесь неподалеку? — перебил бармена Буш.
— А? Кто?
— Ну, этот малый с пистолетом?
— Ах, вы про него. — Гарри вскинул брови. — А что?
— Я тебя спрашиваю, — терпеливо повторил Буш, — он по-прежнему живет здесь неподалеку?
— По моему, да. А что?
— Где?
— Послушайте, — стал объяснять Гарри, — я никому не хочу неприятностей…
— Об этом не беспокойся, — утешил его Буш. — И пистолет по-прежнему при нем?
— Вот этого я не знаю.
— Так что тут произошло в тот вечер? Когда Доули его успокаивал?
— Да ничего. Парень был пьян в стельку. Сами понимаете, только что из армии и все такое.
— Что все такое?
— Ну, помахал слегка пистолетиком. Да у него к патронов-то не было.
— Ты в этом уверен?
— Не совсем.
— Доули забрал у него пистолет?
— Ну… — Гарри запнулся и отер лоб. — По-моему, Доули пистолета и в глаза не видел.
— Как же так, если он его успокаивал?
— Ну… — начал объяснять Гарри, — просто один из ребят увидел, что Доули идет к бару, и они все утихомирили пацана и увели его отсюда…
— Еще до того, как появился Доули?
— Ну да. Послушайте, у меня приличное заведение. Все тихо, спокойно. Я не хочу неприятностей, вы меня понимаете?
— Мы тебя понимаем, — заверил его Буш. — Так где живет этот малый?
Гарри моргнул и уставился в блестящую поверхность стойки.
