— Вы живете в Утрехте… как мне показалось.
— Да.
— Где?
— На Аудеграхт, в доме номер триста пятнадцать. Это недалеко от станции.
— Как давно вы живете там?
— Примерно два года. Со времени смерти отца.
— И вы каждый день ездите на поезде в Амстердам… на Центральный вокзал?
— Да, на поезде, который отходит в десять часов семнадцать минут.
— Почему вы предпочитаете первый класс?
Луиза де Колиньи усмехнулась:
— Потому, что я в состоянии его оплатить.
Де Кок вытянул губы трубочкой.
— Весьма исчерпывающее объяснение.
Луиза де Колиньи выпрямилась. Румянец снова заиграл на ее щеках.
— Я несколько лет изучала физиотерапию. Сейчас работаю физиотерапевтом в Амстердамском РИМе — Ревалидационном Институте Маюдерпорт. У меня неполный рабочий день. Я работаю не потому, что мне так необходимо зарабатывать на жизнь, просто мне нравится делать полезное дело, служить людям. Я выполняю свои обязанности с охотой. Работа для меня своего рода времяпрепровождение.
На лице де Кока появилась лукавая улыбка.
— Работать в полиции… для меня тоже… времяпрепровождение.
Реплика инспектора задела Луизу де Колиньи.
— Я хотела лишь объяснить, — произнесла она резко, — что работаю не ради куска хлеба.
Де Кок переменил тему разговора.
— Часто у вас бывают попутчики в купе?
— В утренние часы нет. Обычно я нахожусь в купе первого класса в одиночестве.
— Вы курите?
— Нет.
— Почему вы вчера не поехали на поезде?
Руки Луизы де Колиньи, лежавшие на ее коленях, вздрогнули. Это могло быть и произвольным, эмоциональным движением.
— Случайность, — воскликнула она смущенно, — чистая случайность. Вчера часов в девять утра мне позвонил брат и сообщил, что приехал в Утрехт по делам. Он спросил, не желаю ли я с ним пообедать. — Она пожала плечами. — Я сочла это прекрасной идеей. Со времени смерти отца мы встречаемся не так уж часто. Потом я позвонила одному из сотрудников Ревалидационного Института и предупредила, что не приду.
Де Кок кивнул понимающе и поднес указательный палец правой руки к кончику носа, что обычно являлось признаком его внутреннего напряжения.
— Вы сказали так безапелляционно и так убежденно: «она ошиблась».
Луиза де Колиньи утвердительно кивнула.
— Да, я это сказала. Конечно. Она хотела меня… поверьте мне… она хотела меня убить. Я не знаю, какую женщину она вчера убила в том поезде, но полагаю, молодую женщину, которая чем-то на меня похожа… которая вчера случайно сидела в купе первого класса, где обычно езжу я.
Де Кок посмотрел на девушку в упор; в его голосе возникла какая-то мысль.
— Вы знаете убийцу?
— Нет.
Седой инспектор вскинул брови.
— Вы — ее — не — знаете? — произнес он протяжно.
В его голосе сквозило удивление.
— Нет.
— Как… э, как вы узнали тогда, что это женщина, что она вчера хотела убить именно вас, а не ту девушку, которая теперь оказалась ее жертвой?
Луиза де Колиньи закрыла глаза. Румянец на ее щеках снова исчез.
— Она мне угрожала… много раз.
— Как?
— Вот уже год или два с интервалами в месяц у меня в квартире раздаются звонки. Звонит какая-то женщина и заявляет, что я стану ее следующей жертвой.
— Почему?
— Что вы имеете в виду?
Де Кок поджал губы.
— Должны же быть причины, — сказал он раздраженно. — Для убийства необходим мотив.
Луиза де Колиньи встряхнула головой.
— Я не знаю, — произнесла она растерянно, — просто не понимаю, что движет ею… что она против меня имеет. У меня ведь не было возможности ее расспросить. Она лишь говорит: «Ты моя следующая жертва» — и бросает трубку.
— Ее следующая жертва?
— Да.
Де Кок уставился на Луизу де Колиньи вопросительным взглядом.
— Кто был ее предыдущей жертвой?
Луиза де Колиньи сделала глотательное движение.
— Стелла… Стелла Бернард.
— Кто она… Стелла Бернард?
Луиза де Колиньи сложила обе руки перед своим лицом. Ее плечи вздрогнули.
— Молодая женщина, — сказала она… — Ее нашли два года назад… убитой в купе поезда.
Де Кок наклонился к собеседнице вплотную. Его сердце бешено стучало от напряжения.
— Где?
Луиза де Колиньи повернула голову в сторону инспектора. В ее темных глазах блестели слезы.
— В Энкхойзене.
…Когда посетительница ушла, Фледдер спросил:
— Вам что-нибудь говорит имя Стеллы Бернард?
Де Кок отрицательно покачал головой.
— Я же говорил, что еще не прочитал всего досье, а во время моих бесед с Медхозеном он ни разу не упоминал это имя, мы касались только самого факта убийства в Энкхойзене.
Фледдер подошел к своему столу, взял стул и уселся рядом с де Коком.
— Рассказ Луизы де Колиньи убедил меня, что существует некая связь между убийством в Энкхойзене и преступлением, совершенным сегодня утром на амстердамском Центральном вокзале.
— Все детали и сам способ убийства действительно совпадают, — согласился де Кок. — Стелла Бернард тоже была задушена и брошена абсолютно нагой в вагоне первого класса. Ну и что же из этого следует?
Фледдер задумался.
— В том и другом случае один и тот же почерк. Анонимный звонок по телефону. Убийца предупреждает Луизу де Колиньи: «Ты — моя следующая жертва» и заявляет, что несет ответственность за первое убийство!
Де Кок прикусил губу.
— Что верно, то верно, — задумчиво произнес он. — Мне только трудно поверить заявлению Луизы де Колиньи, что убийца ошиблась сегодня утром.
— Но ведь подобная ошибка не исключена?
Де Кок потер затылок.
— Луиза де Колиньи утверждает, что эти анонимные телефонные звонки раздаются у нее в течение двух лет. Это значит, что убийца сразу же после смерти Стеллы Бернард избрала Луизу де Колиньи своей следующей жертвой.
— И что же?
Де Кок поднял указательный палец.
— Тут меня особенно занимает одна проблема… Что определяет выбор убийцы? Почему именно Луиза де Колиньи должна стать следующей жертвой? — старый инспектор усмехнулся. — Два года готовиться… целых два года угрожать своей будущей жертве… и в конце концов допустить такую промашку! Очень сомнительно. К тому же эти женщины совсем не похожи друг на друга. Женщина, найденная на Центральном вокзале, яркая блондинка, а Луиза де Колиньи — шатенка.
Фледдер пожал плечами.
— Луиза де Колиньи могла выкрасить волосы в любой цвет… а прежде, возможно, была блондинкой.
Де Кок вздохнул.
— Надо бы спросить ее об этом.
Фледдер внимательно посмотрел на него.
— Смотрю я на вас и вижу, что вы совершенно не верите в эту ошибку.
— Рад бы поверить, но что-то меня настораживает.
Фледдер наклонился к инспектору, на его розовом лице засветилась лукавая улыбка.
— Мне кажется странным, что Луиза де Колиньи ездит каждое утро этим поездом и тоже в купе первого класса.
— Действительно странное совпадение. — Де Кок, поджав губы, вздернул подбородок. — Такое странное, Дик, что у меня прямо ум за разум заходит.
Молодой инспектор улыбнулся.
— Ну что же, пока мы вынуждены придерживаться версии, что здесь действительно совершена ошибка?
В дверь снова постучали. Фледдер крикнул, поднимаясь со стула:
— Войдите.
В дверях показался статный господин в длинном зеленом макинтоше с погончиками. Войдя, он снял мокрую шляпу, с которой тут же натекла на пол крошечная лужица. Господин, отличавшийся замедленными движениями, направился к де Коку, но, не дойдя до его стола, остановился и склонился в низком поклоне.
— К кому я могу обратиться?
Де Кок взял стул, с которого встал Фледдер и подал его посетителю.
— Садитесь, — любезно предложил он. — На улице, как я вижу, все еще идет дождь?
Господин кивнул, но продолжать эту тему не стал.
— Меня зовут Жан де Турне, — произнес он резким и хриплым голосом. — Вы занимаетесь делом об убийстве молодой женщины на Центральном вокзале?
Де Кок не спешил отвечать, ему не понравился вызывающий тон посетителя. Что-то удерживало его от ответа. Инспектор не сводил с него глаз, внимательно вглядываясь в лицо пришельца. На вид ему было лет сорок восемь — пятьдесят, глубоко посаженные глаза настороженно глядели из-под густых бровей. Темные волосы на висках тронула седина.
— Чем могу быть вам полезен? — спокойно поинтересовался инспектор.
Жан де Турне положил мокрую шляпу на колени.
— Сегодня утром моя дочь Сюзетта выехала поездом из Неймегена. Я ждал ее в своей конторе до обеда. Она не появилась. В вечерней газете я прочитал, что сегодня утром в поезде из Неймегена нашли в купе первого класса убитую молодую женщину.
Он помолчал.
— Боюсь, что эта молодая женщина — моя дочь.
