ГЛАВА IV
ДОУН-ХЭД-ПАРК
Крофт оглядел всю комнату, которая была теперь тщательно прибрана, и с отчаянием подумал, что предмет, о котором он все время размышлял, быть может, находится весьма близко от него, однако, он не может наложить на него руку.
— Как вы сами думаете, где он мог его спрятать? — спросить он. Казалось, он не мог думать ни о чем другом, кроме завещания. — Ведь вероятно, он спрятал же его куда-нибудь? — прибавил Крофт.
— Как я уже говорил вам, он должен был положить ею в сейф, но не сделал этого, — сказал Бренсон. — Он мог положить его в один из этих ящиков, но тоже не сделал этого. — Он пытливым взглядом посмотрел на Крофта. — Разве вы придаете этому завещанию такое большое значение? — спросил он.
— Мне кажется странным, что он увез из Доун-Хэд-Парка завещание сэра Джемса Кардейна, — такой важный документ — и что теперь этот документ никак нельзя найти, — сказал Крофт. Брассет уверен, что Постлетуайт положил его во внутренней боковой карман, однако, мы ничего не нашли в его карманах... Мне сейчас в голову пришла новая мысль, Бренсон: не думаете ли вы, что Постлетуайт мог отправить завещание поверенным сэра Джемса в Лондон по почте?
Бренсон отрицательно покачал головой.
— Нет, — решительно ответил он. — Господин Постлетуайт был весьма пунктуальным человеком. Если бы он отправил это завещание вчера вечером, то я бы знал об этом: нужно было бы написать препроводительное письмо, а это все да было моей обязанностью. Стэнсби должен был бы его напечатать на пишущей машине, скопировать, и письмо было бы отправлено заказным и занесено в журнал... Нет — завещание не было никуда отправлено.
— Отлично, — сказал Крофт. — В таком случае похоже на то, что тот, кто убил Постлетуайта и ограбил его, унеся его часы и все ценные вещи, украл также и его бумаги и, между прочим, и это завещание. Вот к какому заключению я теперь пришел.
Крофт посмотрел через окно в сад, где его служащее все еще работали над поисками следов преступления.
— Я пойду и посмотрю, не нашли ли эти молодцы чего-нибудь, — сказал он наконец. — Хотя я придерживаюсь мнения, что преступники вошли через парадную дверь, и потому не думаю, чтобы они что-либо нашли, — прибавил он. Однако, когда Крофт подошел к своим служащим, те сообщили ему, что их поиски увенчались некоторым успехом. Насколько их открытие было существенно, должно было показать будущее.
Сад, который они только что обыскали, имел около тридцати футов ширины и около шестидесяти футов длины и окружен был со всех сторон высокими кирпичными стенами, обвитыми плющом. В центре сада находилась продолговатая лужайка, поросшая густым подстриженным газоном, на которой росла плакучая ива. Вокруг этого газона и около стен проходила асфальтовая дорожка. В отдаленном углу сада, в северо-восточной его части, в наружной стене была узкая калитка, выходившая в маленький переулок, который вел в старинный квартал Палланта.
Служащие новели Крофта к этой калитке и указали на маленькое пространство мягкой зелени, которое находилось между калиткой и асфальтовой дорожкой. И в этой мягкой земле Крофт тотчас же увидел следы ног: всего было четыре следа. Тотчас же можно было определить, что это были следы женской ноги, носившей необыкновенно маленького размера обувь с острыми носками и узкими каблуками.
— Вот все, что нам удалось обнаружить, — сказал старший из полицейских. — Нельзя себе представить более ясных отпечатков ног.
— Земля очень мягкая, — заметил другой. — Кроме того, вчера шел сильный дождь.
Крофт подошел ближе и внимательно вгляделся в следы. Два следа указывали на дом, два других на дверь. Он повернулся, осматривая сад.
— Мне хотелось бы знать, какая почва непосредственно под окном кабинета Постлетуайта — газон или мягкая земля, — спросил он.
— Асфальт, сэр, — ответил полицейский. — Во всем саду нег места, где могли бы остаться следы, кроме газона. На газоне же следов нет. Значит — тот, войдя через дверь, направился дальше по асфальтовой дорожке.
— А что, дверь заперта? — полюбопытствовал Крофт.
— Нет, хотя имеется задвижка. Снаружи, в переулке, сейчас же у двери начинается мостовая, и потому там уже нет никаких следов, — заметил полицейский.
— Закройте наглухо эту дверь, чтобы никто не мог отпереть ее, — приказал Крофт. — Что же касается следов, то прикройте их чем-нибудь, чтобы они остались в целости. Сделайте все это как можно тщательнее.
Затем, Крофт пошел и сообщил Фиппсу о сделанном только что открытии. Фиппс, молча выслушал рассказ Крофта.
— Как странно все это происшествие с завещанием, — в раздумья сказал он, когда Крофт кончил свой рассказ. — И вообще, все дело окружено какой-то тайной. Крофт, как вы думаете, служащие Постлетуайта вне всяких подозрений?... Конечно, это очень деликатный вопрос, но нужно обо всем подумать!...
— Насколько я их знаю, все они, конечно, вне всяких подозрений, — ответил Крофт. — Что касается Бренсона, то он принадлежит к самым уважаемым лицам в городе. С тех пор, как он здесь поселился, поведение его всегда было образцовыми О Стэнсби я также случайно кое-что знаю: это прекрасный, честный человек, правда, немного слишком соблюдающий свои собственные интересы. Кроме того, на его иждивении находятся мать и сестра, с тех пор, как он поступил на службу к Постлетуайту. Что же касается рассыльного мальчика, то, я думаю, что о нем не может быть никакой речи.
— Я это спрашиваю потому, что из того, что мы знаем до сих пор, можно за ключить , что преступник хорошо знал контору и привычки Постлетуайта, — заметил Фиппс.
— Да, но меня смущает происшествие с завещанием, — сказал Крофт — Я понимаю, что грабитель забрал все ценные вещи и деньги, но почему же он взял этот документ из кармана Постлетуайта? И я, поэтому, недоумеваю...
— И что же вы думаете? — спросил Фиппс.
— Мне кажется, что грабеж, быть может, был произведен только для отвода глаз, — ответил Крофт. — Что, если убийца на самом деле хотел только овладеть завещанием? Я не могу отделаться от этой мысли!... Конечно, это только мое предположение...
— Из вашего рассказа я понял, что только трое человек знали о существовании этого завещания, — заметил Фиппс. — Постлетуайт, — который умер, Брассет и лакей Голлиндж. Поэтому, расследование довольно легко произвести, и мне кажется, самое лучшее было бы, если бы произвели это расследование в Доун-Хэд-Парке. Нужно принять еще во внимание другую сторону вопроса, если это завещание исчезло; а именно, что исчезновение это, быть может, для кого-нибудь было очень важным. Возьмем леди Кардейн. Из рассказа Брассета вы вывели заключение, что она ничего не знала об этом завещании. Не лучше ли было бы вам повидать ее и поговорить с ней?
Крофт последовал этому совету и под вечер выехал в Доун-Хэд-Парк. Это был старинный дом в окрестностях города, в расстоянии трех или четырех миль от Сельчестера.
Однако, по приезде туда он не пытался в увидеться с леди Кардейн. Вместо этого он прибег ко всевозможным ухищрениям, чтобы остаться наедине с Брассетом, и дал понять дворецкому, что он хотел бы, чтобы их разговор остался в строжайшей тайне.
— Я хотел еще поговорить с вами по поводу этого завещания, — сказал Крофт. — Вы сказали мне, что господин Постлетуайт положил его в карман и увез с собой. Сегодня старший клерк Бренсонь перерыл всю контору и не мог его найти. Поэтому я хочу восстановить весь ход событий: из ваших слов я понял, что никто, кроме самого Постлетуайта, вас и Голлиджа ничего не знал об этом завещании. Но, — как вы думаете, — сказал ли сэр Джемс своей жене о том, что он составил это завещание?
— Во всяком случае, леди Кардейн ничего мне об этом не говорила, господин Крофт, — ответил Брассет. — Она несколько раз говорила со мной в течение дня, но ничего не говорила об этом деле. Лично я не думаю, чтобы он сказал ей об этом.
— А почему вы думаете, что он, ей ничего не сказал об этом? — спросить Крофт.
— Потому что г. Постлетуайт слишком определенно сказал Голлннджу и мне в присутствии сэра Джемса, чтобы мы никому ничего не говорили, ответил дворецкий. Во всяком случае, я думаю, что, если бы леди Кардейн знала о завещании, она сказала бы мне об этом. Однако она мне сказала только, что господа Фрэнкмор и Джэстис — поверенные покойного — приедут сюда завтра.
— Вероятно, она уже сообщила им о кончине сэра Джемса? — спросил Крофт.
— О да, я сегодня рано утром послал им телеграмму, — ответил Брассет. — И сегодня же леди Кардейн уже получила от них ответ.
Крофт некоторое время обдумывал все это молча. Вдруг он взглянул на дворецкого и спросил его:
— Кажется, вы говорили мне, что леди Кардейн вчера обедала вне дома? — спросил он. — Не знаете ли вы, где именно?
— Нет, не знаю, г. Крофт, — ответил дворецкий. — Я только знаю, что она не обедала дома и что она отсутствовала и, насколько я понял, была в Сельчестере, приблизительно от восьми до одиннадцати. Если же вам нужно узнать все подробно, то шофер мог бы вам все рассказать.
