к квартире аферистов, Вадик видел в окно, кто идёт (а круг знакомых, сами понимаете, общий, и он всё про всех знал), быстро ведал пророку детали из их жизни, и, о боже, у девок снова колени дрожали от суперспособностей проходимца. Бедняги… Некоторых маг даже «чистил», приказывал раздеться, водил руками около обнажённого тела несчастной, а если понимал, что впечатления от него сильные, некоторых даже физически благословлял (естественно, сексуально). Как потом таким доказать, что все шаманы жулики и мошенники? Деньги на девчонках были заработаны.
Самое безобидное, что творил Вадик, — так это тайком подливал своей невесте Анне, уже после первой отсидки, в кока-колу коньяк, чтобы она не вычислила, что он подшофе. Несчастная пила колу, понимала, что со вкусом что-то не так, а он уверял, что напиток просто испортился, продавцы, сволочи, продают просроченную колу! И если она всё-таки намекала на запах алкоголя из его рта, он тут же сообщал: «Да у тебя такой же, это всё кола виновата». Анна, конечно, догадывалась, что её обманывают, но хотела людям верить, не укладывалось в голове, что можно так дурить голову близким.
С таким человеком, как Шаталов, опасно идти по жизни. И Когалымов уже начал в этом убеждаться.
Был обещан вам третий случай про необходимость доведения работы до конца, когда жулик не сознаётся в совершённом преступлении и все средства для этого хороши.
Дежурные сутки. Когалымов в составе СОГ, звонок дежурного:
— Собирайся, надо поехать осмотр места происшествия сделать, сейчас за тобой машина придёт.
— Хорошо, жду, — ответил капитан Когалымов.
Патрульный автомобиль повёз его куда-то ближе к лесу. Когалымов не любил задавать вопросы: куда? зачем? почему? Всё равно придётся делать то, что нужно. Кто захотят что-то рассказать — и так расскажут, не захотят — только соврут; поэтому молчание действительно золото.
В машине было двое гражданских, которых он до этого не видел, двое оперов и их начальник. «Странно», — подумал Когалымов. Обычно начальники на выезды не ездят… и гражданские эти ещё, а может, и не гражданские.
Ночь. Подъехали как можно ближе к лесу. Начальник оперов сообщил, что нужно пойти в лес, там есть жилище, шалаши, палатки. Надо написать протокол осмотра, описать всё, что увидят и найдут.
— Как скажете, — согласился Когалымов. — А понятые будут? — Единственно, чем поинтересовался Когалымов, зная, что их обеспечением и занимаются опера, а в лесу, ночью их найти проблематично.
— А вот они и есть понятые, — указал на гражданских начальник.
— Отлично, — обрадовался Когалымов, поскольку живые, реальные понятые — это всегда радость для дознавателя и следователя.
Два опера ушли чуть вперёд, искали в ночи нужное место. Подойдя наконец к шалашам, светя фонариком, опытный сотрудник, начальник оперов, начал помогать дознавателю, диктовал, что писать, перебирая все вещи, находящиеся в шалаше. Когалымов записывал. Через минут десять, среди вещей (похожи на пожитки какого-то бомжа), которые были хаотично разбросаны по всему шалашу, были обнаружены патроны и свёрток с марихуаной. «Вот почему опера пошли быстрее нас», — подумалось Когалымову.
Но описал всё как положено. В конце концов он сам увидел, как это было обнаружено в вещах, понятые это видели, а догадки Когалымова к делу не пришьёшь.
Всё незаконное было изъято, упаковано и опечатано в лучшем виде. По дороге назад Когалымов всё-таки спросил начальника оперов:
— Так чьё это место было? Чьи шалаши?
— А помнишь, Саша, около полугода назад в нашем городе стали пропадать молодые девушки? Версии отрабатывались разные — от просто «убежали от родителей» до смертельных случаев, но трупов нигде не находили. Сегодня одна девушка обратилась в дежурку и сообщила: «Какой-то мужик пытался затащить меня за гаражи и утащить в лес». Удалось быстро поймать этого гражданина, им оказался взрослый мужик, пятидесяти лет. Бродяжного вида гражданин пояснял, что ни в чем не виноват, его неправильно поняли, никого никуда он не тащил. Лишь поинтересовался у девушки (которая была на вид миниатюрная, но уже немолодая, поэтому смогла отбиться), как включить телефон, который он незадолго нашёл на улице.
— И вы предполагаете, это он и есть?
— Отрабатываем, посмотрим, сейчас он в отделе.
По приезде в отдел от подозреваемого нужны были подписи в протоколе осмотра места происшествия. Когалымов увидел, как в оперском кабинете на стуле сидел мужчина, действительно лет пятидесяти — пятидесяти пяти, здраво отвечавший на все вопросы, с внятной речью, даже не бомжеватого вида, выглядел как работяга. Когалымов сообщил ему:
— Мы были у вас в жилище в лесу, там у вас патроны нашли и наркотики, распишитесь вот здесь.
— Что? Какие наркотики? Какие патроны? Вы чего? Мне их подбросили! Чушь! Я даже сигареты не курю! — начал всё отрицать дядечка.
Когалымов посмотрел на опера, тот на дядечку, который снова начал причитать:
— Не моё это, вы что?
— Ты чё, сука, охренел? Давай подписывай! — скомандовал опер.
— Не буду я ничего подписывать! Это всё не моё! — по-прежнему отрицал задержанный.
— Ладно, не ваше, — начал сглаживать ситуацию Когалымов, — расскажите тогда, как вы тут оказались? Чего они до вас докопались тогда?
— Не знаю! Я ничего такого не делал!
— Ну не просто же вы так тут оказались? — продолжал Когалымов.
— Да девка одна, вон, пожаловалась что-то! — начал дядечка.
— А чего она, дура что ли, на вас жаловаться? — вытягивал каждое слово капитан полиции.
— Да я нашёл телефон недавно… А мне лет-то вон сколько, я в них не разбираюсь, в телефонах. Увидел, девочка идёт, спросил у неё: «Как телефон включается?» — и всё!
— И всё? — переспросил Когалымов.
— И всё! Но она начала что-то кричать. Сейчас говорит, что я её за гаражи какие-то пытался затащить, зачем она мне нужна? Чушь какая-то! — недоумевал задержанный.
Когалымов вопросительно посмотрел на опера, что-то печатающего на клавиатуре.
— Девку эту он за гаражи потащил, а она оказалась взрослой, просто миниатюрная, на девочку похожа. Это её и спасло, смогла вырваться, силы были, подняла панику! Его и успели поймать, а так бы хана девочке, — ответил на немой вопрос опер.
— Что вы на это скажете? — переключился на дядечку Когалымов.
— Ничего, никого я не тащил, наркотики и патроны не мои, какое-то недоразумение! — отрицал всё задержанный.
— Коллега, поясните, пожалуйста, действительно ли это недоразумение? — язвительно поинтересовался Когалымов у опера. Ему уже становилось интересно, что ещё у оперативников есть на жулика.
— Мы пробили его, он с такой-то области, там его за аналогичные преступления подозревали, — сухо ответил занятой опер, для которого виновность жулика было делом решённым в силу имеющегося у него оперативного опыта.
— Что вы поясните по данному факту? — переспросил Когалымов жулика.
— Там вообще
