— От него вы про меня и слышали?
— Почему так думаете?
— Я же сказал, у него записочка была. С моей фамилией. Зачем записал, как думаете?
— Почём я знаю.
— А я вот догадываюсь. Записал он её, конечно, не случайно. Дела у него, видно, были нечистые. Возможно, запутался. И дымком потянуло. Гореть начал. Ну и решил он мне покаяться. А то и заложить кого, чтобы самому выскочить.
— Это не к вам небось бежать надо. Тут ОБХСС требуется.
— Вообще-то конечно. Но вот он собрался ко мне. Видно, кто-то что-то ему про меня шепнул. Логично?
— Похоже, — заинтересованно согласился Серков.
— И вот не добежал до меня. Кто-то, возможно, решил помешать. Кому-то он о своём намерении неосторожно сболтнул, я полагаю. А?
— Похоже, — уже машинально повторил Серков. Он, как видно, о чём-то в этот момент задумался.
— Не вам ли случайно сболтнул? — спросил Лосев.
Серкова надо было вывести из этого спокойного состояния.
Он вздрогнул и враждебно посмотрел на Лосева.
— Вы куда меня тянете, начальник? — хитро и зло спросил он. — Чего повесить хотите? И без меня, кому надо было, тот знал.
— Да, — задумчиво согласился Лосев. — Скорей всего, вы правы. Это очень важно, Серков. Вы даже сейчас не понимаете, как важно.
— Куда уж мне, дурачку-фрайерку, — насмешливо и недобро ответил Серков.
— Не в том дело. Ну ладно, — махнул рукой Лосев. — Надо кое-что оставить и на будущее. А когда вы Лямкина видели последний раз, помните?
— Недели две назад. Ну и что, я спрашиваю?
— Ну, правильно. Вы его видели в последний раз второго сентября. Ровно две недели назад. Сегодня шестнадцатое. Поздно вечером приехали с ним поездом из Лупановки. Так?
— Не помню.
— Придётся вспомнить. Мы поможем. Вы ещё закусили с ним в буфете на вокзале. Вас там обоих буфетчица запомнила. Хотите очную ставку с ней?
— А-а, толстая такая? — сделал вид, что вспомнил, Серков. — Ну, закусили, верно.
Ему уже было муторно на душе, и он делал усилие, чтобы не показать этого.
— А потом… — Серков помедлил, что-то, видимо, соображая, и неожиданно уверенно произнёс: — Потом вышли из вокзала и простились. Нам было в разные стороны.
— Вас ждала машина?
— Это его ждала машина, Семёна Прокофьевича. А меня ждало метро.
— У вас ведь есть машина?
— Ну есть.
— И она ждала у вокзала не вас, а Семёна Прокофьевича? — насмешливо осведомился Виталий. — Это очень странно, знаете ли.
— Моя машина стояла возле моего дома, к вашему сведению.
— Да-а, — вздохнул Виталий. — Видно, без очных ставок не обойтись.
— Пожалуйста, — снисходительно согласился Серков. — Сколько вашей душе угодно. Впрочем, не исключено, что кто-то и угнал мою машину. Но потом вернул.
— М-да, — с неудовольствием произнёс Лосев. — Придётся организовать встречу вашу с людьми, которые видели, как вы сели около вокзала в машину, в свою машину, вместе с Семёном Прокофьевичем. И с вами ещё кто-то был. Кто, не помните?
— Вы сначала докажите, что я в машину сел, — вызывающе ответил Серков.
— Что ж, — согласился Лосев, — наше дело доказывать, вы правы.
И он, усмехнувшись, невольно подумал, что то же самое, наверное, потребовал бы и адвокат, присутствуй он на этом допросе.
— Вы правы. Будем доказывать, — повторил Виталий и равнодушным, будничным тоном спросил: — Родители где работают?
— Нет родителей, — скорбно вздохнул Серков. — Оба померли.
— А кто у вас из родственников проживает в доме, где кинотеатр «Ударник»?
— С чего это вы взяли? — нахмурился Серков. Лосев усмехнулся и доверительным тоном сказал:
— Мы же работаем, Серков. Это надо всегда учитывать. А вы живёте не в безвоздушном пространстве. И разные люди нам рассказывают о вас всякие подробности. Ясно?
— А я повторяю: нет у меня родителей! — с вызовом объявил Серков, сверкнув глазами.
Виталий внимательно посмотрел на него.
— Вы что же, отказались от них или они от вас? Последнее, кстати, вероятнее.
— Это почему же? — невольно вырвалось у Серкова.
— Опустились, подонком стали, если честно сказать. Любые родители тут откажутся. А то ещё и сами в милицию прибегут за помощью.
— Сами прибегут? — иронически переспросил Серков. — Ха! Вот цирк был бы. Ладно, скажу, раз уж так, — глаза его стали злые. — Не хотел папаше карьеру портить. Высоко забрался, — он показал пальцем на потолок. — За кресло своё руками держится. Ну и договорились: если что, я его не называю.
— М-да, семейка. И мать согласна?
— А куда ей деться? Плачет только, — небрежно махнул рукой Серков.
— Ну а невеста тоже плачет от вас, Нина?
— И до неё добрались?
— Добрались, конечно. Жениться собираетесь или так?
— Или так, — с вызовом, насмешливо подтвердил Серков.
— Нина для квартиры, а Марина для удовольствия? — сухо, без тени иронии спросил Лосев. — Так, что ли?
— Допустим, так. Ну и что?
— А кулон, который украли у Ларисы, подарили всё-таки Марине?
— Не знаю никакого кулона.
— Ну-ну, Серков. Глупо же отрицать. Что, с Мариной вам очную ставку дать? А потом с Ларисой, с Птицыным?
— А! Нужны мне ваши очные ставки! — раздражённо махнул рукой Серков. — Спёр. Дальше что?
— Вот так-то. Чего, в самом деле, мелочиться, — усмехнулся Лосев. — Пойдём дальше. Журавского знаете?
— А тут с кем ставку сделаете? — нахально поинтересовался Серков, словно вдруг обрёл под ногами твердую почву.
«Совсем не дурак», — подумал Виталий и, пожав плечами, сказал:
— Во-первых, уличать можно не одними очными ставками. Неужели не догадываетесь? А во-вторых, иной раз выгодней самому признаться, до того как уличат.
«Вот тут бы адвокат уже вцепился, — вдруг подумал Лосев. — Слабый ход. Никуда не годный».
— Ладно, — вздохнул он. — Лучше я вам честно обрисую обстановку. Тогда и решайте. Сели вы наглухо и надолго. Кроме убийства и ограбления Лямкина, которое мы ещё докажем, вы стреляли в ресторане и ранили человека, что уже доказано, как вы понимаете. Так что тюрьма вам светит не на один год. Это не угроза, это, так сказать, объективный факт, который вам надо учитывать. Хотя непосредственный убийца Лямкина не вы, это нам известно. И он… впрочем, всё пока.
— Хотите сказать, и он на свободе, со всеми деньгами? — криво усмехнулся Серков. — А мне плевать. Я его не знаю.
— Я сейчас другое хочу сказать. Вы знаете Журавского. Вы ему даже дали телеграмму недавно в Крым, в гостиницу «Интурист». Но он потом оттуда удрал. Испугался.
— Вас, конечно? — насмешливо осведомился Серков.
— Представьте, не нас. А Птицына Ноя Герасимовича. Он туда приехал зачем-то. Знаете Птицына?
— Ну, знаю.
— И Журавского знаете?
— Ну и Журавского, если вам очень хочется.
Что-то, очевидно, произошло с Серковым, что-то в нём сдало, не выдержало напряжения.
— Как его настоящая фамилия? — спросил Лосев.
— Сами знаете, Журавский.
— Нет, — покачал головой Виталий и невольно почему-то вздохнул. — Журавский Олег Дмитриевич действительно работает на «Мосфильме», сейчас в Москве, мы с ним виделись. В Ялте он был пять лет назад. А вот паспорт у него в прошлом году украли. Кто по паспорту сейчас жил в Ялте, а, Серков?
— Да-а, — насмешливо покачал головой Серков. — Как нехорошо-то. Если бы я знал…
Впрочем, смеяться ему явно не хотелось.
— Понятно, понятно, — улыбнулся Лосев. — Если бы вы знали. А ведь это он помог нам напоследок задержать вас в доме у Гали.
— Ладно вам пылить-то, — недоверчиво и враждебно процедил Серков.
— Нет, в самом деле. Он же телеграмму от вас получил, там, в Ялте. Вы сообщали, что заболели, у Гали его отлёживаетесь, на бассейн «Москва» любуетесь.
— Врёшь! — рванулся со стула Серков.
— Спокойнее, спокойнее, — ровным тоном произнёс Лосев. — Это ещё не повод для сильных волнений. Я ведь вас пока ни в чём не уличаю, Серков. Вот когда надо будет волноваться. А пока я хочу знать его настоящую фамилию, только и всего.
— А я не знаю! Понятно вам? И знать не хочу! У него у самого спрашивайте!
— Что ж, придётся.
Но тут вдруг Серков внезапно сказал:
— Вообще-то вы правы. На черта это мне надо, чтобы он королём на мои бабки жил? И вообще… на фиг он мне сдался. Значит, ушёл? И от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл? И от вас, и от Ноя?
— Ушёл, от всех.
— У него одна нора осталась, — сказал Серков. — Где-то на болоте.
…Уходил он очень довольный собой. И злорадно подумал: «Интересно, что теперь будет».
В тот же понедельник, в конце дня, состоялось новое совещание у Цветкова. Новостей было много. И у Откаленко, побывавшего на работе у Лямкина, и дома, где познакомился с его бывшей женой, и у Лосева, который говорил с Гришей Сопкиным и только что закончил допрос Серкова, давший на этот раз кое-что интересное.
