Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)

коллектив, сколько вас там, не знаю... Каждый из вас имеет возможность купить, к примеру,

десять билетов. Наберется, предположим, двадцать человек. У вас в руках окажется двести

билетов. И представьте себе, что один билет выигрывает автомобиль!..

Она рассмеялась.

— Ловко,— признался Иван Петрович.

— Очень даже интересно. Мы так тоже делали. Ведь вероятность выигрыша намного

возрастает.

— Ну и что из этого получалось у вас?

— А знаете, совсем неплохо! — уверила она.— Дважды мы погорели. На сто билетов один

раз выиграли два рубля, в другой — готовальню за восемь с полтиной и рубль. А в последний

выпуск купили всего пятьдесят билетов и, представьте себе, оказались обладателями пылесоса!..

Мы, конечно, не стали раздумывать, получили деньги и отправились в ресторан!..

Теперь уже хохотал Иван Петрович. А просмеявшись, спросил:

— А как фамилия той женщины из операционного отдела?

— Званцева.

...С нею Иван Петрович увиделся в тот же день. Днем позже в частном доверительном

разговоре он узнал, что в облфинотделе действительно был случай коллективного приобретения

билетов, но выигрыш по нему составил авторучку и три рубля.

Лучшей зацепки Иван Петрович ждать не стал.

Он выходил на прямую дорогу.

5

Двадцать второго декабря, в девять часов утра, Иван Петрович Упоров пригласил в

управление сотрудницу операционного отдела одной из сберегательных касс Ленинского района

Ирину Андреевну Званцеву и допросил ее об обстоятельствах, при которых она оплатила

инспектору облфинотдела Хоминой тридцать рублевых выигрышей по пятому выпуску

денежно-вещевой лотереи.

В десять тридцать того же дня Куркова на допросе рассказала о полученной ею денежной

стоимости пианино по выигрышному билету, принадлежащему Хоминой,

...В двенадцать часов в кабинет Упорова вошла Екатерина Клементьевна Бекетова,

вызванная нарочным прямо из квартиры Хоминой. Иван Петрович поднялся ей навстречу,

приветливо подал руку и помог раздеться. Потом провел ее к маленькому столику-приставке

возле большого письменного и, усадив на стул, сам сел напротив.

Назвав себя, сказал:

— Многие из моих знакомых, Екатерина Клементьевна, считают вас близким милиции

человеком... Бекетова едва приметно кивнула.

— К сожалению, не знал вашего мужа лично, но, когда случилось несчастье, вместе со

всеми работниками нашего управления разделял ваше горе. А сегодня пригласил вас сюда,

чтобы вы помогли мне разобраться в одном сложном и запутанном деле.

Екатерина Клементьевна сосредоточенно слушала его, а Упоров костерил себя в душе за те

казенные слова, которые перли из него против воли. И лихорадочно искал каких-то простых...

— Екатерина Клементьевна, не мне говорить вам об этом, но вы знаете, что каждый из нас

делится дома своими, пусть не всеми, заботами... Думаю, что в свое время и ваш муж делал это.

Поэтому вы, так сказать, в милиции не новичок и знаете, что у нас за работа... Так вот... читал я

недавно в Октябрьском райотделе милиции ваше объяснение по краже в магазине «Подарки»,

когда обокрали вашу хозяйку — Светлану Владимировну. .

Бекетова снова кивнула.

— Я хочу, чтобы вы хорошенько вспомнили о тех днях... Не скрою, мне кажется, что тогда

вы сделали не совсем обдуманное заявление. Мне не совсем удобно напоминать вам об этом как

жене работника милиции. В то время органы милиции интересовались этими билетами не

случайно. Откуда они появились, нам нужно знать и сегодня. Вот поэтому:то я и пригласил вас к

себе...

Екатерина Клементьевна, которая до этого слушала Упорова, не глядя на него, посмотрела

ему в глаза, и он увидел ее вдумчивый, глубокий взгляд.

— Вы знаете, когда мы ищем отгадку событий, которые нас интересуют по той или иной

причине...

— Знаю,— перебила она.

— Так вот... давайте вернемся к тому вашему заявлению...

Иван Петрович замолчал. Не ответила ему ни единым словом и Бекетова. В кабинете

замерла настороженная тишина. Иван Петрович намеренно не торопил Бекетову с ответом даже

своим взглядом. Он сейчас не думал о том, что она скажет и скажет ли вообще. Он больше всего

хотел почувствовать в ней отклик, найти то, на что надеялся все эти дни, готовясь к активному

следствию. Он был убежден, что тогда она сделала ложное заявление, да и грех невелик, но ему

необходимо было доверие этой женщины, доверие не выпрошенное, а настоящее, сознательное.

Тогда она многое бы помогла ему понять правильно. Вот почему он молчал и не торопил ее ни

жестом, ни словом...

— Я ведь сразу поняла вас, товарищ Упоров. Чего мне скрывать? — сказала она спокойно,

без малейшего волнения.— Я раньше вас думала обо всем... Вечером того дня, когда следователь

приезжал на квартиру к Светлане Владимировне за таблицей, я пришла к ним и заметила, что

они как будто ругались с Юрием. Светлана Владимировна хоть и молодая, а норовистая, а Юрий

безответный. При мне они умолкли, но я видела, что она не в себе. Ну, я подумала, что, может,

это из-за чего семейного. А потом Светлана Владимировна заговорила со мной. Обсказала, что

вместе с деньгами выигрышные билеты лежали... И призналась, что ей, как инспектору,

неудобно, что у нее сразу семь выигрышей...

— Она говорила, какие выигрыши? — спросил Иван Петрович.

— Говорила. Про электробритву, про платок, про ковер... А потом открылась, что, когда в

милиции про это спрашивали, так она заявила, что бритву и платок будто я выиграла да отдала

ей получить. А про остальные билеты на Юрия сказала. И попросила: может, спросят, случаем,

меня, так чтобы я им то и подтвердила. Все равно, говорит, билеты те пропали, как и деньги...—

Екатерина Клементьевна вдруг улыбнулась.— А вот когда деньги нашлись, так тут она и места

себе найти не могла. Я про себя даже боялась, что захворает...

— Переживала? — спросил Иван Петрович.

— Не то чтобы переживала, а боялась вроде. И опять с Юрием переругивались. Недели

через две только отошла... Теперь совсем успокоилась.

Иван Петрович уже посматривал на часы. К двум часам он вызвал Хомину, а Екатерина

Клементьевна все говорила, и прерывать ее не хотелось.

— А я подумала, что, если что не так, я скрывать ничего не буду. А просьбу Светланы

Владимировны выполнила из-за того, что она ко мне относится хорошо: и про ребят всегда

спросит, да и подарок к празднику не забудет. .

Иван Петрович решился наконец открыть Бекетовой правду, сказав, что следствие

подозревает Хомину в незаконном приобретении лотерейных билетов, спросил и про

холодильник.

— Насчет первого сказать ничего не могу, наговаривать не стану,— ответила Екатерина

Клементьевна.— А холодильник есть. По выигрышу прислали.

— А материально как они живут?

— Хорошо живут. Она получает больше ста пятидесяти. Юрий тоже деньги приносит, в

школе физкультурником работает. И еда у них хорошая, и сами нарядные, у девочки все есть, на

курорты ездят. У меня в прошлом году второй мальчик в школу пошел, так Светлана

Владимировна мне денег за два месяца вперед дала... Хорошо живут.

— Екатерина Клементьевна, все, что вы рассказали, очень важно, и это необходимо

записать. Но так как у нас мало времени, я хочу предложить вам повторить некоторые, наиболее

важные показания, я запишу их на магнитофон. Согласны?

— А сумею? — спросила она с опасением.

— Конечно, сумеете!

Через пятнадцать минут, записав разговор с Бекетовой на ленту, Иван Петрович попросил

ее подождать в другом кабинете.

Когда Екатерина Клементьевна подошла к вешалке за своим пальто, он вдруг остановил ее

и попросил:

— Сделайте одолжение, оставьте ваше пальто здесь. Она посмотрела на него удивленно, а

потом спросила:

— Да зачем оно вам? Только мешать будет.

— Нет, нет, Екатерина Клементьевна, оно поможет мне кое в чем... Я потом вам расскажу,

— Да бог с ним, пущай висит тут.

— Ну вот и хорошо.

Иван Петрович был очень доволен и даже повеселел. Он проводил Бекетову в другую

комнату, дал ей стопку журналов «Советская милиция» и попросил одного из своих помощников

занять его знакомую.

Вернувшись к себе, убрал со стола все бумаги, кроме номера «Известий», потом позвонил