И, наконец, пятой шла Галка, будущая жена Коли Носуленко. О ней даже вспоминать не хочется. Стерва и гадина. Следила за каждым шагом Власова, постоянно стучала Коле на него, врала, как сивый мерин, все сделала, чтобы заставить Колю уволить своего второго тренера. И тут же заняла его место. Опять же, если бы Галка хотела делать тренерскую карьеру, Владимир бы понял и зла не держал. Каждый вырывает свой кусок, как может. Но она ведь и не собиралась становиться тренером, ей нужно было только прицепиться к Коле, женить его на себе, получить регистрацию в столице и постоянную работу. А уж там она как-нибудь прорвется дальше.
К каждому имени в списке прилагалась вся информация, которой Власов на тот момент располагал: место жительства, место работы, номер телефона. Какие-то из этих сведений давно устарели, но Филипп сказал, что это вообще ни разу не проблема, потому что в век интернет-технологий найти любого человека – плевое дело, не стоящее даже обсуждения.
– С этого момента мы не знакомы, если сталкиваемся по работе – внимания друг на друга не обращаем, – сказал на прощание Филипп. – Когда я все сделаю – подам сигнал. Тогда наступит твоя очередь. Тебе ведь все равно, в каком порядке они будут…? Ну, это самое…
– Мне все равно, – кивнул Власов. – Я хочу, чтобы их не было.
Власов ждал, терпения ему было не занимать. С каждой новостью о смерти своих врагов-мучителей он оживал, картины становились все ярче, все насыщеннее. Жаль только, что об убийстве этой суки Ефимовой он узнал так поздно, мог бы уже два месяца радоваться. Кто-то перешел Филиппу дорогу, постарался… Ну и немудрено, такая мерзкая тварь, как Инна Викторовна, не одному Власову напакостила. Нашлось, кому с ней счеты свести. Главное – результат: ее больше нет. И можно дышать.
А то, что с Ганджумяном не все получилось, так это ничего. Урок ему преподали, а там пусть живет, как сможет.
Вот теперь настала очередь Владимира Власова выполнять свою часть договора. Уже послезавтра. В субботу.
Его поймают сразу же, осудят и посадят.
Он это понимает.
Он готов.
* * *
Гостей на шашлыки в дом Орехова ждали к 18 часам. В 17 часов, как и было договорено, Вадим Константинович пригласил в дом охранника, несущего вахту у въездных ворот, и стал неторопливо и сочувственно интересоваться здоровьем его тещи и школьной успеваемостью двух сыновей-подростков.
– Если что – сразу давай знать, – повторял Вадим Константинович, – с лечением поможем, ссуду тебе дам беспроцентную, заслужил хорошей работой. И с больницей поможем, с врачами, с лекарствами. И с пацанами своими ты построже, не упусти, а то вырастут оболтусами, как мой Филипп.
За время этой душеспасительной беседы Ус провел на территорию через выходящую в лес калитку Настю Каменскую, Антона Сташиса, Романа Дзюбу и Федора Ульянцева, чтобы расставить их на заранее обдуманные и подготовленные позиции.
– Ну что, любовь моя, – шутливо проговорил Олег Семенович, – выбирай себе кавалера. Отдельной точки для тебя у меня нет.
Настя быстро обвела глазами оперативников. Ульянцев явно не годился ей для компании, он чужой, она его совсем не знает. Да и он будет ее стесняться. Антон давно и хорошо знаком, но ей отчего-то милее рыжий Ромчик со своей неуемной фантазией, неистощимой любознательностью и поистине нечеловеческим упрямством.
Усиков развел их по местам и каждому вручил дисплей, на который транслировалось изображение со всех установленных им камер – только кнопку переключай, а также маленькие наушники, позволяющие слышать то, что будет происходить в беседке и вокруг нее на расстоянии примерно десяти метров. Если кто-то отойдет дальше этих десяти метров, его речь слышна не будет.
– Чем богаты, – развел руками Ус. – Спасибо, хоть это раздобыли. И постарайтесь, пожалуйста, поменьше шевелиться и не трепаться, я уже говорил: наши гости любят пошататься по участку.
Ус ушел, охранник вышел из дома и занял свой привычный пост у главных ворот, оставалось только ждать. Неизвестно сколько. Потому что от наружки пока еще не поступил сигнал о том, что Филипп Орехов и Владимир Власов выдвинулись в сторону загородного дома. Они вообще даже пока не встретились. Власов находился у себя в квартире, Орехов проводил время с девушкой, с которой познакомился минувшей ночью.
В 18.15 приехали первые гости – супруги примерно одного с Ореховым-старшим возраста, еще через десять минут появилась вторая пара, постарше. Если верить Усу, то, согласно заведенному привычному порядку, вся компания проведет в доме примерно час за аперитивом, после чего Вадим Константинович приступит к действу. Он, как сказал Усиков, любит, чтобы главное блюдо – шашлык – поедался в беседке при свете фонариков, когда стемнеет, а стемнеет еще ох как нескоро. До шашлыка предполагались всеразличные закуски, разнообразная выпивка и оживленные разговоры.
Настя, стоя рядом с Дзюбой и чувствуя, как начинает невыносимо ломить спину, наблюдала на экране дисплея за хозяином дома. Он изо всех сил старался выглядеть добродушным и приветливым, шутил, поддерживал разговор, но стоило ему отвернуться от гостей, например, когда он то и дело уходил в дом, чтобы сделать те или иные приготовления, лицо его делалось тяжелым, мрачным и черным. Можно понять. Большая человеческая радость – узнать, что тебя собираются убить.
Ус – человек мудрый, он сказал Орехову, что его заказал кто-то другой, кто – неизвестно, известно только, что исполнитель заказа втерся в доверие к Филиппу и собирается при помощи сына проникнуть в дом, чтобы осуществить задуманное. Если бы начальник службы безопасности сказал своему боссу правду, то весьма вероятно, что отцовское сердце не выдержало бы. Орехов кинется спасать сына, и тогда доказывать виновность Филиппа будет куда сложнее. А уж Власова-то и подавно к делу будет никак не пристегнуть, если он сам все не расскажет, добровольно.
В 20.17 на телефон Дзюбы пришло сообщение о том, что Власов покинул квартиру. В 20.42 пришло еще одно сообщение, в котором говорилось, что Филипп Орехов сел в машину и направился в сторону от центра. В 20.58 Орехов остановился возле станции метро, в 21.06 к нему в машину сел Власов.
– Ну вот, – прошептал Дзюба, показав Насте последнее сообщение, – началось. Все, как вы и говорили. Пока доедут – будет около десяти вечера, пока то-се, разговоры всякие – уже и стемнеет. Только я все равно не понимаю, зачем Филиппу и Власову эта темнота? Им-то какая разница? Наоборот, лучше же видно, когда кругом светло.
– Пока не подан шашлык, папа Орехов будет пить весьма умеренно, и раскрутить его будет трудно, а вот когда главная работа сделана, тут и расслабиться не грех. Если я правильно просчитала, они собираются спровоцировать громкий скандал, в ходе которого Орехов-старший грубо оскорбит Власова, а Власов в ответ достанет пистолет и застрелит папу своего товарища на глазах у изумленной публики, то есть при множестве свидетелей. Для осуществления такого плана нужно папу подпоить, чтобы он разошелся и перестал себя контролировать, – объяснила Настя, подумала немножко и добавила: – Хотя все может оказаться и совсем иначе. Я не пророк.
– Наверное, вы правы. Не зря же Филипп столько гадостей про Власова и папе рассказал, и в интернет слил, чтобы Ус точно это прочитал. Сервак-то в «Файтере» один, Филиппу ничего не стоило влезть в компьютер Уса и посмотреть, куда он чаще всего ходит и где обычно ищет информацию. Он и сливал ее именно туда, где Ус станет ее искать. А когда найдет – наверняка папе передаст. На это и был расчет. Филипп должен дать отцу в руки аргументы, иначе скандала не получится. Даже очень пьяный человек не сможет назвать честного труженика бездельником и тунеядцем, правда ведь?
– Ну да, – кивнула она. – На это и расчет. Ты считаешь за Вадимом выпитое?
– Как договорились.
– И сколько уже?
– По моим прикидкам, граммов сто пятьдесят, он только рюмку поднимает, к губам прикладывает и делает крохотный глоточек.
– Смотри, какой молодец, – удивилась Настя. – А ведет себя как минимум на поллитра. Впрочем, при его габаритах и поллитра – это ерунда. Тем более он хорошо закусывает. Но то, что он не пытается напиться от страха и соблюдает договоренности, свидетельствует в его пользу.
Когда на участок въехала машина Филиппа Орехова, уже спустились сумерки. Охранник подошел к машине, дождался, когда выйдет Власов, и обыскал его. Так положено, человек незнакомый, новый. Сын хозяина досмотру, разумеется, не подлежал.
– А вот и мы! – громогласно заявил Филипп, подходя вместе с Власовым к беседке. – Всем здрасте и приятного аппетита. Знакомьтесь, Вовик Власов, мой дружбан и вообще классный чел.
– Вовик Власов? – недобрым голосом переспросил Вадим Константинович. – Ну, добро пожаловать в наш дом.
Филипп и его гость быстро опрокинули по глотку чего-то крепкого и направились в дом.
