Впрочем, у Друза было превосходное оружие — точильный инструмент. Лукас вытащил его из ящика стола, несколько раз взмахнул им и внимательно осмотрел. Никаких следов волос или крови — сталь оказалась идеально чистой, словно ее недавно мыли. Вытащив из портфеля кусок специальной глины, Лукас положил ее на левую ладонь и ударил по ней стержнем. Глина прилипла к стержню, и когда полицейский аккуратно отделил ее, то остался четкий отпечаток. Точильный стержень Дэвенпорт положил обратно в ящик кухонного стола, а глину завернул в вощеную бумагу и спрятал в портфель.
Теперь в гостиную. Под диваном он обнаружил лишь пыль. Друз ничего не прятал в книгах. В ящике под встроенным книжным шкафом лежала незапертая шкатулка для хранения бумаг. Счета, документы с места работы, договор о страховании автомобиля, налоговые формы за последние шесть лет. Осталось проверить гардероб.
— Проклятье!
Черная лыжная куртка с сине-зелеными вставками. Как десять тысяч других. Тем не менее Дружок Стефани Беккер видел именно такую. Лукас вытащил куртку из шкафа, надел ее, достал из портфеля поляроид, установил его на полку книжного шкафа, выставил на таймере время и сфотографировал себя в куртке, сзади и спереди.
Проверив снимки, он повесил одежду на место. Полицейский находился в квартире пятнадцать минут. Достаточно долго. Он направился к двери, в последний раз оглядел помещение, затем быстро спустился по лестнице и вышел из дома.
— Лукас?
Ему позвонил шеф.
— Да. — Он сидел в «порше» и изучал снимки. — Ты договорился со вторым каналом?
— Все в порядке, — ответил Даниэль. — Если он позвонит тебе завтра вечером, мы можем выйти в эфир через час. В четыре.
— Могу я попросить, чтобы показали еще одну фотографию?
— И что на ней будет?
— Парень в лыжной куртке.
Вскоре шеф возбужденно расхаживал по своему кабинету. Лукас и Дел сидели на стульях для посетителей, Слоун прислонился к стене, а Андерсон стоял, держа руки в карманах.
— У меня очень сильные предчувствия, — настаивал на своем Даниэль.
Прежде чем передать шефу фотографии, сделанные поляроидом, Дэвенпорт вырезал на них свое лицо. Даниэль и Андерсон посмотрели на снимки и согласились, что куртка соответствует описанию, которое дал любовник Стефани.
— Почти наверняка это он, — сказал детектив. — Слишком много совпадений. Может быть, нам следует его задержать и как следует потрясти.
— Но прежде необходимо доказать его связь с Беккером, — запротестовал Лукас.
— Нам нужно противопоставить его Беккеру, если они действительно работают вместе, — сказал Даниэль. — И если мы слегка нажмем, то можем получить нужный результат.
— У нас мало улик, — заметил Слоун. — Кроме того, четыре человека убиты — политики и средства массовой информации нас растерзают, если мы заключим с ним сделку, чтобы добраться до Беккера.
— С политиками я сам разберусь, — пообещал глава департамента. Он взял одну из фотографий, посмотрел на нее и повернулся к Слоуну. — Вот что мы можем сделать: предъявим ему обвинение в убийстве первой степени, но если он даст показания против Беккера, то речь пойдет об убийстве второй степени. А прессе скажем, что, несмотря на это, мы попросим судью дать ему по максимуму, а потому получится не хуже, чем с убийством первой степени.
Слоун пожал плечами.
— Если ты думаешь, что у тебя это получится…
— Мы будем выглядеть как настоящие гении, — обещал шеф.
— И все же было бы неплохо иметь серьезные улики, — не сдавался Лукас. — Мы можем хотя бы прослушивать его телефонные звонки? Может быть, последить за ним еще несколько дней, а не брать сразу? Поймать на разговоре или на встрече с Беккером?
— Мы не получим санкцию на прослушивание телефонов, у нас не хватает доказательств его причастности, — ответил Даниэль. — Если друг Стефани объявится и подтвердит наши догадки, тогда у нас будет такое разрешение. Нам потребуется поставить микрофон в его квартиру.
— Таким образом, все зависит от Дружка, — подвел итог Дэвенпорт. — Он должен мне позвонить завтра ночью.
— Верно. А до тех пор будем следить за Друзом, как святые за Папой, — сказал шеф и провел ладонью по редеющим волосам. — Господи, какой шанс! Какой замечательный шанс…
— Если мы не ошиблись, — через некоторое время проговорил Андерсон.
Беккер стоял в эркере и смотрел сквозь ромбовидную вставку в окне на темную улицу. Решение пришло: пора действовать. Завтра. Портсигар в кармане манил, он вытащил его, открыл и сделал выбор. Совсем немного, чуть-чуть силы. Он зажал таблетку пи-си-пи между зубами и немного пососал, а потом вернул в портсигар. Терпкие химикаты пощипывали язык, но теперь он этого почти не замечал.
Наркотик помог ему сконцентрироваться, позволил выбраться из тела, и теперь разум мог приняться за работу. Ему требовалось уточнить необходимые ходы. Сначала актриса, потом Друз. Заставить его сделать последний звонок. Самое подходящее время — пять часов; Друз всегда ест у себя в квартире, перед тем как отправиться в театр, да и женщина почти наверняка будет дома.
И никакой роскоши, доктор. Никакой науки. Просто сделай это и уйди.
Он шагал по комнате. Казалось, ноги находились в другой стране, в то время как разум напряженно работал. Если все пройдет удачно, то проблем не должно возникнуть… Но необходимо проверить пистолет. Съездить в Висконсин, сделать пару выстрелов. Он не стрелял уже несколько лет — после путешествия в Нью-Мексико. Оружие он купил в Техасе, удачная сделка с ковбоем в Эль-Пасо, пьяницей, которому требовались деньги. Не слишком хороший пистолет — «кольт спешиал» тридцать восьмого калибра, но в данном случае вполне подходящее оружие.
Придется стрелять… что ж, он рискнет. Если у нее есть радио… Возможно, четыре часа даже лучше. Оба будут дома, а соседи, скорее всего, еще не вернутся с работы.
Он ходил по комнате, обдумывал детали, готовился, а легкая доза пи-си-пи то выталкивала его в другие реальности, то возвращала обратно.
В полночь, когда сопротивляться Красавцу уже не осталось сил, он проглотил пару таблеток экстези. Наркотик запылал в его крови, соединился с пи-си-пи, и Беккер начал танцевать, кружась по толстым коврам. Он улетел далеко-далеко…
Когда Беккер вернулся, он обнаружил, что полураздет. Его грудь тяжело вздымалась. Что теперь? Он был смущен. Что делать? Потом появилась идея. Конечно. А если завтра что-то пойдет не так (маловероятно, но возможно; он был уверен в себе, но не преувеличивал свои силы, понимая, что неудачи случаются), тогда он упустит шанс. Беккера охватило возбуждение, у него дрожали руки, когда он быстро одевался и спешил к машине. До больницы было всего десять минут езды…
Он на пять минут задержался в лестничном колодце.
Сначала Беккер зашел к себе в кабинет, проглотил еще одну таблетку экстези для получения творческой искры и усиления интуиции, а метамфетамин для обострения восприятия. Затем переоделся в комбинезон. Чистый хлопок приятно холодил кожу, касался, не раздражая, груди, подмышек и бедер, точно накрахмаленные простыни, и удовольствие от этих прикосновений усиливало действие наркотиков.
Потом Беккер торопливо вышел из кабинета, изо всех сил стараясь не бежать. Он больше не мог ждать. Беккер прокрался по лестнице, сдерживая рвущийся наружу смех. Внутри его все пело от радости. Впрочем, он сохранял осторожность. Даже если его и увидят, ничего страшного не произойдет. Но если он сумеет пройти никем не замеченным, будет лучше.
Поднявшись на нужный этаж, он осторожно приоткрыл дверь, чтобы взглянуть на пост медсестер, расположенный в пятидесяти футах дальше по коридору. Он не выпускал ручку двери: если кто-то неожиданно появится, он сделает вид, что как раз собирался ее открыть.
Медсестра минут пять разговаривала по телефону и смеялась, а он смотрел на нее и проклинал: наркотик блуждал в его крови и толкал к Сибил. Он сдерживался, но не знал, насколько у него хватит сил.
Наконец-то. Девушка, продолжая улыбаться, повесила трубку, села и повернулась к Беккеру спиной. Он открыл дверь и быстро вошел в коридор; теперь медсестра уже не могла его увидеть. Он двигался бесшумно, хирургические туфли приглушали звук шагов, когда он направился в палату Сибил.
На мониторе была текстовая программа. Беккер нахмурился. Сибил не могла ею пользоваться. Он подошел к кровати и в тусклом свете наклонился над консолью процессора, стоящего слева. Он повернул голову пациентки и увидел, что на ней надет переключатель. Посмотрев на экран, при помощи клавиатуры он перевел курсор на «Выбор» и нажал «Ввод». Появилась дюжина файлов. У девяти были названия, у трех — только номера.
Беккер выделил первый файл и тут понял, что женщина пришла в себя. В ее темных глазах плескался ужас.
