— Пожалуйста, недолго, — предупредила она меня. — Он в очень тяжелом состоянии.
Я открыла дверь и увидела лежащего на кровати человека. Он был полуобнажен, перебинтован, около него стояла капельница и работал какой-то хитрый прибор, к которому медсестра подошла и наклонилась. Что-то поправила, бросила на меня выразительный взгляд, означавший, что она меня предупредила, и вышла, прикрыв за собой дверь. Оглядев палату, я увидела на столике рядом с кроватью телефонный аппарат и пульт от телевизора. Телевизор располагался на подвешенной к стене полке.
Я подошла к кровати. Лежащий медленно приоткрыл глаза. Да, это бесспорно был Антоничев, я узнала его.
— Присаживайтесь, Мария Сергеевна, — слабым, но твердым голосом сказал он. Я придвинула к кровати кресло и села.
— Если хотите, я могу заказать вам чай, — предложил он.
— Не трудитесь, — покачала я головой. — Как вы себя чувствуете?
— Завидую Женьке. Для него все уже кончилось, а мне это еще предстоит. Вы удивляетесь, что я вас позвал?
— Откровенно говоря, да.
— Я объясню. — Он перевел дыхание и облизнул пересохшие губы. — Дело в том, что я недавно окрестился. Вот и захотелось перед смертью облегчить душу. Можно было бы, конечно, исповедаться. Но ведь вам мои откровения более интересны?
— Безусловно. Вы не будете возражать, если я запишу то, что вы скажете? Протокол составлять долго. Можно я включу диктофон?
— Делайте, что хотите. — Он опять прикрыл глаза и помолчал. — Собственно, даже не знаю, что вам рассказать; похоже, вы и так все знаете, раз уж докопались до Женьки.
— Не все.
— Что с этим парнем, который меня ранил? Женькиным телохранителем?
— Он дошел до парадной, расположенной через три двора, и умер там.
Антоничев помолчал.
— Мне бы не хотелось подставлять человека, который меня сюда положил. Он ведь не сообщил в милицию об огнестрельном ранении. Это наказуемо?
Я пожала плечами.
— По крайней мере, в тюрьму его не посадят.
— Мне бы хотелось, чтобы и карьера его не пострадала. Это реально?
— Я постараюсь, Сергей Иванович.
— Что вас интересует? — спросил он, переводя дыхание. Чувствовалось, что ему тяжело говорить.
— Вы проигрывали этих женщин в карты? — спросила я.
— Да. Но я, пожалуй, начну сначала. Я ведь начал играть рано, в молодости, да вам Наташа, наверное, рассказала.
Я кивнула, и он продолжил:
— Втянул меня Женька Трубников. А я с удовольствием втянулся. И играл так, что только перья летели. Проигрывал все. Стыдно. — Он зажмурился. — Так вот. Из-за игры я потерял все — жену, дочку, деньги, друзей… Слава Богу, не пил, а то бы опустился совсем. А потом случился вынужденный перерыв — Женька попал под машину. Еле врачи его вытащили, стал инвалидом, ездил в коляске, лечился, прикован был к койке лет пять. Вот за это время я пришел в себя. Играть было не с кем, в семью возвращаться стыдно… Пришлось делать карьеру… — Он улыбнулся через силу, и мне показалось, что его пронзила острая боль. — В Москву уехал, думал — все, вылечился я от своей пагубной страсти… Но три года назад вдруг всплыл Женька. И я стал играть опять. Мы собирались у него, где уж он выискивал игроков, не знаю. Мы и не знакомились, только по именам друг друга называли. Кто они были, черт их разберет. Какие-то бизнесмены, да мы особо и не откровенничали, никому не надо было светиться в таких делах, потому что… Он замолчал и закрыл глаза.
— Потому что игра шла на людей? — спросила я.
— Да. Я играл так давно, что острота игры на деньги уже ушла. В юности деньги значили для меня много, и проигрыш ударял по психике. А теперь денег у меня было достаточно. И даже большие деньги, выигранные или проигранные, не впечатляли. Женька и предложил — проигрывать людей.
Я не стала спрашивать его, как он согласился на это. Что я буду читать мораль умирающему?!
— Впервые мы попробовали так сыграть в августе. Проиграл какой-то торгаш, он представился Рюриком. Об условиях мы договаривались заранее, но
когда ему выпала пиковая дама, он сломался. И сказал, что убить не сможет. Но Женька был прекрасным психологом. И предусмотрел такой вариант.
— Он предложил, чтобы убийство совершил его телохранитель, за деньги?
— Вот видите, вы все знаете. Да, он предложил Рюрику заплатить десять тысяч долларов за то, что его обязанность — отдать карточный долг — исполнит его, Женькин, человек. Но у Женьки фантазия была богатая, он все это обставил, как в кино. Его ребята, Виктор и второй, со смешной такой фамилией, от рыбы какой-то…
— Карасик, — подсказала я.
— Да, Карасик. Так вот, его ребята должны были найти женщину и убить ее. Выбор женщины случаен, просто Женька оговорил, чтобы либо на самой женщине, либо рядом с местом убийства был какой-то игровой антураж. Карты какие-нибудь, фишки игральные. В первый раз во дворе магазина выследили бомжиху рядом со столом, где мужики в домино играли. Витька к ней подошел и предложил — мол, тетка, трахнуться хочешь? Извините…
— Ничего, я понимаю, продолжайте.
— Она и пошла за ним в парадную. Повернулась спиной, он ее ударил ножом. А Карасик… Смешная фамилия, правда?
Я кивнула.
— А Карасик сначала проверил все подходы, чтобы никого не было. На стреме стоял, а потом сфотографировал «Полароидом» и карточку принес Женьке. И еще Женька просил, чтобы с трупа что-то сняли, в доказательство. А может, на память… Я потом заметил, что он коллекцию собирал из вещей убитых женщин.
— Значит, первую женщину убил Виктор?
— Да, но потом он заявил Женьке, что без наркотика он это делать не будет. Переживал. Не так-то это просто.
— И Трубников посадил его на наркотик?
— А что ему было делать? Все встало на поток. Мы играли каждую пятницу, в ночь, я как раз успевал приехать из Москвы. Мне удавалось выигрывать. Проигрывали другие. Женька предлагал на выбор — либо они сами убивают, либо платят ему деньги. А он все организует. И все платили бабки.
— Убивали каждую субботу?
— Да, потому что проигрывали каждую пятницу. А в субботу после трех собирались, ребята нам показывали снимки трупа, вещь какую-то, которую взяли с убийства. Проигравший платил деньги. Вот и все.
— В последнюю пятницу проиграли вы?
— А, все-таки вы к самому неприятному… Да. В ту пятницу проиграл я. И ребята выбрали жертву. А потом показали мне снимок.
— Вашей дочери?
— Чудовищная случайность.
Я опять промолчала. Бесполезно было его воспитывать, да и язык не поворачивался.
— Я не поверил своим глазам. Все, что угодно, мог предположить, но только не это. Я позвонил в Москву, попросил дежурного по аппарату позвонить сюда, начальнику ГУВД, чтобы меня отвезли на место убийства. Сам я, просто так, прийти туда не решился.
— И увидели?..
— И увидел. Если до этого тешил себя надеждой, что произошла ошибка, то на месте убедился окончательно. И понял, что пора кончать.
— И заказали убийство Трубникова?
— Господи, а это вы откуда знаете? Впрочем, вы все равно не скажете. А Женька понял это. Голова у него все-таки была золотая…
— Подождите, Сергей Иванович. Был еще труп девушки, художницы, в подвале дома, где жил Трубников.
— Да, молодая художница. Это Женькина была идея, он ее нашел по каталогу где-то на выставке. Если вы в квартире у него были, вы заметили, он был серьезным коллекционером. Он ее вызвонил и заказал ей рисунок, все свидетельства убийств. Конечно, он ей не говорил. Она приходила к нему и рисовала. Раза три у него была. В последний раз он ей предложил добавить к группе предметов воображаемый объект — кажется, пуговицу от ее пальто. Я при этом был и еще удивился. А потом понял, что он ее готовил на случай, если он проиграет. Когда он проиграл, он позвонил этой девушке и попросил ее прийти, якобы за деньгами за рисунки. До этого он ее просил никому не говорить про свой заказ, как он это ей объяснял, я не в курсе. Она, наверное, чего-то врала подружкам, да?
— Продолжайте, Сергей Иванович. — Я боялась, что он не успеет все рассказать. Ему на глазах становилось хуже.
— А потом его ребята показали нам снимок трупа. И оказалось, что рисунки-то она не принесла. Наверное, хотела сначала деньги получить, боялась, что обманут…
— Теперь можете рассказать про то, как вы заказали убийство Трубникова. — Я уже перестала его жалеть.
— Ну, кому я заказал, я все равно не скажу. Но люди оказались уродами и сдали меня Женьке. И Женька, не будь дурак, отправил своего охранника убить меня.
— Поэтому он переоделся в женщину? Чтобы вы его не узнали? А как вы оказались в той парадной?
— А, понимаю, вы искали там мои связи? Дело в том, что туда меня вызвал Женька. А я имел глупость пойти. И на лестнице натолкнулся на этого клоуна в шубе. Он же еще и накрасился. Но я все равно его узнал, как только он начал стрелять. А у меня при себе был охотничий нож. У Виктора, видимо, патрон перекосило в стволе, он пальнул в меня два раза, и все. Но попасть успел, и серьезно. Когда он на меня бросился, я ударил его ножом.
