— Не надо было рожать эту тварь.
Как ей вести себя, если она его встретит? Элена не сомневалась, что Аурора права и Лукас превратился в чудовище. Но она не сомневалась и в том, что его похитили потому, что он ее сын, для того, чтобы она перестала соваться в дела игорной сети Кортабарриа. В то время полиция знала еще очень мало, но Элена начала копать, и члены «Пурпурной Сети» решили сыграть на опережение. Они похитили Лукаса, и теперь он стал одним из них.
Элена не могла не думать о том, что детей, похищенных для боев, наверняка было много, и кто-то уже погиб, а кто-то еще жив. Но все ли они выходили на арену — или только те, кто был генетически склонен к насилию? Она и Абель, ее бывший муж, были обыкновенными мирными людьми; они любили жизнь, книги, музыку, прогулки на природе. Может, им просто не повезло, как и их сыну, перед которым разверзлась пропасть?
Он тоже родился обычным человеком, как она и Абель. Его похитили совсем маленьким, но уже тогда у него были увлечения: футбол, марки, машинки. Он был ласковым с родителями и с обеими бабушками, ему нравилось ходить в садик, и он любил, когда отец садился рядом с ним на кровать и читал ему перед сном сказки.
И все-таки Аурора права: этому зверю не надо было появляться на свет.
Глава 50
Ческа и Сарате ждали на улице Серена. Марьяхо сообщила им все, что удалось узнать о владельце микроавтобуса: Рамон Родригес Потреро, сорока пяти лет, ранее судимый за торговлю наркотиками и разбойные нападения. Был членом одной из самых известных столичных банд — банды «лунатиков» [19].
— Этот парень в шестнадцать лет угнал городской автобус и уходил на нем от полиции, пока не врезался в витрину магазина «Меркадона». Однако, похоже, он исправился: почти десять лет ни в чем не замечен.
— Поверь, Марьяхо, он не исправился, — сказал Сарате. — Что-нибудь еще?
— Живет он не в Мадриде, а возле Кадиса, в Кото-Серрано, машина там и зарегистрирована.
— А на Пину ты ничего не нашла? Возможно, между ними есть какая-то связь.
— Насколько я понимаю, никакой. Три года назад она была задержана во время облавы в связи с торговлей людьми. Тогда полиция обнаружила в переполненной квартире на улице Буэнависта пятнадцать женщин; их содержали в нечеловеческих условиях. Они назвали ее имя, но никаких доказательств собрать не удалось, и ее отпустили. Хотите, чтобы я нашла ее адрес?
— Мы возле ее дома. Поищи информацию о крупных поместьях недалеко от Кадиса. Интересно, где наш Рамон разжился деньгами на такую машину.
— Войдем или будем ждать, пока они выйдут? — нетерпеливо спросила Ческа, как только Сарате нажал отбой.
— Входить у нас нет никаких оснований. Дом записан на ее мать, а за ней грехов не числится. Шансов получить ордер у нас нет. Ждем.
Время близилось к полуночи; связи с Эленой не было уже двенадцать часов, если не больше. Неизвестно даже, жива она или нет. Вдруг Ческу осенило.
— «На игру в поместье» — так было написано в документах Кортабарриа. Что, если они повезли Элену в это самое поместье, в Кото-Серрано? Однажды я ездила в отпуск в Cьерра-де-Кадис, была в парке Грасалема и вокруг. Поместья там внушительные. Если бы я захотела заняться чем-нибудь противозаконным, то купила бы себе участок в тысячу гектаров именно в таком месте.
— Айшу Бассир убили на Канарах. Думаешь, будь у них поместье в тысячу гектаров, они бы стали разъезжать по островам?
— Не знаю, как объяснить. Но я бы съездила проверить. Лучше ошибиться и выставить себя на посмешище, чем знать, но ничего не предпринять.
Они так и не пришли ни к какому решению, потому что в этот момент дверь гаража открылась, и из нее вышли двое. Видимо, это были Пина и Рамон.
— Пока не успели сесть в микроавтобус, да?
— Да.
Слаженно, как после долгих репетиций, они выскочили из машины, держа оружие наготове. Ческа скрутила Пину, Сарате — Рамона.
— Спокойно. Не сопротивляйтесь, и все будет отлично.
Меньше чем через десять секунд задержанные были в микроавтобусе под прицелом у Чески, а Сарате сел за руль и сорвался с места.
— Кто вы такие? Вы не имеете права.
— Сказать тебе, в какое место я засунула твои права? — Голос Чески звучал уверенно. — Ты будешь помалкивать до тех пор, пока я сама не задам вопрос.
Сарате свернул на пустырь. Там он пересел к Ческе на заднее сиденье и тоже навел на Рамона и Пину пистолет. Рамон, в костюме, с уложенными гелем волосами, казалось, нервничал больше, чем Пина, которую все это словно и не волновало.
— А теперь поговорим. Все твои знакомые, Пина, почему-то плохо о тебе отзываются. Говорят, что ты жуткая сука, — начала Ческа.
— Злые языки, на самом деле я святая.
— Ты даже представить себе не можешь, как мне хочется, чтобы на свете стало одной сукой меньше, — припугнула ее Ческа.
— Расскажи, что ты знаешь о «Пурпурной Сети», — вступил в разговор Сарате.
— А ведь есть столько тем, на которые мы могли бы поговорить! Но вот на эту мне меньше всего охота распространяться, — процедила сквозь зубы Пина.
— Видишь, иногда даже дружеская беседа не складывается. Я знаю, что сегодня утром ты увез нашу подругу в одно поместье в Кадисе. Наверное, ты очень гнал, раз успел обернуться за день, — сказал Сарате, переключившись на
