— Это она со своим мужем убивала несчастных девушек, та, которую недавно убили? Так вы из-за этого здесь? Не понимаю…
— А Мэгги Форрест?
— Нет, никогда не слышала.
— Ясно. — Энни встала и протянула Саре свою визитку. — Если что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните.
— Так все-таки, с какой целью вы приезжали? — спросила Сара, стоя в дверях. — Вы ведь так и не ответили. Почему вы расспрашивали меня обо всех этих людях и о событиях, что произошли много лет назад? Хотя бы намекните. К чему все это?
— Если то, о чем мы говорили, связано с настоящим, — заверила ее Энни, — вы достаточно скоро все узнаете.
— Типичный полицейский приемчик, — сложив руки на груди, объявила Сара. — Кое-что никогда не меняется, так ведь?
Когда Энни подошла к машине, засигналил ее мобильник. Звонила Рыжая.
— Это я, босс. Я вышла на Мэгги Форрест. Издатель позвонил.
— Здорово, — похвалила ее Энни и, прижав мобильник плечом к уху, полезла в карман за ключами.
— Нам повезло. Она вернулась и живет в Лидсе, в Нижнем городе у канала.
— Прекрасно, — обрадовалась Энни. — Пожалуй, поеду к ней прямо сейчас.
— Боюсь, сейчас не получится. Мэгги в Лондоне, встречается с этим самым издателем. Вернется в субботу вечером.
— Ну и хорошо, — ответила Энни. — У меня на воскресенье ничего не запланировано. Спасибо, Рыжая. Ты хорошо поработала.
— Рада стараться.
Энни выключила мобильник и поехала в сторону трассы А1.
Энни помнила, где живет Эрик, и, когда стемнело, она подошла к его дому, предварительно приняв для храбрости двойную порцию бренди в попавшемся на пути пабе. Хотя она и убеждала себя, что их встреча пройдет нормально, все-таки чувствовала себя словно стояла на краю бездны. Одно дело беседа с подозреваемым — привычно, предсказуемо; предстоящий разговор страшил ее неизвестными последствиями. Энни успокаивала себя тем, что в свое время уже рассталась с двумя мужчинами без скандала и выяснения отношений. Правда, с Бэнксом все обстояло не так просто, она не могла порвать с ним окончательно: мешали общая работа и все еще не изжитое чувство к нему. Отчасти по этой причине она согласилась временно поработать в Восточном округе, надеясь на то, что расстояние охладит ее эмоции. Но, признаться, пока надежды не оправдались.
Эрик, открыв ей дверь, отрывисто произнес:
— А, это ты… — и, повернувшись спиной, пошел в квартиру, оставив дверь открытой. — А я как раз собрался уходить, — объявил он, когда Энни вслед за ним вошла в гостиную.
Непохоже, подумала Энни: в пепельнице дымилась сигарета, на журнальном столике стояла открытая банка пива рядом с наполовину опорожненным стаканом, по телевизору шел сериал «Истэндерз». Эрик развалился на диване. На нем были джинсы и черная, разорванная кое-где по шву футболка. Волосы сальные, их давно не мешало бы помыть, на правый глаз, как обычно, свешивалась черная прядь.
— Что тебе нужно? — спросил он.
— Дай мне твой мобильник. — Вместо ответа Энни протянула руку.
— Зачем?
— Ты знаешь зачем.
Эрик оскалился в хитрой улыбке:
— Тебе нужны фотки? Хочешь затереть их, так? Ты мне не доверяешь?
— Не доверяю. Давай мобильник, а потом займемся компьютером.
— Чего ты боишься? Что я вывешу их в Интернете? — Он в задумчивости потер подбородок. — А что, собственно, мне мешает?
— Я тебе не советую, — с угрозой в голосе произнесла Энни.
— Да брось! Давай лучше присядем, выпьем. Я не очень спешу, вот мы и потолкуем спокойно обо всем.
— Я не собираюсь пить и рассиживаться тут с тобой, — ответила Энни, вновь протягивая руку за телефоном. — Говорить нам не о чем.
— Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты делаешь мне нескромное предложение.
— Предложение делаешь как раз ты, а не я. Давай мобильник.
Эрик сложил руки на груди, посмотрел на нее решительным взором и твердо произнес:
— Нет.
Энни вздохнула. Как она и предполагала, ему хотелось поиграть с ней. Ладно, будь что будет. Она села.
— Ну так что, выпьешь? — игриво спросил Эрик.
— Я присела потому, что это займет больше времени, чем я рассчитывала, — объяснила Энни, — но пить не буду. Ты знаешь, чего я хочу.
— Я знаю, чего ты хотела той ночью, — язвительно произнес Эрик, — а сейчас даже и не знаю, чего ты хочешь. В подтверждение моих слов имеются фотки — некоторые ты уже видела. Кстати, самые лучшие.
— Мне плевать, — резко оборвала его Энни. — Удали их, и забудем, что мы с тобой вообще встречались.
— А я не хочу забывать о том, что было. Неужели ты не можешь оставить мне что-нибудь, напоминающее о тебе?
— У тебя останется значительно больше воспоминаний, если ты не выполнишь мою просьбу.
— Это угроза?
— Понимай как знаешь. Эрик, у меня был трудный день, и мое терпение на исходе. Так ты дашь мне свой мобильник?
— А иначе что?
— Ладно, — решительно произнесла Энни. — Пеняй на себя. Ты был недалек от истины, когда предположил, чем я зарабатываю на жизнь. Я инспектор уголовной полиции.
— Мне что, терять сознание от страха?
— Думаю, так оно и будет, когда ты услышишь, что я скажу.
— Ну и что ты сделаешь, если я не уничтожу фотки? Попросишь кого-нибудь из своих дружков-неандертальцев вышибить мне мозги?
Энни улыбнулась и медленно покачала головой:
— Обойдусь. Я буду действовать иначе.
— Секретный план уже готов?
— Послушай, — нетерпеливо перебила его Энни, — давай закончим эту игру. Что было, то было. Может, это и было хорошо. Я не помню, что не делает мне чести. В любом случае это было ошибкой…
— Откуда ты знаешь, что это было ошибкой? Ведь ты так и не дала мне шанс…
— Это была ошибка с моей стороны, — с раздражением сказала Энни. — Пойми, наконец. И то, как ты вел себя при нашей недавней встрече, только подтверждает это.
— Но почему?..
— Я не хочу обсуждать с тобой все это по второму кругу. Я пришла сюда, чтобы попросить тебя — вежливо и по-доброму — затереть эти фотографии. Они не для всеобщего обозрения, и, честно говоря, я не хочу поддерживать отношения с человеком, который может запечатлеть подобное на камеру.
— Но ведь ты не возражала и сама кое-что фотографировала. Так что расслабься и кончай на меня наезжать. Мы же просто веселились.
— Давай свой гребаный мобильник! — Энни поразилась собственной горячности, но Эрик довел ее, что называется, до белого каления. У нее не было ни сил, ни желания объяснять ему разницу между несколькими забавными снимками, сделанными ею в ночном клубе, и интимными фотографиями в спальне, когда она спала. Если он сам не понимает разницы, то не заслуживает никакого снисхождения.
Он, казалось, тоже был потрясен ее внезапной вспышкой. Немного помолчав, он сунул руку в карман, вытащил мобильник и бросил ей.
Энни поймала телефон:
— Вот спасибо. — Она просмотрела все снимки: ничего непристойного, но слишком откровенно, да и снято исподтишка. Уничтожив все фотографии, она скомандовала: — Теперь компьютер.
Махнув рукой в сторону стоявшего на столе компьютера, он произнес с поклоном:
— Прошу вас.
Те же самые фотографии были и в компьютере. Она стерла и их, а потом очистила корзину. Она знала о существовании технических возможностей восстановить уничтоженные данные, но сомневалась, что такая задача по плечу Эрику. Возможно, он уже переписал их на диск или на флешку, но не устраивать же из-за этого в квартире обыск.
— Это все? — спросила она.
— Все. Ты получила то, за чем пришла. Теперь проваливай.
Отвернувшись от нее, он взял стакан с пивом и сделал вид, что смотрит телевизор.
— Прежде чем я уйду, — сказала Энни, — позволь предупредить: если ты все-таки сохранил фотографии или они появятся на YouTube, вышибать тебе мозги, как ты выразился, никто не будет. Но у меня есть друзья, и, поверь мне, мы очень легко сможем превратить твою жизнь в непрерывную цепь неприятностей.
— Да что ты говоришь? — притворно ужаснулся Эрик, отрывая взгляд от экрана. — Интересно, как вы это сделаете?
— Если хоть одна из этих фотографий всплывет где-нибудь, я не только заявлю, что была пьяна, когда меня снимали, — а ведь это правда, понятная любому, — но скажу, что ты подсыпал мне психотропное средство с намерением изнасиловать.
Ошарашенный Эрик уставился на нее и с трудом выдавил:
— Ты действительно сделаешь это?
— Легко! А при обыске в твоей квартире найдут рогипнол, гамма-гидроксибитурат — его еще называют «наркотик для насилия», ты в курсе? — или что-то подобное. — Сердце Энни билось так сильно, что Эрик, наверное, слышал его удары: она не привыкла лгать и угрожать.
Эрик закурил новую сигарету. Он побледнел, и Энни заметила, как дрожат его пальцы.
— А знаешь, — сказал он, вдохнув дым, — я не верю, что ты способна на такое. Когда мы встретились, ты показалась мне совсем другой.
