— Извините за опоздание.
Дафна все же отпустила его руку, и Бэнкс увидел поверх ее головы, что Харриет хлопочет вокруг гостьи, усаживая ее на свободное место. Женщина, устроившись на стуле и оглядев гостей, улыбнулась Бэнксу. Наконец-то пришла София.
Челси опаздывала. Второпях она нанесла тушь на ресницы слишком толстым слоем, но перекрашиваться времени уже не было. Она застегнула бюстгальтер, подчеркнувший едва заметную грудь, и, стремглав скатившись с лестницы, сунула ноги в туфли на каблуках.
— Ты что, рехнулась? — изумился ее папаша, на мгновение отрываясь от телевизора, когда Челси проковыляла мимо него, припадая на одну ногу. — Ты хоть представляешь, на кого ты похожа? Тоже мне, девушка!
— Да замолчи ты, Дуэйн, — вступилась за дочку мать. — Оставь бедную девочку в покое. Разве ты, когда был молодым, отказывал себе в удовольствии улизнуть из дому и весело провести время?
— Положим, не отказывал, но и не одевался, как гребаная…
Челси не стала дожидаться конца фразы. Она все это слышала уже не раз. Последним словом будет «клизма», «мочалка», «потаскуха», «дешевка» либо словосочетание на эту тему. Она схватила сумочку, в которой лежали сигареты, косметичка и немного денег на случай, если нужно будет купить выпивку или приехать на такси домой, чмокнула в щеку мать. Та успела крикнуть ей вслед: «Будь осторожна, детка, помни, что случилось с той несчастной девушкой!» Челси выскочила на улицу. Из-за захлопнувшейся двери доносилась родительская перебранка. Ничего, они немного покричат друг на друга, потом мать начнет как обычно играть в бинго. Вернувшись, Челси застанет мать в постели, а отца — храпящим перед телевизором, а на поцарапанном и прожженном столике перед ним будет громоздиться батарея пустых пивных банок и пепельница с горой окурков. Да, ее родители были чертовски предсказуемыми людьми.
Как бы Челси хотелось жить в Лидсе, в Манчестере или Ньюкасле! Тогда бы она могла гулять в субботу хоть всю ночь напролет, но в Иствейле пабы и кафе закрываются в половине первого, за исключением ночного клуба «Бар Нан», где тупица диджей пичкает посетителей идиотской музыкой, и «Тадж-Махала», вечно набитого унылой пьяной солдатней. Наливаются там пивом под завязку, пока их не отправили в Ирак. Завтра Челси поедет с Шейном в Гейтсхед на его машине; в зале «Сейдж» группа «Лонг Блондс» дает концерт. Это будет их первое с Шейном настоящее свидание! А в понедельник ей снова на работу в магазин. Такая у нее жизнь.
Их компания встречалась обычно на рыночной площади. Челси нетерпеливо смотрела на дорогу в ожидании автобуса. После шести вечера они ходят так редко! Ладно уж, придется потратить пятнадцать минут — перейти через реку и садами мимо холмов выйти к замку. Уже стемнело, на высоких каблуках Челси шла медленно. Поход по пабам ребята, конечно, начнут с «Красного льва». Если она не застанет их там, то они вернее всего будут в «Трубаче», где сыграют партию-другую в пул, прежде чем наведаться в паб «Конь и гончие», там всегда живая музыка — играет группа, репертуар которой состоит из популярных старых хитов типа «Сатисфэкшн» «Роллинг Стоунз» и битловской «Хей, Джуд». Иногда у них получается очень даже ничего. Уж не сравнить с заунывной тягомотиной в стиле традиционного джаза, что звучит в пабе по воскресеньям во время обеда.
Челси поднялась на холм и, выйдя на Касл-роуд, прибавила шагу. Рыночная площадь была совсем рядом, и там уже вовсю веселилась молодежь. Переходя площадь, она поздоровалась с несколькими знакомыми. На каблуках по мощеной мостовой идти было тяжело — Челси два раза чуть не упала, но все же благополучно доковыляла до паба, открыла дверь и увидела приятелей. Шейн, окутанный облаком табачного дыма, улыбнулся ей, и она ответила улыбкой. Ну, теперь все хорошо. Субботний вечер начался, и все будет как нельзя лучше.
Сказать, что появление Софии изменило атмосферу за столом, — значит ничего не сказать. Мужчины наперебой старались привлечь к себе ее внимание. Джефф с видом знатока рассуждал о качестве вина, убеждая всех в том, что ощущает в букете оттенок шоколада, ванили и табака, о чем явно вычитал в какой-то книге; Грэхем Керк завел лекцию о будущем компьютеров, якобы для Макса, однако постоянно бросал в сторону Софии ищущие одобрения взгляды, но она его не слушала. София не обращала никакого внимания на возникшую за столом суету. Она, надо полагать, привыкла, что мужчины толпами валятся к ее ногам.
Бэнкс с удовольствием следил, как разворачивается застольное шоу. Он будто сделался невидимым для окружающих — легким, как воздух, и неприметным, словно муха, сидящая на стене, а сам наблюдал за выражением их лиц, улавливал смысл жестов и телодвижений. Искусство такого «исчезновения» он постиг еще в детстве, и оно, как выяснилось впоследствии, оказалось отнюдь не бесполезным в его работе. Сандру он приводил этим своим умением в бешенство: жена считала, что он ведет себя невежливо. Она всегда испытывала склонность к общению, на взгляд Бэнкса даже излишнюю.
После прихода Софии Дафна, освободив руку Бэнкса, перестала разговаривать с ним, надулась и принялась поглощать вино еще более энергично, чем раньше. На другом конце стола на белую скатерть случайно опрокинули бокал красного вина, все заохали, засуетились, Харриет пыталась успокоить гостей, уверяя, что пятно отстирается.
Бэнкс, воспользовавшись суматохой, украдкой рассматривал Софию. Красавица, спору нет! Неудивительно, что ее появление в гостиной произвело такой эффект. Темные, собранные в жгут волосы отброшены на спину, длинная изящная шея, свежая оливковая кожа. Одета в желтовато-зеленую блузку с вырезом, который притягивал мужские взгляды, но открывал для обозрения лишь самый верх соблазнительной ложбинки и старинный медальон на тонкой серебряной цепочке — София время от времени дотрагивалась до него, будто проверяя, на месте ли он. У нее были пухлые губы и такие черные и манящие глаза, каких Бэнксу еще не доводилось видеть. В таких глазах легко утонуть. София поймала его взгляд и улыбнулась. Он почувствовал, что краснеет, и понял, что перестал быть невидимым.
Разговор, как это частенько бывает, перешел на криминальные темы: преступления в состоянии алкогольного опьянения, грабежи, опасности, подстерегающие на улицах, убийства и конечно же явное бессилие полиции в деле защиты налогоплательщиков от убийц, грабителей и насильников. Хотя ни один из упреков не был адресован непосредственно Бэнксу, он чувствовал в словах сидящих за столом явный вызов и ожидание ответа. Однако Бэнкс не заглотил брошенную наживку, и Квентин, супруг Дафны, один из самых рьяных и высокомерных обвинителей, принялся подробно разбирать упущения полиции в расследовании убийства Хейли Дэниэлс.
— Несчастная девочка нашла свою смерть почти неделю назад! — воскликнул он. Глаза его горели, над верхней губой и на бровях блестели бисеринки пота. — А что пишут газеты? — продолжал Квентин. — «Преступник — кто-то из ее окружения, бывший бойфренд или приятель». Всегда одно и то же! Кто-нибудь арестован? Нет! Скажите, почему? Они что, слепые, глухие или тупые?
Дафна чопорно сложила руки на груди и поджала губы, лицо у нее скривилось, словно она проглотила ломтик лимона. Кто-то обвинял во всех грехах слишком гуманных судей, беспомощную полицию, скользких адвокатов, защищающих преступников в судах. Бэнкс по-прежнему хранил молчание. Внезапно кто-то из гостей нервно захихикал, а Макс сказал:
— Да что говорить! Они улики теряют! Или вообще закрывают на них глаза. — При этом он пристально посмотрел на Бэнкса.
Тут на фоне глухого гудения голосов отчетливо прозвучал голос Софии:
— Неужели вы такие наивные, что верите каждому слову в газетах и телевизионных новостях? Послушать вас, так детектив должен вскакивать среди ночи, разбуженный пришедшей к нему в голову гениальной идеей, с криком: «Ура, эврика, я все понял! Попались, голубчики!» Вы смотрите слишком много сериалов о придуманных инспекторах, господа. Попробуйте, в конце концов, рассуждать как взрослые люди! Расследование преступления — это тяжелый, кропотливый труд.
Гости притихли, а Бэнкс, глядя на нее, сказал:
— Знаете, я тоже иногда вскакиваю ночью, разбуженный гениальной идеей, но почти всегда оказывается, что эта идея не стоит выеденного яйца.
Все дружно, с облегчением рассмеялись. София выдержала его взгляд и теперь сама принялась с интересом рассматривать Бэнкса своими темными, бездонными, влекущими глазами.
Общий разговор за столом прекратился, гости беседовали, разбившись на небольшие группки. София рассказала Бэнксу, какое удовольствие получает от прогулок по ночному Лондону, а он признался, что обожает пешие походы по Озерному краю. Харриет поведала несколько забавных историй, приключившихся с ней, когда она путешествовала с передвижной библиотекой. Подали десерт: пюре из яблок и ревеня под слоем взбитых сливок, после чего гости перешли в гостиную отдохнуть после обеда, выпить кофе и поднять настроение вином.
