Тем более что по мнению компетентных – это слово полковник произносил с особым нажимом – сотрудников, которые занимались происшествием на прииске, дело явно не стоит того пристального внимания, которое ему уделено в столичных инстанциях. Но коль уж заурядная бытовуха так заинтриговала светил сыска, он, в недавнем прошлом следователь по особо важным делам, готов поддержать, так сказать, трудовой порыв своего коллеги из Главного управления.
– С хищениями драгметалла ситуация, конечно, непростая, – важно выпятив нижнюю губу, повествовал полковник. – Есть факты незаконной добычи. Случаются и хищения в довольно крупных масштабах. Вот, ознакомьтесь. – Миляев достал из ящика стола скоросшиватель, переполненный бумагами. – Здесь самая полная информация по этому вопросу. Специально держу для различных инспекций и проверяющих. Край у нас золотодобывающий, поэтому здесь упомянуты все эпизоды, связанные с драгметаллом.
Гуров из вежливости полистал непрофессионально набранные на компьютере распечатки дежурных информашек, судя по всему, предназначенные лишь для того, чтобы в наиболее выгодном свете показать активную работу областного управления и районных отделов по выявлению преступного элемента, покушающегося на государственное достояние.
Просматривая по диагонали сообщения с мест, Гуров ловил в ряби строчек перлы провинциальной милицейской словесности: «…У задержанного гражданина Фыфина обнаружен золотой песок, в количестве сто грамм, который не мог объяснить его происхождения»; «…гражданка Бескашина пояснила, что золотой самородок весом двадцать грамм ей подарил неизвестный гражданин за предоставленный ему ночлег, интимные и иные бытовые услуги». Не произвели на Гурова особого впечатления и доклады о выявлении фактов скупки золота. Некие отец и сын Шмалины намыли пятьдесят граммов золота, которое обменяли на пять поллитровок водки у гражданина Сычева…
– Скажите, – закончив листать «досье», Гуров положил его на стол, – а дела всех этих Фыфиных, Шмалиных, Сычовых и прочих были доведены до суда?
– Ну… – Полковник почему-то напрягся. – Практически все. Только, понимаете, суды у нас сейчас очень уж гуманные. Иной раз вся наша работа сводится на нет этим гуманизмом. То, понимаете ли, нет достаточных оснований для вынесения серьезного приговора, то нет доказанности вины…
– Здесь у вас информация о задержаниях людей с не очень значительными порциями драгметалла. – Миляев при этих словах вновь насторожился. – А вот более крупные хищения, где фигурируют килограммы и тонны, у вас имели место быть?
– Пресекаем! – сурово, со сталью в голосе отчеканил полковник. – Прежде всего, у нас хорошо поставлена профилактика данного вида правонарушений. За последние три-четыре года ни одного крупного хищения.
Полковник чувствовал, как по его спине текут крупные капли пота. Он с нетерпением дожидался того счастливого мгновения, когда этот московский гость наконец кончит задавать свои коварные вопросы.
– Дело в том, – к его огорчению, Гуров никак не хотел униматься, – что, по полученной нами информации, ЧП на Синяжском напрямую связано с хищениями золота в особо крупных размерах.
– А-а, вы имеете в виду анонимное письмо… – Миляев нервно потер кончик носа. – Кстати, у вас с собой его распечатки нет?
– Нет, не располагаю, – сокрушенно уведомил его Гуров. – Я видел-то его лишь издалека, на столе начальника управления.
– Да?! – Полковник был чрезвычайно озадачен услышанным. – Видимо, факты изложены в нем весьма серьезные… Но я вам ничего не могу сказать относительно взаимосвязи попытки убийства с хищениями. Мы такими данными не располагаем. К тому же, согласитесь, это письмо могло быть запущено и для того, чтобы пустить следствие по ложному пути.
– Не исключено, – согласился Гуров, чем несказанно порадовал полковника, подозревавшего, что его гость знает куда больше, чем старается показать. – А вам, наверное, часто приходилось демонстрировать проверяющим вот эти материалы? Небось заездили?
– Ой, и не говорите! – Миляев махнул рукой. – Почитай, каждый месяц кто-нибудь да наведывается. Хотя, вообще, надо сказать, в основном-то едут сюда, чтобы поохотиться, порыбачить, в настоящей сибирской баньке попариться. Это и понятно – у нас ведь тут охота с рыбалкой отменнейшие! – В голосе полковника вдруг появились ярмарочно-зазывальные интонации. – Тут можно отдохнуть намного лучше, чем в какой-нибудь Пицунде! – азартно тряхнул он крепко стиснутым кулаком.
У Миляева вдруг появилась надежда, что и этот заезжий дока тоже ничем не отличается от многих столичных штучек, которые и впрямь наезжают сюда не столько для выполнения служебных дел, сколько для оплаченной казной развлекухи. Сколько их тут перебывало! Одни катили на джипах в сопровождении егерей за медведем и копытным зверем, другие спешили на таежные озера, а кто-то предпочитал париться в баньке в компании развеселых хохотушек. Но всего лишь мгновение спустя Миляев понял, что его надежды напрасны: этот человек на развлекуху не поведется. Этот настроен только лишь копать, копать, копать… И кто знает, сколь неприятные факты он сумеет обнаружить… А какие громы и молнии могут разразиться по итогам его расследования?!
Поэтому, стоило лишь Гурову сказать о своем намерении съездить в Кузоево и на Синяжский, ему тут же была предложена служебная «Волга». Обрадованный, что наконец отделался от москвича, полковник объявил: столичный гость может использовать машину, как посчитает нужным, на все время своей командировки.
Проводив Гурова, полковник долго перебирал в памяти всю ниточку их разговора – не сболтнул ли чего лишнего? Все как будто прошло достаточно гладко. И тем не менее Миляева не оставляло чувство, что он где-то все же прокололся.
И это в определенной мере было действительно так. Гуров неспроста затронул тему обилия проверяющих. Когда он листал «досье», ему сразу же бросилось в глаза, что все подшитые в скоросшивателе информашки были впопыхах сработаны на принтере совсем недавно, возможно, всего за час до его прихода. Во всяком случае, чистейшие, без каких-либо пометок листы его никак не убеждали в том, что это «досье», кроме него, смотрел еще хоть один человек.
Глядя в окно «Волги», мчащейся по обветшалому асфальтированному полотну, Гуров не менее тщательно, чем его недавний собеседник, анализировал ход беседы. В том, что полковник Миляев довольно нервно отреагировал на его появление, он убедился с первой же минуты разговора. И вообще, в словах Миляева, его взгляде, даже жестикуляции чувствовалась фальшь. А то, как он пытался убедить Гурова в малозначимости происшествия на Синяжском, и вовсе выглядело весьма неуклюже и наивно.
Гуров понимал, что о прибытии московских оперов местный криминалитет уже осведомлен. Следовательно, вполне обоснованным было бы ожидать каких-то конкретных шагов с их стороны. Но каких? Вероятнее всего, они уже знают и о его сегодняшней поездке в кузоевскую больницу, к приисковику Виктору Упорину. И тут даже не надо быть провидцем, чтобы догадаться – разговора они постараются не допустить.
– В Кузоеве когда будем? – повернулся он к молодцеватому, рослому милицейскому сержанту, по-простецки назвавшемуся Валеркой.
– Часа через два, – не задумываясь, ответил тот.
– Если можно, давай поднажмем. Иначе можем опоздать.
Сержант, оказавшийся неплохим, можно даже сказать, отличным водителем, прибавил ходу, и «Волга» помчалась на предельной скорости, какую только позволяла дорога. Деревья, плотно стиснувшие дорогу с обеих сторон, замелькали быстрее, кое-где сливаясь в однообразную зеленую живую стену. Более чем через час пути лес начал несколько редеть, а дорога запетляла по склонам косогоров, то взбегая на вершину плосковерхих сопок, то ныряя на дно широких распадков.
Незадолго до обеда, обходя немноголюдную территорию двора районной больницы, Семен Стругин, двухметрового роста промысловик и по совместительству деревенский бондарь, заметил в больничных воротах улыбающегося парня с белым халатом, переброшенным через плечо, и небольшим коричневым саквояжем в руке. От охотника не укрылось то пристальное любопытство, с каким этот улыбчивый тип осмотрел окна хирургического отделения, задержав свой взгляд на окне палаты, где лежал Виктор.
Как бы ненароком, бок о бок разминувшись с неизвестным – а тех, кто эти дни приходил навещать родственников, Семен уже узнавал в лицо, – он, изображая из себя малограмотного простофилю, просительно окликнул:
– Здоров будь, паря! А огоньку-то у тебя, поди, сыщется? А то спички, видишь, вышли, как на грех.
– Пожалуйста! – Дружелюбно улыбнувшись, парень достал из кармана зажигалку. – Прикуривайте.
– Ох, спасибочки, удружил, благодарствую, – пустив дым, удовлетворенно крякнул Семен. – А ты что, тоже из докторов будешь?
