Ознакомительная версия.
Теперь они видели все как на ладони. Метрах в тридцати от них у пылающего костра прыгали до полусотни человек. Им сразу бросилось в глаза, что все без исключения участники этого ночного шабаша прятали свои лица под масками. У большинства сектантов, на которых была самая обычная одежда, маски изображали оскаленные человеческие черепа. А у шестерых, стоящих отдельной группкой и облаченных в длинные черные мантии, маски были цвета золота, в виде морд немыслимо уродливых чудовищ.
Самый высокий из этих шестерых, такой худющий, что мантия на нем болталась как на вешалке, с руками, длинными, как паучьи лапы, кроме маски имел на голове еще и корону. В руках этот человек держал посох с трезубцем, концы которого расходились веером. Прямо из-под наконечника вдоль самого посоха свисали пучки каких-то волос.
Обладатель короны, как явствовало из его аксессуаров, в этой компании был самым главным. Время от времени он ударял в землю посохом и отдавал какие-то повеления скрипучим, визгливым голосом. Рядовые сектанты в масках смерти, кружащиеся у костра, начинали выкрикивать какую-то новую мантру или высоко подпрыгивать с выворачивающим душу воем.
В свете костра Димка заметил, что вдоль края поляны по кругу установлено тринадцать перевернутых православных крестов. На перекладинах каждого из них смутно белели по два черепа. На западном конце поляны торчало некое подобие ворот, увешанных черными лентами, похожими на кладбищенские.
В какой-то миг, повинуясь особому хриплому вскрику своего гуру, сектанты прекратили нескончаемую пляску и выстроились в две шеренги лицом к лицу, образовав коридор от ворот до самого костра.
Гуру завопил:
– Да возликует истинный властелин мира!
Этот крик повлек за собой глухое хриплое монотонное мычание его приверженцев. Казалось, сам Минотавр, явившись из незапамятной древности, подал свой кошмарный голос, леденящий кровь.
В тени деревьев кто-то забегал, засуетился, и к воротам со стороны леса подвели двоих – мужчину и женщину. К ним подошли двое старших сектантов в золотых масках, неспешно сорвали с них всю до нитки одежду и дали каждому по сосуду. Как смог разглядеть Ветлугин, они были изготовлены из человеческих черепов. Эти двое что-то выпили из них. Некоторое время они раскачивались из стороны в сторону, а потом вдруг разразились приступами какого-то неестественного хохота.
Мужчина и женщина бросились друг к другу, крепко обнялись и как-то необычно задвигались, кружась и извиваясь. Обе шеренги сектантов тут же ликующе завыли, задергались и запрыгали, потрясая над головой скрюченными пальцами.
– Дима, а что это они там делают? – недоуменно всматриваясь в происходящее, шепотом спросила Кармен.
– Ты что, маленькая, что ли? – Димка тягостно вздохнул и покосился в ее сторону. – Эти двое, так сказать, совокупляются. У многих сект практикуется так называемый ритуальный секс. Особенно у сатанистских. Блин! Что-то мне подсказывает, что их сейчас убьют.
Даже в темноте было видно, как у Кати широко раскрылись глаза. Девушка продолжала наблюдать за обнаженными людьми, крепко прижавшимися друг к другу. Они, как бы вальсируя, медленно продвигались к костру, куда какие-то люди в масках козлов и кабанов без конца подбрасывали сухой валежник.
Потом Катя боязливо прошептала:
– Дима! Давай уйдем отсюда! Мне страшно!..
– Катя, я же просил тебя остаться в машине! – укоризненно напомнил Дмитрий. – Мне тоже наблюдать за этим тошнее тошного. Но я должен точно знать, что будет дальше, чем закончится вся эта бесовщина, если вдруг придется идти к ментам. Слушай, а ты закрой глаза и заткни уши. По-моему, нормально будет, да?
Девушка прерывисто вздохнула, в самом деле зажмурилась, отвернулась от поляны, пригнула голову и закрыла уши ладонями. Ветлугин оглянулся на нее и вновь все свое внимание обратил на поляну. Обнаженная пара уже почти вплотную приблизилась к языкам пламени, пляшущим на дровах, угрожающе шипящих и потрескивающих. Сектанты, стоявшие в шеренгах, продолжали дергаться и выть.
Димка, холодея внутри, смотрел на то, как двое обнаженных людей продолжали извиваться и тереться друг о друга, словно не чувствуя нестерпимого, гибельного жара. Они ступили в костер, и их тут же охватили жадные языки пламени. У женщины с треском вспыхнули волосы. Кожа людей стала вздуваться огромными волдырями, которые лопались и тут же начинали обугливаться. А эти двое все шли и шли в глубь своей огненной могилы, как будто не сознавая, что там их ждет неизбежный конец.
Но, как видно, даже самый сильный наркотик в конце концов теряет свое действие. Это происходит в тот момент, когда душа и тело, оглушенные им, предчувствуют наступающую гибель и вдруг возвращаются к реальности. Фигуры, уже объятые пламенем, перестали «вальсировать». Люди забились в предсмертных судорогах, издали отчаянный, душераздирающий вопль ужаса и безысходности.
В этот миг Ветлугин почувствовал, как по его спине забегали мурашки, горло стиснули спазмы и стало трудно дышать. Ему было невыносимо жаль этих несчастных, которые, возможно, даже не поняли в последний миг своей жизни, что им уготован столь страшный конец.
Люди, принесенные в жертву, рухнули на громадную груду раскаленных углей и тут же исчезли за пеленой языков огня, рвущихся к небу.
Снова раздался утробный бас:
– Истинный властелин мира жертву принял! Восславим своего господина!
– Восславим! – завыла и завизжала толпа.
Сектанты вновь запрыгали в бесовском хороводе вокруг костра. Они разбивались на пары и тут же, на глазах у всех, начинали дергаться и извиваться.
Лицезрение свального греха вызвало у Дмитрия внутреннее отторжение. Он вспомнил, как однажды весной плыл на лодке по заливному лугу и в одном месте на мелководье увидел массовое спаривание земноводных. Лягушки скручивались в безобразные комки, сладострастно квакали, барахтались и вспенивали воду. Плюнув от отвращения, он поспешил миновать это место. Происходящее здесь напомнило ему нечто подобное.
Внезапно дунул ветерок, принесший к дереву дым от костра. Ветлугин вдруг ощутил жуткий запах горящей человеческой плоти. Его едва не стошнило.
Он тронул Кармен за плечо и прошептал:
– Смываемся!
Он помог девушке спуститься с дерева и только начал делать это сам, как внезапно, словно вынырнув из-под земли, на нее накинулся человек в черном балахоне и с маской смерти на лице. Он замахнулся ножом и нанес удар, который целил ей в основание шеи. Но Катя инстинктивно успела выставить руки, и лезвие не достигло своей цели, насквозь пробив ее предплечье. Девушка отчаянно вскрикнула, зажимая рукой рану, из которой ручьем полилась кровь. Человек в маске снова вскинул руку с ножом, но второй удар нанести уже не успел.
Что-то быстрое и тяжелое молнией обрушилось на него сверху, сбило с ног. Чья-то крепкая рука зажала его горло в локтевом сгибе, отчего нападавшему сразу же стало нечем дышать, а другая захватила его голову за нижнюю челюсть. За этим последовал точно выверенный рывок. Шейные позвонки громко хрустнули и единым махом переломились.
Не теряя ни секунды, Димка выхватил из кармана нож, отрезал от балахона сектанта длинную широкую полосу и быстро забинтовал руку стонущей Кате. Схватив девушку, ослабевшую от потери крови, в охапку, он побежал к машине. Она тихо плакала, держась за его шею.
– Дима, – открыв глаза, прошептала Кармен. – Как ты думаешь, нас тоже сожгут на костре? Знаешь что? Пообещай мне, что, если нас схватят, ты убьешь меня ножом. Хорошо? Я знаю, это не так страшно и больно, как гореть заживо. Обещаешь?
– Я тебе обещаю другое, – вполголоса пробормотал Димка, задыхаясь от бега и быстро оглядываясь по сторонам. – Мы выберемся, и все будет в порядке. А если эти уроды попробуют нас поймать, уйдем в чащобу. Там я их сам по одному буду вылавливать и резать как баранов.
На бледном как мел лице Кармен внезапно появилось слабое подобие улыбки.
– Ты говоришь ужасные слова. – Она не отрываясь смотрела на Ветлугина. – Но для меня они сейчас как самая прекрасная музыка.
Когда они были уже у самой дороги, при слабом свете звезд Димка различил метрах в пятнадцати от себя на светлом фоне бетонной стены три фигуры в черных балахонах и масках смерти. Сектанты стояли вблизи ворот заброшенной базы, то и дело озираясь вокруг, и о чем-то советовались.
В этот момент шум сектантского камлания, оставшийся далеко позади, вдруг на какой-то миг стих, после чего послышались встревоженные и угрожающие крики. Дмитрий догадался, что тип со свернутой шеей уже обнаружен своими собратьями. Сейчас вся эта шатия-братия ринется за ними в погоню. А эти трое, как и тот, что напал на Катю возле дерева, скорее всего, выполняют функции охранников. Что же делать?.. И тут его осенило.
– Катя, побудь одна пару секунд! – чуть слышно прошептал он и уложил девушку под деревом. – Сейчас я им устрою представление на их же лад. Постарайся не испугаться! – сдерживая смех, добавил он, подбирая с земли две большие крючковатые коряги.
Ознакомительная версия.
