А если это за мной, по мою душу? Кто? Слава Грязнов?! Как же, жди, Турецкий, — Меркулова, Славу…
Я сомкнул веки. И опять где-то в голове навязчивый белый-белый свет. Свет надежды? Он даже, кажется, усилился, он светит где-то внутри меня, в моем мозгу, в сердце… Хватит разбираться и гадать, так недолго действительно без крыши остаться. Все, спать! Спать…
В бесшумно раскрывшиеся, недавно смазанные по случаю приезда высокого гостя ворота, отделявшие монастырские стены психзоны от остального спящего мира, въехала черная «Волга».
Во дворе быстро шагал навстречу машине Кузьмин. Он открыл дверцу, и из «Волги» стал вылезать генерал-майор Ваганов собственной персоной. Он обменялся с Кузьминым коротким рукопожатием, и они направились на второй этаж, в кабинет Кузьмина.
Расположившись в мягком кресле, Ваганов подышал на чуть замерзшие кончики пальцев и спросил:
— Ну как, Федор Устимович, как твои новые подопечные? Надеюсь, цветут и пахнут?
— Да все, тьфу-тьфу, вроде бы получается. Сейчас я кофе… — начал суетиться у столика, стоявшего рядом с холодильником, Кузьмин.
— Не надо. Ты извини, что ночью не даю тебе спать. Я прямо с самолета, только что из Вюнсдорфа — и прямиком к тебе…
— Понимаю. Может быть, немного виски, «Белой лошадки»?
— Не помешает с дороги, — согласился Ваганов.
Кузьмин стал вытаскивать из холодильника деликатесы: икру, балык, консервированный заливной язык, вазочку с шоколадными конфетами, замерзшие ломтики хлеба, лежащие на тарелке, покрытой прозрачной пластмассовой крышкой…
Они выпили немного из маленьких серебряных холодных стопочек, которые, как и все съестные припасы, тоже мерзли в холодильнике, и Кузьмин, не дожидаясь вопросов, начал первый:
— Этот следователь в норме. Ничего не помнит, агрессивность, по моим предположениям, нормальная, я хотел сказать, у него слабый тип нервной системы, так что пока полнейший порядок. Собирался на меня с голыми руками наброситься, да санитары не дали, — улыбался самодовольной улыбкой Федор Устимович. — Вот только я беспокоюсь немного… — Ваганов поднял брови вверх. — Беспокоюсь, как бы он не перепутал клиента и не набросился на первого встречного…
— Почему ты думаешь, что он может перепутать? — нахмурился Ваганов. — И что ты предлагаешь, не совсем понимаю.
— Может быть, повесить портрет Медведя в его камере? Ну и, естественно, когда буду делать инъекции и окончательное программирование, перед его глазами должен находиться не я, а опять же портрет или лучше видеоэкран с Медведем. Может быть, Кошкину стоит провести несколько сеансов гипноза, он мастер своего дела…
— Не надо усердствовать, только в крайнем случае прибегаем к гипнозу, — недовольно ответил генерал. — Уверен, парень не ошибется. Главное, чтобы не терял рассудок, а за это уже ты отвечаешь. Тут важно, чтобы он осторожно, как следователь-профессионал, шел к выполнению поставленной задачи.
— А вдруг возникнут какие-то подозрения: в прокуратуре, в «Белом доме», Кремле?.. Все это рискованно…
— Я бы так не сказал. Если возникнут подозрения, то наш герой самоликвидируется, — усмехнулся Ваганов и поднял стопку с недопитым виски. — За начало подготовки…
Они чокнулись, понемногу отпили.
— Ликвидируется каким образом? Традиционным? — чуть поморщившись после выпитого, спросил Кузьмин.
— Давно испытанным методом. В случае какой-нибудь фантастической неудачи люди, которые будут наблюдать за героем, пошлют соответствующий радиосигнал, сработает устройство, вот и все. Героя нет.
— Ну это вам, военным, виднее.
— Действительно, — кивнул Ваганов. Поставив стопку, он резко поднялся. — Жажду! Жажду и предвкушаю! Пошли к нему, мне не терпится увидеть моего героя!..
Я услышал чьи-то голоса в коридоре, затем звук открываемой двери. Но не стал подниматься, а притворился спящим, натянув одеяло на нос. В мою «одноместную палату» вошли двое или даже трое.
— Извините, что разбудили, — услышал я голос Кузьмина. — Вы спите, Сергей Сергеевич?
Я открыл глаза, сощурился от неяркого света и на несколько секунд перестал дышать.
В моей камере находился Кузьмин в белом халате, а рядом с ним стоял не кто-нибудь, а генерал-майор Ваганов. Оба улыбались мне. Ваганов широко и чрезвычайно добродушно, а Кузьмин краешками губ.
— Дай халат, что ли, — обратился Ваганов к главврачу, — к пациенту пришли все-таки, нужно соблюдать правила приличия… — Он сделал паузу и добавил: — Нашей игры.
Ваганов сам стащил с Кузьмина халат и накинул его себе на плечи, подходя к моей кровати.
— Ну-с, здравствуйте, что ли. Ба! Да мы, кажется, с вами встречались когда-то! — притворно удивился он.
— Да, конечно, — твердо ответил я и кивнул, следя за лицом генерала. Улыбка медленно сползла с его губ, розовощекая физиономия вытягивалась.
— В самом деле? И где мы с вами встречались, не напомните?..
— Вы, кажется, мой лечащий врач… бывший, — ответил я, внутренне хохоча. — Кажется, майор?
— Ах, да-да! Только не майор, а генерал. Я был вашим лечащим, теперь вспоминаю, — обрадовался Ваганов. — А еще что вы помните? Где я вас лечил? Когда…
— Нет, больше ничего не помню. Может быть, насчет врача я и ошибся, — добавил я на всякий случай. — У меня с головой что-то…
Ваганов явно облегченно вздохнул.
— Да, бывает. Содержанием довольны? Жалобы?
— Есть. Много жалоб! Почему меня плохо лечат? — сказал я обиженно.
— Плохо лечат? Ай-яй-яй, это нехорошо. А еще жалобы?
— Мне надоело здесь. Мне здесь не нравится.
— А вот это уже очень хорошо. Мне тоже, признаюсь, здесь не всегда нравится, — сказал Ваганов, глянув на Кузьмина. — Значит, на этой даче вам не понравилось находиться?
— Нет.
— Очень вас понимаю. И кое-что готов для вас сделать. Простите, как зовут нашего больного?
— Сергей, — ответил я.
— Ах, Сергей, хорошее имя. Сергей, а я ведь могу вытащить вас отсюда. Да! Я тут в некотором роде начальник, правда, не по медицине, но все же… И я могу посодействовать, чтобы вас отсюда выпустили… Но для этого необходимо выполнить некоторые мои маленькие поручения. Потом вы вполне можете жить в Москве, мы вам сделаем в столице квартиру, женим вас…
— Женим — очень хорошо-о-о, — дебильно улыбнулся я.
— Конечно, это просто замечательно! — захихикал довольный Ваганов, глянув на переминающегося с ноги на ногу Кузьмина.
Ваганов как-то совершенно незаметно для меня подкрался к моей кровати, я даже и не заметил, что он уже сидит у меня в ногах и, слегка приподнимаясь, подсаживается все ближе и ближе к моему лицу.
— Вы хотите жить в Москве? Признавайтесь!
— Не знаю, ни разу в Москве не был… кажется, — ответил я.
Услышав глухое хмыканье Кузьмина, я подумал, что правильно веду свою партию.
— Значит, договорились?
— Нет! — воскликнул я. — А что за поручение?!
— Какое будет вам поручение? Очень серьезное и весьма ответственное, — задумчиво протянул Ваганов. — Я даже не уверен, сможете ли вы справиться…
— Смогу! Я справлюсь! Я не хочу здесь оставаться!
— Убрать врага отечества сможете? Врага народа! Нет, это вам не под силу…
— Врага народа?! — воскликнул я и, в мгновение ока подпрыгнув на кровати, соскочил босыми ногами на ледяной пол. Глаза у меня горели, по крайней мере мне очень этого хотелось, чтобы сверкали и полыхали праведным гневом мои глаза. — Где?! Покажите мне его! Я его голыми руками! Покажите сейчас же!..
— Это что? — Генерал с удивлением посмотрел на Кузьмина. Ваганов даже чуть отстранился от меня, пересев подальше, в ноги кровати.
— Кажется, остаточная агрессивность, — неопределенно ответил Кузьмин.
— Ах, остаточная? Но не надо слишком горячиться, голубчик. Всему свое время. Скажите лучше, вы патриот нашей родины?
— Что за вопрос! Да я… Да я даже люблю, видно с детства, уничтожать всех этих… бандитов отечества!
— Замечательно. Знаете, нашей стране нужны герои, такие как вы, наша несчастная родина очень нуждается в своих верных сыновьях, которые жизни не пожалеют, чтобы… Чтобы спасти родину от наймитов империализма, сионизма, гомосексуализма, горбачевизма и ельцинизма. Вы присядьте, Сергей. — Он схватил меня за руку, от чего меня чуть не затошнило, до того мне было противно его прикосновение. Но виду я не подал, сел на кровать.
— Скажите, а как вы к Ельцину относитесь?
— К Ельцину? — машинально повторил я, чтобы потянуть секунды, я вдруг немного растерялся, не зная, что ответить, не зная, как надо относиться к Президенту.
— Да, вы в курсе, что у нас теперь есть Президент России, Ельцин, слышали про такого?
— Кажется немного слышал. А как мне к нему надо относиться? Как надо, так и буду относиться к вашему Президенту, только скажите как!
