Ознакомительная версия.
– Маша, я временно работаю не на Петровке, а в другом месте, – начал устало объяснять Гуров. – Дело сидячее, опасности никакой не представляет. Бумажки перебираю, голова от них уже совершенно дурная. Предупреждаю сразу, что в течение некоторого времени я буду засиживаться допоздна, пока все не разберем. Вопросы есть?
– Есть. Кушать будешь? – поинтересовалась она.
– Нет, что-то не то я сегодня в столовой съел, вот поджелудочная и разбушевалась. А для нее что главное? Холод, голод, покой. С завтрашнего дня перейду… черт! Я же забыл в супермаркет заехать! Уже ничего не соображаю. Ладно, завтра перед работой заскочу.
Лев Иванович в автоматическом режиме побрел в спальню, кое-как разделся и рухнул на кровать. Мария подобрала его одежду, понюхала, не почувствовала запаха чужих духов, успокоилась и тоже легла спать.
На следующий день Гуров проснулся как обычно, в шесть утра. Но он решил не искушать судьбу и отложить зарядку до лучших времен, когда никакие сюрпризы со стороны поясницы ему гарантированно грозить не будут.
В тех случаях, когда обычный распорядок дня нарушен, мы всегда считаем, что у нас в запасе еще много времени. Вот и Гуров засиделся за завтраком на кухне с Марией. Ведь у него не было ключа от кабинета, поэтому приезжать на работу раньше Попова не имело смысла. В результате же ему пришлось собираться в авральном порядке, и он, естественно, опять не заглянул в супермаркет.
Как оказалось, Попов приехал на работу к восьми часам утра. Гуров тут же взял это на заметку и решил, что теперь тоже будет приезжать пораньше. Все ответы на вчерашние вопросы уже лежали у него на столе. Лев Иванович восхитился оперативностью работы, да вот только особой пользы от новой информации не было.
Сыщик закончил с документами по Данилову и написал очередной перечень вопросов и заданий. Потом он взялся за Куликова, и все опять началось сначала. Попов тоже работал, не отрываясь.
Иногда они вставали, чтобы размяться, по одному – иначе просто не разминулись бы. От непрерывного сидения и ноги отекали, и спина уставала.
Вот в один из таких моментов Гуров и увидел, что Алексей Юрьевич сосредоточенно и задумчиво смотрит в окно. Сыщик взглянул туда же, но ничего примечательного не заметил – окно выходило во двор. А это могло значить только одно: Попов что-то нашел.
Лезть с вопросами Гуров, конечно же, не стал. Захочет, так сам скажет. Но ему стало обидно – у него-то ничего особенного не было. Или он это пропустил? Сыщик разозлился на себя, принялся рьяно изучать документы дальше.
Тут зазвонил его телефон. Это был Монах.
– Жду тебя там, где в прошлый раз встречались, – сказал он.
Гуров тут же вскочил и сказал:
– Алексей Юрьевич, мне надо по нашим делам отъехать.
– Да-да, Лев Иванович, конечно, – выйдя из своего странного состояния, проговорил Попов.
Что такое Москва в середине рабочего дня, знают даже люди, живущие далеко за ее пределами. За время своей службы Гуров изучил город досконально, поэтому хитрыми путями добрался до забегаловки Макарыча довольно быстро. Там он увидел озадаченного Монаха и заметно удрученного хозяина заведения.
– Что случилось? – Сыщик даже несколько растерялся.
– То и случилось, – буркнул Монах. – Я честно скажу, тогда тебе до конца не поверил. Не укладывалось у меня это в голове!
– Ты меня от дел оторвал, чтобы только это сказать?
– Успокойся! – огрызнулся тот. – Короче, в городе все спокойно. Есть людишки, которые ищут человека, чтобы ближнего своего замочить: мужа, жену, делового партнера, конкурента и так далее. Но это дело обычное. Только вот непонятка одна организовалась. Выяснил я, что Мотя киллера искал, причем не шелупонь, а человека надежного и в деле проверенного, для серьезной и денежной работы.
– Мотя? А это кто? – удивился Гуров.
– Конечно, ты его знать не можешь. Не твоего полета птица, так, шпана переулочная, но срок мотал, хоть и недолго. Начинал при Кирпиче, потом по наследству к Трофиму перешел. Того грохнули, свара началась. Каждый одеяло на себя тянул, вот народ и разбежался. Мотя сам по себе – пустое место, вот он к Леньке Халве и прибился. А Халва у Трофима был, хоть и недолго. Человек он совсем не наш: баланду не хлебал, нары не нюхал, зону не топтал. Спортсменом каким-то был, но что-то там у него не срослось. Пошел в водители к жене какого-то крутого типа, но умудрился с ней спутаться и получил коленом под зад. Потом он народишко собрал и стал машинами промышлять. Некоторые разбирали на запчасти, часть возвращали за выкуп, что-то отгоняли на Кавказ. Взяли их всех тогда. Халва еще сидит, а Мотя уже вышел. Мы его всем миром искали. Дома он уже неделю не появлялся, вещи все на месте, не похоже, чтобы куда-то уехал. Девка его не знает, куда он делся. Ей действительно это неизвестно, – с нажимом произнес Монах, давая понять, что разговаривали с ней без особого почтения. – Мы тут людишек потрясли и узнали, что деньги у Моти в последнее время появились. Для него солидные. Откуда? Неизвестно.
– Все? – спросил Гуров, и Монах кивнул. – Квартиру его обыскивали?
– Посмотрели, но чтобы основательно все там перетрясти, так нет.
– Деньги нашли? – поинтересовался Лев Иванович. – Если у него появилась солидная сумма, то вряд ли он всю ее с собой таскал. Если денег в квартире и у бабы его нет, то не исключено, что Мотю за них кто-то грохнул. Либо он сам прихватил их и слинял.
– Денег не было, – твердо сказал Монах, встретил недоверчивый взгляд Льва Ивановича и заявил: – Знаю я, что ты сейчас подумал. Что мои парни их прибрали. Так вот, не тот случай! Если бы деньги были, они бы мне сказали.
– Но могли и просто не найти, – заметил Гуров. – Ладно, я этим сам займусь. Мне нужны все данные на Мотю и Халву.
– Держи, все, что знали, написали. – Макарыч протянул ему несколько листков. – А что еще ты в его квартире найти хочешь?
– Скажите, что собой Мотя представляет?
– По словам тех, кто его знал, парнишка умный, руки золотые, но характером жидковат, без стержня, – ответил Монах.
– Если он все концы с концами связал… – начал сыщик, но Макарыч перебил его:
– Человек его на хрен послал!
– Я сказал «если», – выделил Гуров. – Если Мотя не законченный кретин, то должен был понять, что как только он все сделает, тут же станет ненужным. Его, лишнего свидетеля, уберут. Мог он на этот случай как-то подстраховаться?
– Нормальный человек так и сделал бы, – согласился Макарыч. – Или резво унес бы ноги.
– Правильно. Все возможные кассы – это моя забота. Надежды на то, что он еще жив, мало, но работать в этом направлении все равно надо. Но возможен и другой вариант. Его могли просто за что-то задержать, и теперь он в СИЗО. Мне ли не знать, как районники дела закрывают? Найдут сиделого и навесят на него свои глухари. У вас же выходы на СИЗО есть, так что пробейте на всякий случай, не там ли он.
– Сделаем, – пообещал Монах. – Но ведь тебе это еще проще выяснить.
– Не могу я сейчас светить свой интерес к нему, – объяснил Гуров. – А по больницам и моргам вы его искали? Он ведь среди неопознанных может быть.
– В городе его нет, – уверенно заявил Монах. – Я же тебе сказал, что мы его всем миром искали. Если только в области?.. Ладно, проверим.
– Тогда устрой мне встречу с тем человеком, к кому он обращался, – попросил Лев Иванович.
– И в мыслях не держи! – отрезал Монах. – С ума, что ли, сошел?
– Пойми – надо! – твердо сказал Гуров. – Хоть с завязанными глазами, хоть через занавеску, но я должен с ними побеседовать и узнать, что конкретно говорил Мотя. Ты же сам сказал, что он шпана переулочная, его бы к серьезному человеку и на пушечный выстрел не подпустили, а сразу – в зубы и на улицу. Значит, не просто так он к нему пришел, а сослался на кого-то, человека солидного и заслуживающего доверия. Будь иначе, ему бы слово «киллер» даже выговорить не дали. А вдруг подстава? На кого он ссылался? Ты пойми, мне заказчик нужен. Или хотя бы посредник.
– Подведешь ты меня под монастырь, Гуров! – Монах покачал головой. – Ладно, попробую с ним поговорить. Может, и согласится. Сам-то он от серьезных дел давно отошел.
– Так что ж ты к нему обратился? – спросил сыщик.
– Кузе спасибо скажи. – Монах усмехнулся. – Он из нашего разговора тогда ничего не понял, но отцу все передал. А у того башка варит, он сразу смикитил, что к чему, вот мне и позвонил. Он, знаешь ли, тоже не в восторге от того, что может приключиться. У него сейчас бизнес легальный, налаженный, потрясения ему не нужны.
– Только вот с сыном не повезло, – заметил Гуров.
– Да он и сам по молодости был дуб дубом, это уже потом пообтесался, – объяснил Макарыч. – Вот и попросил нас, чтобы мы за сыном его присмотрели, уму-разуму научили, с людьми познакомили. Сам-то он из дома почти не выходит.
– Похоже, я знаю, о ком ты говоришь.
– Вот держи свои знания при себе, – недобрым тоном посоветовал ему Макарыч.
Ознакомительная версия.
