Барнаби нахмурился, задумался. Движением руки задержал Дьюэйна. Минуты три он молча рассматривал Гривса, потом сказал:
— Что ж, Гривс, вопрос резонный. Город над нами постепенно перешел в лапы взяточников, бандитов, убийц. Шеф полиции Гроган — он у нас, кстати, тоже здесь — на жалованье у Кокси Сворма, нашего местного Аль Капоне. Твиди указывает вам и вашему лопоухому Большому жюри, что делать и как решать, но указывает так, как ему велит тот же Кокси. Вся лавочка прогнила так, что очистить ее можно лишь целиком, одним махом. Так как сделать это невозможно обычными средствами, мы изобрели собственную систему, разработали свою тактику. Мы взяли кое-кого из ключевых личностей этой преступной клики. У нас здесь в наручниках Хайми Крокер, адвокат Сворма, да и любого бандюги со средствами. У нас Гроган, продажный шеф полиции. У нас и почтенный Твиди.
— И эта система… Эта тактика приведет вас к цели? — В голосе Гривса послышалось некое благоговение — наверное, перед масштабами замысла.
— Конечно! — объявил Барнаби тоном, не допускающим и тени сомнения. — Твиди объявит суд легальным, мы выпишем ордера на обыски, пройдемся по домам и офисам, по депозитным сейфам, обнаружим столько, что суды там, наверху, не смогут откреститься от улик, если не захотят потерять лицо, если не захотят вмешательства федеральной системы. Иначе в город сунет нос Верховный суд страны, и уж тогда никому мало не покажется.
Гривс побледнел:
— Неужели… неужели все так прогнило? — Он вгляделся в лица полицейских, в одно за другим, и опустил взгляд. — Да, черт побери… Я действительно дурак…. Кретин. Может быть, теперь я еще больший кретин, но я вам верю! Если вы готовы на все эти вещи, значит, уверены, что за вами правда. — Старшина присяжных заговорил с неожиданным жаром: — Я полностью согласен сделать все, чтобы федеральному суду не пришлось вмешиваться! Вы показываете мне то, над чем я могу работать, и я буду работать.
Барнаби прикинул: а малыш, похоже, искренен. Вот только надолго ли его хватит? Что ж, надо использовать то, что есть… Экс-капитан ухмыльнулся:
— Покажем-покажем, за этим дело не станет.
Гривс повернулся к Твиди:
— Судья Твиди, как старшина присяжных Большого жюри я требую, чтобы вы расследовали все, что представят эти офицеры.
Лицо Твиди раза два резко сменило окраску.
— Эти ренегаты больше не офицеры! Они не служат в полиции!
Барнаби хмыкнул:
— Деннис, пригласи, пожалуйста, Грогана.
Галлаген исчез и скоро вернулся, подталкивая перед собою шефа полиции. Гроган проявил приличествующую его чину строптивость. Но Барнаби не был настроен на уговоры.
— Гроган, или ты немедленно восстанавливаешь нас всех четверых на службе, или же содержимое твоего депозитного сейфа ляжет на стол федерального прокурора округа.
— Что ты знаешь о моем депозитном сейфе?
— Котором из них? — весело подмигнул Барнаби.
Гроган поглядел на Гривса, поежился, перевел взгляд на Твиди. Не увидев ничего утешительного, обмяк, опустил голову:
— Ладно. Вы восстановлены.
Галлаген пихнул его к столу:
— Пиши приказ, Гроган.
Гроган склонился над бумагой, а Барнаби тут же подсказал:
— И добавь, что нам поручается проведение спецрасследования преступных злоупотреблений по запросу Большого жюри и судьи Александера Твиди. — Он повернулся к Гривсу и Твиди: — Так?
— Конечно, — без колебаний отозвался Гривс. — Если вы сможете доказать… — Он запнулся.
Твиди сглотнул, машинально взъерошил прическу, два раза моргнул — за это время в его голове, как видно, завершился некий мыслительный процесс — и, разом переменившись, солидно кивнул:
— Можете использовать мое имя, капитан Барнаби.
Гроган тоже перевел взгляд с Гривса на Твиди, что-то прочел на его лице, снова согнулся над бумагой, застрочил. Барнаби завладел исписанным листом, пробежал его взглядом, кивнул Галлагену:
— Шефа на отдых, Деннис, и приволоки штафирку.
Посмотрев вслед Грогану, который снова, хоть и из-под палки — чудесной волшебной палочки-дубинки, — стал его шефом, Барнаби обратился к Гривсу и судье:
— Вы сейчас прослушаете нашу беседу. Если найдете основание для возбуждения дела, прошу действовать, если нет — что ж, можете отказаться. Пожалуй, способ получения этого признания нельзя назвать вполне допустимым, но все же, полагаю, вы найдете над чем подумать, решитесь на обвинение и на выдачу ордеров.
Галлаген появился в дверях с Крокером и грубо пихнул, даже швырнул того в центр камеры. Адвокат споткнулся, чуть не свалился, обиженно уставился на Барнаби, хотел что-то сказать, но тут заметил Твиди, затем Гривса — и отвесил челюсть. Прежде чем он успел опомниться, Барнаби вступил со своей партией:
— Крокер, вы перед лицом уголовного суда. Вы знаете этих джентльменов за столом, так что я могу опустить вступление и сразу перейти к делу. Вы, Крокер, не только адвокат по уголовным делам, вы адвокат-уголовник. Вы обвиняетесь в соучастии в убийстве.
— Вы сошли с ума! Это провокация.
— Нет, это правда, — спокойно возразил Барнаби. — Позавчера Сворм выслал троих своих головорезов уничтожить такую же крысу, как они, только из норы Антекки. Вы посоветовали им после планируемого убийства выбросить его оружие, пистолет-пулемет «томпсон», с которым они отправлялись на дело, в реку. Вместо бандита был убит, однако, маленький мальчик, случайно оказавшийся в том месте. И это не единственное ваше преступление.
— Вы сошли с ума! — снова возопил Крокер. — Все ложь! Клевета! Вы ничего не докажете! — Он протянул обе руки к судье: — Твиди, это бездоказательно!
Судья Твиди чувствовал себя неуютно, как бы между двух огней. Призвав на помощь свои дипломатические навыки, он строго уставился на адвоката и спросил нейтральным тоном:
— Вы отрицаете это обвинение?
— Разумеется! Это бездоказательно! — возмутился Крокер.
— Бандит по имени Риг рассказал это и признался, что Сворм отправил их на задание сразу же после совещания с Крокером, — пояснил Барнаби.
— Вы пытали Рига! — истерически взвизгнул Крокер. — Вы не имеете права использовать показания, полученные таким образом.
— Риг это признал, — упорно гнул свое Барнаби. — Убив мальчика, они всполошились и спешно выбросили орудие убийства на Западном мосту, затем поехали взять новое оружие, обрез, и вернулись, чтобы на этот раз таки выполнить поручение Сворма. Что не удалось вследствие ареста троицы. Мы это можем доказать, потому что выудили «томми-ган» из реки. Баллистическая экспертиза легко проверит соответствие пуль стволу оружия. Конечно, признания Рига не хватит, чтобы тряхнуть всю преступную пирамиду, но он подсказал, где искать. Крокер держит депозитный сейф в Первом Национальном на имя Питера Хупла. Мне нужен ордер, нужен вызов банковского служащего, это даст сведения для продолжения работы.
— Вы не имеете права! — надрывался Крокер. — Это незаконно! Я вас упеку…
Барнаби досадливо поморщился и сделал едва заметный жест Галлагену. Тот сделал гораздо более заметный жест кулаком, и Крокер, лязгнув зубами, рухнул на пол.
Твиди ахнул.
— Это… нарушение судебной процедуры! — запротестовал он.
Гривс не обратил внимания на рукоприкладство в зале суда — его волновало нечто более важное.
— Судья Твиди, я требую выписать все ордера и повестки по запросу капитана Барнаби. Капитан, у вас есть еще свидетели?..
— Хоть отбавляй, — усмехнулся Барнаби и кивнул Галлагену: — Давай следующего.
Галлаген сгреб Крокера за шиворот и поволок к выходу.
— Чем это закончится, капитан? — вдруг спросил Твиди.
— Мы пойдем до конца, судья, — жестко ответил Барнаби. — Я навлеку позор на все суды округа, и тогда ваша судейская братия вынуждена будет действовать, чтобы спасти свои шкуры. Мне нужно достаточно материала, чтобы с гарантией отправить Кокси Сворма и Дэйва Антекки на эшафот. Я могу прикончить их и без вашей волокиты, но не хочу снабжать этих крыс ореолом мучеников. Скоро утро, и мне нужно, чтобы к открытию банков мои ребята с вашими ордерами и повестками были на местах.
Так оно и произошло.
А пока «ребята» Барнаби охотились за уликами, Гривс и Твиди стоически выслушали — вынуждены были выслушать — много чего еще. Бандиты и убийцы, путаясь, завираясь и давясь соплями и слезами, наперебой «валили» друг друга. Давно не было в этом городе зрелища, столь отрадного сердцу настоящего полицейского!
Затем, когда вернулись с добычей Форсайт, Галлаген и Дьюэйн, работа приобрела еще более серьезный характер. По повестке прибыл представитель банка, в котором Крокер держал сейф. Клерк пугливо озирался, поражаясь неприглядной обстановке «зала суда», но после беседы с Гривсом проникся важностью момента и помог прояснить запутанное дело со счетами.
