Ознакомительная версия.
– Заткнись, мать твою! – рявкнул и на него Орлов и повернулся к Гурову. – Значит, говоришь, все равно, что националисты, что инопланетяне, что «барабашки»? Селекционер, мать твою. Энтомолог хренов. Вон, твои «барабашки» у Алиева пятнадцать минут назад машину взорвали! Что на это скажешь?
– Бог дал, бог взял, – пожал плечами Гуров. – А тебе бы корвалолчику не мешало попить. Двадцать пять капель два раза в день. Желательно перед едой. Успокаивает нервы.
Крячко отвернулся в сторону, едва удержался от смеха. Он, конечно, понимал, что чувствует генерал. Самому не раз приходилось нагоняй от начальства получать. Но его развеселил сам контраст между взбешенным Орловым и хладнокровным Гуровым.
Гойда укоризненно покачал головой, глядя на зажимавшего рот ладонью Станислава. Следователю уже не раз приходилось работать в компании с Гуровым и Крячко и бывать на совещаниях у Орлова. Однако, как Гойда ни старался, он никак не мог привыкнуть к тому, что оба следователя ведут себя с Орловым не как с начальством, а как с каким-то недалеким приятелем.
У него на службе было все иначе. Там с начальством не шутили, а вели себя с должным почтением. Гойда вздохнул и вмешался в диалог, грозящий перерасти в настоящий скандал.
– Петр Николаевич, может быть, расскажете, что случилось с машиной Алиева? – вежливым голосом поинтересовался он.
– Я же сказал, взорвали ее! – рявкнул Орлов, не успев сообразить, кто задал ему вопрос. А затем на секунду замолчал, резко выдохнул и продолжил. Уже без крика, но все равно сердито: – Только что звонили из министерства. Там уже откуда-то знают, что машина Алиева взорвана. А наши дежурные, которым я приказал передавать мне любую информацию, касающуюся этого чеченца, до сих пор молчат. Видимо, мои приказы им до лампочки. Ну ничего! Я им сейчас устрою кузькину мать!
В этот момент зазвонил внутренний телефон. Орлов схватил трубку и, выслушав собеседника, заорал:
– Взорвали, говоришь? Да ее пятнадцать минут назад взорвали, а ты мне только что об этом докладываешь! – Дежурный, видимо, попытался оправдаться, но Орлов и слова ему не дал сказать. – А мне плевать на это! Ты у меня в дежурке для того и сидишь, чтобы оперативные сводки получать. А если ты не можешь заставить участки милиции передавать их тебе мгновенно, то я с тебя в одну секунду звездочки сдеру и в ППС отправлю! Понял меня?.. Завтра своему начальству доложишь, что лично я тебе выговор объявил с занесением в личное дело. Понял? И моли бога, что так легко отделался!..
– Эк Петра пробрало, – фыркнул Станислав, посмотрев на Гурова. – Видать, крепко ему от министра досталось, если он такую истерику из-за драного бизнесмена закатил!..
– Заткнись, Стас, – одернул его Гуров. – Пошутили, и хватит. Меру знать нужно!
На секунду Крячко оторопел. Начав хохмить, он рассчитывал, что полковник поддержит его. И уж такого вот отвода никак не ожидал! Несколько секунд обиженный Крячко сердито смотрел на Гурова, а затем фыркнул и отвернулся.
– Так что там, Петр, случилось? – поинтересовался Гуров у генерала.
– Хрен его знает! – сердито ответил Орлов. – Только и могу сказать, что мне по первое число вставили, а следственная группа экспертов уже работает на месте преступления, – на секунду генерал замолчал, а затем снова взорвался: – Какого хрена вы сегодня даже не поговорили с этим проклятым Алиевым?!
– Я его повесткой вызывал, – вновь встрял в разговор Гойда. – Но Алиев ко мне так и не явился. Не могу же я за ним по всей Москве бегать?
– Можешь и будешь, мать твою! – заорал и на следователя Орлов, уже не обращая внимания на то, что Игорь Гойда не является его подчиненным. – Ты вон этим, – генерал ткнул пальцем в потолок, – объясни, что ты будешь, а что не будешь делать. Мне тут басни нечего рассказывать. А сейчас марш отсюда все! Чтобы на месте взрыва через десять минут были. А потом ко мне. На доклад.
Не сказав ни слова, Гуров встал и направился к выходу. Следом за ним вышел Гойда. Следователь попытался в дверях пропустить Станислава перед собой, но Крячко только отрицательно покачал головой.
До машины Гурова все трое дошли молча. Молчали они и первые несколько минут дороги. И лишь когда «Пежо» вырулил на Манежную, Гуров нарушил молчание. Посмотрев в зеркальце на Станислава, расположившегося на заднем сиденье, сыщик задумчиво проговорил:
– Странно все это. Тебе так не кажется, Стас?
Крячко не ответил. Закурив сигарету, он с безразличным видом отвернулся к окну. Гуров недоуменно вскинул брови. Он уже совсем забыл о том, как одернул Станислава в кабинете генерала, и теперь не мог понять, отчего Крячко насупился.
– Тебя какая муха укусила? – удивленно поинтересовался он.
Станислав фыркнул. В этом был весь Гуров! Говорит то, что думает. При этом выражения не выбирает и не заботится о том, как воспримут его слова окружающие. Редко обижался сам на интонации в разговорах с ним других людей, считая, что и на его выпады никто обижаться не должен.
Крячко прекрасно это понимал. Знал Гурова давно. Но привыкнуть к его простецким замашкам никак не мог. Да и никто другой не мог спокойно воспринимать выходки Гурова. Впрочем, к тому моменту, когда сыщик задал свой вопрос, обида Станислава уже сошла на нет. Но сдаваться без боя он не собирался.
– Ты чего молчишь-то? – Гуров бросил на друга взгляд через плечо. – Язык проглотил, что ли?
– Так вы же, ваше сиятельство, изволили приказать мне заткнуться, – язвительно ответил Станислав. – Вот я и молчу. Потому как не гоже мне, смерду, перечить приказам и нарушать субординацию!
Гуров недоуменно покосился на Крячко. В первые секунды он совершенно не понимал, о чем говорит Станислав, и лишь потом вспомнил о том, что сказал ему в кабинете Орлова. И усмехнулся. А Гойда заинтересованно переводил взгляд с одного на другого.
– Да ладно. Нашел на что внимание обращать, – пожал плечами сыщик. – Извини, конечно, если я тебя обидел. Но нужно как-то было заставить тебя замолчать!
– Вот! Полюбуйтесь на него, – Крячко широко развел руки, будто обращаясь к многочисленной публике. – В этом весь Великий Гуров. Даже когда извиняется, и то раскаяния не чувствует. Быдло ты, Лева. Быдло и хам!
– Что выросло, то выросло, – усмехнулся сыщик. – Ну а теперь, после того как разобрали по косточкам мою ненавистную всем сущность, может быть, поговорим о деле?
Крячко рассмеялся и, покачав головой, выбросил окурок в приоткрытое окно «Пежо». Действительно, обижаться на Гурова было бесполезно. Ни уговорами, ни нотациями, ни упреками его уже не изменить.
– Поражаюсь я вам, ребята, – улыбнулся Гойда, видя, что инцидент исчерпан. – Неужели за столько лет совместной работы вам друг с другом грызться не надоело?
– Да нет! Наоборот, только во вкус входим, – ответил Станислав и посмотрел на Гурова. – Так что тебе кажется странным?
– Все, – коротко отрезал сыщик. – Сегодняшний взрыв машины Алиева вроде бы прекрасно укладывается в твою теорию о воинствующих националистах. – Крячко самодовольно усмехнулся. – Но этот террористический акт выглядит абсолютно нелогичным после вчерашнего ограбления счета. Обычно подобные твоим националистам деятели начинают со словесных угроз, затем переходят к порче имущества и лишь потом вымогают деньги. Но здесь все наоборот…
– Что ты хочешь этим сказать? – Станислав уже не ухмылялся.
– Только то, Стас, что, судя по заявлению Алиева, которое он подал после ограбления, угроз в его адрес не поступало. Врагов он не имеет и не представляет, кто задумал ограбить именно его. Впрочем, не будем забегать вперед. Сами побеседуем с этим горе-бизнесменом, а уж потом будем делать выводы.
– Вот именно, – согласился с ним Крячко, кивнув головой. – И все же, помяни мое слово, Лева! В этот раз ты ошибся. Ограбление и взрыв звенья одной цепи. И приведет она нас именно к националистам. И если я прав, а я уверен, что я прав, то они на этом не остановятся!..
– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – пожал плечами Гуров и замолчал.
Они уже подъезжали к дому, в котором проживал Алиев. Повернув на перекрестке улиц Академика Перовского и Донской, Гуров сразу увидел несколько патрульных машин и фургонов пожарных у въезда во двор девятиэтажного дома.
– Ого, да тут целая делегация! – присвистнул Крячко, выглядывая в окошко «Пежо».
– Угу, – кивнул головой Гуров. – И каждый из этой делегации просто спит и видит на кого-нибудь этот взрыв сплавить.
Сыщик остановил машину прямо перед заграждением и вышел на прокаленную за день улицу. Несмотря на то что было уже около восьми часов вечера, жара ничуть не спала. Напротив, из-за стихшего ветерка даже стало тяжелее дышать.
– Эй, гражданин, вы знаков не видите? – Молодой и ретивый сержант бросился наперерез Гурову, едва только тот нырнул под ограждения, закрывавшие вход во двор. – Нельзя сюда! Поворачивайте обратно!
Ознакомительная версия.
