Ознакомительная версия.
Все трое покачали головами. Тэйлор долю секунды стоял неподвижно, затем проделал то же, что и остальные. Иногда соврать можно, даже не открывая рта.
– Ричард Чейс – серийный убийца, орудовал в семидесятых. После оглашения приговора с ним беседовало ФБР. Чейс считал, что его кровь превращается в порошок, и ему нужна была кровь его жертв, чтобы восполнить запасы собственной крови. Он рассказал об «отравленной мыльнице». Когда его спросили, что это такое, он сказал, что по ней можно определить, кто тоже отравлен. Если нижняя сторона мыла влажная и скользкая, то ты не отравлен. Если мыло сухое, значит, ты заражен и твоя кровь превращается в порошок.
– Да уж, вот где настоящее безумие, – сказал Баркер.
– Для нормальных людей – да, но я хочу сказать, что эта фантазия была реальностью для Чейса. В нашем случае убийца уже натворил достаточно безумных вещей, если смотреть на них с точки зрения обывателя, – обратный отсчет, видеозапись убийства и пересылка ее полиции, выбор из всех возможных способов именно поджога. Чтобы поймать его, нужно забыть о том, что является безумием, и концентрироваться на том, о чем нам говорят его поступки.
– И о чем нам говорят его поступки? – спросил Ромеро.
– Что он точно не безумец. Есть два типа серийных убийц – организованные и дезорганизованные. Чейс был классическим примером второго типа, у него была параноидальная шизофрения. Он не планировал убийства. Первую жертву он застрелил, просто проезжая мимо. Кому-то просто не повезло оказаться не в том месте, не в то время. И то же самое можно сказать о его следующих пяти жертвах. Не то место, не то время.
– Так и про Сэма Гэллоуэя то же самое можно сказать, – отметил Баркер.
– Это ошибочное представление. Тот, кто убил Сэма, очень хорошо организован. Все, что он делает, имеет цель.
– Что вы можете сказать нам о преступнике? – спросил Шеперд.
– Это белый мужчина, метр семьдесят пять, ему за тридцать. Худой, с высшим образованием.
– Эй, Баркер, похоже на тебя, – крикнул Ромеро через весь кабинет.
– У меня надежное алиби, – заорал в ответ Баркер, – я провел ночь с твоей женой.
– А ну, оба, хватит, – Шеперд повернулся ко мне. – Хорошо, что еще?
– Пока все. Мне нужно увидеть место преступления или тело. А лучше и то, и другое. Нужно весь свободный персонал отправить на поиски.
– Может, нам повезет, и мы найдем его до того, как он убьет следующую жертву.
– А может, Санта-Клаус и Белоснежка все-таки существуют.
Шеперд пристально взглянул на меня.
– Я не верю в удачу. Никогда не верил и не поверю. Удача – это последняя соломинка для тех, кому не хватает воображения. Я верю в работу. Только так мы сможем его поймать – честно и добросовестно отработав все версии.
Шеперд открыл рот, и я уже знал, что он сейчас скажет. За годы работы я стольких руководителей вывел из себя – иногда случайно, иногда намеренно. В этот раз это вышло случайно. Но плюс был в том, что я узнал, какой у Шеперда запас терпения. В любой ситуации я предпочитаю знать, где именно проходит граница.
– Капитан Шеперд, – сказал я, уважительно и смиренно, как образцовый бойскаут. – Можно с вами переговорить в вашем кабинете?
Мы молча прошли в соседний кабинет. Плечи Шеперда были напряжены, движения скованны. Он был очень раздражен, и мне было понятно почему. Когда мы выходили, Тэйлор поймал мой взгляд. Выражение его лица было нейтральным, но шестеренки в его голове вращались, а в глазах стояли вопросы. Он пытался понять, что я задумал.
Шеперд закрыл за нами дверь, сел за свой стол и указал мне на место напротив. Погладив усы, он посмотрел мне прямо в глаза.
– Значит, последняя соломинка для тех, кому не хватает воображения?
Я выдержал его взгляд и ничего не сказал.
– Мне не нравится, когда меня выставляют дураком перед подчиненными.
– Уверяю вас, у меня не было такого намерения.
– Было или не было, но выглядело это именно так.
– Я знаю. Просто иногда я настолько глубоко погружаюсь в мысли о деле, что говорю не думая. Я не хотел проявлять неуважение.
Шеперд раздумывал над сказанным какое-то время, и в кабинете повисла напряженная тишина. Он продолжал смотреть на меня, а я на него.
– Вы видите во мне провинциального копа, которому это дело просто не по зубам. И, знаете, вы правы. У меня нет опыта работы с преступлениями такого масштаба, мне не на что опереться. А у вас, напротив, такой опыт есть. Если единственный способ поймать этого ублюдка – терпеть ваши прихоти, я готов.
Он снова замолчал, еще раз погладил усы и еще более пристально взглянул на меня.
– Однако я прошу вас больше не унижать меня перед подчиненными.
– Все понял.
Шеперд откинулся на спинку кресла и покачал головой.
– Я просто не понимаю. Как такое можно сотворить? Вылить бензин на другого человека, отойти и смотреть, как он горит? Это больной человек, – снова покачав головой, сказал он и посмотрел на меня. – Как вы с этими ужасами работаете изо дня в день и с ума не сходите? Как вы по ночам спите?
– Виски и снотворное. И кто сказал, что я не схожу с ума?
Шеперд чуть не засмеялся.
– И это работает – снотворное?
– По большей части.
– Я просто хочу, чтобы этот кошмар закончился и все вернулось на круги своя.
– Я тоже хочу того же самого. Вы планировали дать мне в пару Баркера, да?
– Он хороший специалист, никого лучше у меня нет.
– Нет, не хороший.
– Но он намного лучше Ромеро.
– В этом я ни секунды не сомневаюсь.
– Тогда почему же вы хотите работать с Ромеро, а не с Баркером?
Прошло какое-то время, прежде чем до него дошло.
– Вы не хотите работать ни с тем, ни с другим. Вам нужен Тэйлор.
Я кивнул.
– Почему? Он же новобранец. У Баркера семнадцать лет опыта.
– У меня есть причины.
– Я бы хотел о них узнать.
– Вы недавно говорили, что готовы терпеть мои прихоти, – улыбнулся я. – Пришло время начать.
– Хорошо, берите Тэйлора. Но если передумаете, я смогу устроить вам Баркера.
– Я не передумаю. В этом деле меня будет сопровождать Тэйлор.
Я встал и направился к выходу. У двери я остановился:
– И еще одно. Я так понимаю, вы не знаете, как его зовут?
Пока мы шли к машине, Тэйлор не вымолвил ни слова. Так же молча он завел ее и выехал с парковки. В полной тишине, под мерный рокот двигателя и шорох асфальта под шинами, мы проехали по Мейн-стрит, миновали административные здания и белую статую строгого мужчины. Машин было мало, и уже через несколько минут мы подъехали к отелю «Империал» в южном конце улицы. Тэйлор заглушил двигатель.
– Рано или поздно вам все равно придется рассказать мне, что вы задумали, – сказал он.
– Ты прав. Но не сейчас.
Я открыл пассажирскую дверь и вышел в пекло, стараясь не дотрагиваться до раскаленного металла дверцы.
– Подожди меня, я зарегистрируюсь и выйду.
Тэйлор показал на мою сумку на заднем сиденье.
– Вы ничего не забыли?
– Нет, – ответил я и захлопнул дверь.
Судя по расположению, отель «Империал» был построен относительно недавно по сравнению с остальными зданиями на Мейн-стрит, примерно в пятидесятые годы прошлого века. Центральную площадь окружали самые старые здания, а чем дальше от нее, тем современнее были постройки. Таков закон разрастания любого города. Хотя двери «Империала» открылись сразу после Второй мировой войны, окна отеля и фасад все еще блестели как новенькие.
Как только я из ослепительно солнечного дня погрузился во мрак отеля, меня окатило потоком холодного воздуха. Внутри, благодаря тяжелой каменной кладке стен, было темно и прохладно, как в гробнице. Я сдвинул на макушку солнцезащитные очки и подошел к ресепшен. Все было декорировано темным деревом, свет ламп глушили зеленые абажуры. Ковер изначально был красным с золоченой отделкой, но из-за регулярных чисток цвета поблекли. Если снаружи отелю можно было дать шестьдесят с небольшим, изнутри он выглядел на все сто шестьдесят.
Регистрация заняла пару минут. Консьерж выдал мне ключ с деревянным брелоком с выгравированной на нем надписью: «Сенаторский люкс».
Прежде чем я соглашаюсь на участие в расследовании, я выдвигаю два условия. Первое – для проживания мне предоставляют люкс, а не просто комнату в отеле. Причиной этого требования стал опыт работы в ФБР. Несмотря на многомиллиардный годовой бюджет этой организации, на федеральных агентах экономили, как могли. Я сменил несчетное количество дешевых комнат, поэтому теперь всегда настаиваю на люксе. Да, я веду кочевой образ жизни, но это не означает, что я должен жить в палатке.
Второе условие – бутылка односолодового виски не моложе двенадцати лет, хотя я однозначно предпочитал выдержку от восемнадцати лет.
Я сказал консьержу, что мой багаж прибудет позже, и вернулся на свое пассажирское сиденье. Тэйлор сидел с включенным двигателем, кондиционер работал на полную мощность. Он смотрел, как на экране его мобильного телефона вешалась очередная фигурка человека.
Ознакомительная версия.
