— Не томите, поделитесь.
— Когда Уинсом разговаривала с Джилл Сазерленд, помощницей Джейми Мёрдока, Джилл сказала, что одной из причин, почему ей не нравится работать в «Фонтане», является то, что Джейми приторговывает контрабандными сигаретами и алкоголем и даже пытался заставить ее возить контрабанду.
— Все так делают, — махнула рукой Жервез. — Я понимаю, это преступление, но пытаться бороться с ним — все равно что затыкать пальцем дырку в плотине.
— Я сейчас не об этом, — настойчиво произнес Бэнкс. — Дело в том, что Кев Темплтон, осматривая «Фонтан», ничего подозрительного не обнаружил. Как, впрочем, и я, и Уинсом.
— «Из ничего не выйдет ничего».[33] По-моему, кто-то это уже говорил.
— Шекспир, мэм.
— Вы начитанный человек, старший инспектор!
— Да я просто угадал. Если вас спрашивают, кто автор цитаты, а вы отвечаете «Шекспир», вероятность правильного ответа минимум сорок девять процентов, а возможно, и больше.
— А оставшийся пятьдесят один процент?
— Еще сорок девять — Библия, а остальные… ну, думаю, вы согласитесь: Оскар Уайльд.
— Интересная теория. Продолжайте.
— Ну так вот, сначала я подумал, что Джейми, опасаясь внимания полиции, решил избавиться от контрабандных товаров или спрятать их где-нибудь, но тут меня осенило: если пиво и сигареты не нашел Темплтон — а он осматривал паб первым, — значит…
— …существует какое-то потайное место, так?
— Именно так, — подтвердил Бэнкс. — И из этого потайного места можно выйти в Лабиринт.
— В вашей версии слишком много предположений, — покачала головой Жервез. — Меня вы пока не убедили.
— Но мы можем проверить, согласны? — спросил Бэнкс. — Если, конечно, получим ордер сначала на осмотр жилища Мёрдока и убедимся, что контрабандные товары он там не хранит, а потом на обыск в «Фонтане», где тщательно исследуем все стены, закоулки, полы… Вот тогда-то мы его и возьмем.
— Я не уверена, что у нас есть достаточно оснований для обращения за ордером на обыск.
— Давайте попробуем. Что мы теряем?
— Попробуем, — согласилась Жервез, вставая со стула.
— Сегодня с утра я уточнил кое-что и хочу с вашей помощью провести еще одну проверку. Кто знает, вдруг это укрепит нашу доказательную базу.
— Чувствую, это перышко перевесит чашу весов в вашу пользу, — язвительно заметила Жервез. — Хорошо, говорите.
— Мэгги Форрест прошла через все круги ада, — сказала Энни Рыжей — они сидели в пабе на Флауэргит, куда зашли в конце дня поесть. — Ничего удивительного, что это исковеркало всю ее жизнь.
— Так вот что тебе удалось выяснить в кругах, близких к сексуальным маньякам, — иронически заметила Рыжая, налегая на картофель фри. — Но если Лайэм представит результаты сравнительного анализа волос, тогда ее надо будет вычеркивать из списка, так?
— Не обязательно. Пока я до конца не уверена, — ответила Энни. — Кроме того, роль Люси Пэйн в убийствах на сексуальной почве окончательно не выяснена.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что она вообще к этому непричастна?
Энни, дожевав последний кусок, отставила тарелку в сторону:
— А мы так и не доказали, что она убивала девушек, но она точно участвовала в извращенных действиях и пытках. Убивал их Теренс Пэйн — это подтверждалось явными уликами, — а она помогала ему заманивать их. Для меня они оба одинаково виновны во всех преступлениях, в которых их обвиняют.
В пабе становилось людно: у работников близлежащих магазинов и контор наступил долгожданный час обеда.
Рыжая провела языком по верхней губе, слизывая капельки пива:
— Понятно… Значит, у тебя нет окончательного мнения на этот счет. Результаты анализа волос суд может не принять в качестве улики. Мы нашли волос на одеяле, он идентичен волосам Кирстен Фарроу, но это не снимает с Мэгги Форрест подозрения в убийстве Люси Пэйн, так?
— Да, — подтвердила Энни. — У Мэгги Форрест нет алиби на это время.
— Может, нам стоит поговорить с ее психиатром?
— Да не добьемся мы ничего, — поморщилась Энни. — Иметь дело с психиатрами еще хуже, чем со священниками или адвокатами. Но попытаться мы должны. Я хочу поговорить еще и с психиатром Кирстен Фарроу. Я нашла в деле сведения о докторе, у которого она проходила курс гипноза, это Лаура Хендерсон. Попробую вечером связаться с ней по телефону. Ты не знаешь, есть что-нибудь по делу Темплтона?
— А он твой приятель?
— Да какой приятель! По правде сказать, он и полицейский-то ни к черту. Но все-таки жаль его… Надо же такому приключиться!
— Спасибо, хоть не мучился.
Внезапно Энни захлестнула волна жалости к Темплтону. Она вспомнила его щегольские костюмы, вычурные, уложенные с помощью геля прически, его самомнение: он считал себя подарком божьим для любой женщины. Несчастный придурок, он с ума сходил по Уинсом еще до того, как она начала работать в их управлении, хотя она не подавала ему никаких надежд. Она даже работать с ним вместе не хотела, да и Энни не горела желанием. Все так, но иногда ей было его так жалко…
— Что запечалилась? — спросила Рыжая.
— Да ничего. Кева вспомнила. Сегодня вечером его поминают в «Куинс армс».
— Пойдешь?
— Может, и пойду.
— Вот и все, что остается после нас, когда наступает время уходить… воспоминания.
— Ну, хватит погребальных мыслей. Что ты узнала? Мы хоть немного приблизились к истине?
Рыжая, доедая картофель, отрицательно замотала головой, затем, проведя ладонями по груди, поднесла к губам бокал пива. Солнечный луч, прорвавшийся сквозь толщу туч, нашел дырочку в слое пыли на оконных стеклах.
— Черт знает, как все закручено, — ответила она. — Скажу одно, не нравится мне Джулия Форд и та, другая… ну та, которую мы встретили вначале.
— Констанс Уэллс?
— Она самая. Тоже скользкая сучка.
— Ну-ну, Рыжая, спрячь когти. Ни одна не признаётся, что разболтала кому-нибудь, кто такая на самом деле Карен Дрю?
— Нет, конечно. Губки сжали в ниточку, глазки опустили…
— Хоть что-нибудь интересное удалось выведать об их окружении?
— Пока нет. Обычная университетская публика. Зуб даю, Констанс Уэллс студенткой была членом марксистского кружка, и — могу поспорить — она не хочет, чтобы об этом узнали в ее фирме.
— А ты хочешь их просветить на этот счет? — с ехидством в голосе спросила Энни.
Лицо Рыжей расплылось в озорной улыбке.
— Ну, не то чтобы, но всякое может случиться. Все тайное становится явным… — Она допила пиво. — Эх, хорошо!
— Может, еще что-нибудь? Как ты насчет пудинга?
Рыжая погладила себя по животу:
— Нет, шеф, с меня довольно. Единственное, что показалось мне интересным… Едва ли это для нас важно…
— Рассказывай давай! — поторопила ее Энни.
— Понимаешь, Джулия Форд начала карьеру с опозданием. Она поступила в университет, когда ей было уже двадцать с небольшим.
— И что?
— Большинство поступает в университет прямо из школы, вот что. Все хотят поскорее закончить образование и начать зарабатывать большие деньги, чтобы погасить студенческий заем.
— Понятно, — согласилась Энни. — Что у нас есть? Мэгги Форрест могла убить Люси Пэйн. Существует вероятность, что Джулия Форд в действительности Кирстен Фарроу, и она тоже может быть убийцей, так?
Рыжая посмотрела на Энни с удивлением:
— Я не это хотела сказать…
Энни знаком попросила ее замолчать:
— Ты подумай, она подходит по возрасту, сухощавая, если спрячет волосы под шляпой, наденет просторную одежду, накрасится… Чем не Мэри, как по-твоему?
— Джулия Форд? Твою мать! Но ведь она же была адвокатом Люси Пэйн!
— И знала, кто она и где находится.
— А ведь действительно… — задумчиво сказала Рыжая. — Так мне покопаться в ее прошлом?
Энни кивнула:
— Попробуй выяснить, где она была в период между тысяча девятьсот восемьдесят пятым — в этом году Кирстен поступила в университет — и девяносто первым или девяносто вторым — с этого времени о Кирстен ничего не известно. Но будь осторожной.
— Проверить ее алиби?
— Сделать это так, чтобы она об этом не узнала, будет нелегко, но все же постарайся выяснить, где она была в то время, когда были убиты Люси Пэйн и Темплтон, это для нас очень важно.
— Подумаю, как это сделать. Я хотела еще тебе сказать…
— Да?
— Джулия Форд, получая диплом юриста, уже имела одно образование. Правда, не по английской литературе. По психологии. Закончила университет в Ливерпуле.
— Это не вычеркивает ее из списка подозреваемых. А где она получила диплом юриста?
— В университете Бристоля.
— А Кирстен Фарроу была в Бате. Это совсем рядом.
— И ты знаешь, наша мисс Форд первые два года снимала там на паях квартиру.
