рассказывать. Так что я в безопасности.
Элизабет поведала Гарту о краже. Как только она узнала о шкатулке, осталось только двое подозреваемых: Нина и ее начальник, профессор Меллор. Подруга Элизабет включила пожарную сигнализацию, еще один друг, специалист по компьютерам, установил маленькую камеру — и Нина угодила прямо в ловушку. С тех пор за Ниной следит какой-то парень из КГБ. Они знали, что шкатулка у Нины, но у них не было доказательств, что она убила Калдеша, дабы ее заполучить. Потому-то Гарт и здесь.
Вчера вечером он позвонил Нине и сказал, что не смог найти шкатулку, как ни искал, но, если она наткнется на нее когда-нибудь, у него есть клиент, готовый щедро заплатить. Это правда, но Гарт знает, что не получит шкатулку. Элизабет хочет забрать ее себе, и, когда она объяснила зачем, он с радостью согласился. Гарт будет награжден уже тем, что увидит, как убийца его жены сядет в тюрьму. В идеале он хотел бы ее убить, но Элизабет слишком хитра, чтобы это сошло ему с рук. Такие вещи надо понимать, когда встречаешь достойного соперника.
— Она у вас? — спрашивает Гарт.
Нина открывает ярко-синюю икеевскую сумку, стоящую у ее ног. Внутри лежит шкатулка.
— Можно мне потрогать? — спрашивает Гарт.
— Конечно, — отвечает Нина. — Но только попытайтесь что-нибудь устроить — и она останется со мной.
Гарт не может удержаться от смеха. Он дотрагивается до шкатулки. Это своего рода кайф. Саманте бы понравилось, он это знает. Они просто психи, все до одного: Саманта, Нина, Калдеш. Это же несерьезно — так переживать из-за какой-то шкатулки. Гарт, конечно, пришел в восторг от ее цены, но не от самого предмета. Кто-то сделал ее давным-давно? Ну и что? Говорите, на ней глаз дьявола? Такого не бывает, это же очевидно. Гарт точно знает, что дьяволы разгуливают среди нас.
Но Калдеш отдал за это жизнь, а Нина даже убивала. Саманта, вероятно, убила бы тоже — Гарт не может этого отрицать, — однако Нина добралась до шкатулки первой. Как только Нина поняла, что Гарт знает о ценности шкатулки, она тут же подписала смертный приговор Саманте. А ведь он ел бургер, пока Нина сталкивала его жену с лестницы.
Правда, чем больше он размышляет об этом теперь, тем больше не понимает, как Нине это удалось. Гарт беспокоится, что, возможно, его поймали на привычках. Хотя найти его слабости чрезвычайно непросто. А кроме того, если не Нина убила Саманту, то кто?
Он не сомневается, что Нина убила бы и его, если бы могла, но Гарта убить сложно. Многие пытались.
— Вы основали компанию, как я говорил? — спрашивает Гарт, доставая телефон.
Нина кивает.
— Тогда вам придет уведомление сразу же, как только пять миллионов упадут на ваш счет, — говорит Гарт. — Потом все будет зависеть только от вас. Отследить этот счет невозможно, но как вы станете переводить с него деньги на ваши обычные счета — это исключительно ваша забота. Можете поинтересоваться, как это делается, в интернете.
— Только этим и занимаюсь, — отвечает Нина.
— Зачем вам понадобилось его убивать? Это единственное, чего бы не сделал я.
— Я никого не убивала.
— Нина, — вздыхает Гарт. — Я мыслю не так, как другие люди. Вы это понимаете?
— Я понимаю, — кивает Нина.
— Тогда не лгите мне, — говорит Гарт. — В этом нет смысла. Я впечатлен тем, что вы сделали. Вы увидели возможность и теперь заработаете пять миллионов, в то время как все вокруг гоняются за собственными хвостами.
— Спасибо, — отвечает Нина.
— Но я все равно не понимаю, зачем вы его убили? Ведь можно было просто напугать его и забрать?
— Ему было восемьдесят лет, Гарт, — напоминает Нина.
— Ясно.
— А этой шкатулке шестьдесят веков. Вы можете хотя бы попробовать это осознать? Никто из нас не имеет значения, Гарт. Мы притворяемся, что это не так, делаем вид, будто заняты чем-то важным, но планета существовала без нас миллионы лет и будет жить миллионы лет после. Каждый наш вздох — это предсмертный вздох. В человеческой жизни нет ничего священного.
— Очень удобное оправдание всему, — замечает Гарт. — По крайней мере, признайтесь, что вас обуяла жадность и вам было на все плевать. Вы могли бы ее просто выкрасть.
— Он попросил меня сдать ее в музей. Он доверял мне, — отвечает Нина. — Верил, что я передам шкатулку нужным людям. Он знал моих родителей, знал меня с детства. Думаете, он бы смолчал, узнав, что я ее продала?
— Может, надо было подкинуть ему миллиончик? — интересуется Гарт. — Этим можно было бы купить молчание.
Нина качает головой:
— Он бы отказался. Но посмотрите на это с другой стороны. Он прожил долгую, веселую и насыщенную жизнь — что́ бы люди под этим ни подразумевали. Он звонит. Говорит, что доверяет мне, и рассказывает, что́ оказалось в его руках. Я отвечаю, чтобы он не боялся, что мы сможем найти решение, что я помогу. Я спокойна, поэтому он спокоен тоже. Мы договариваемся о встрече…
— В лесу? — уточняет Гарт.
— Как можно дальше от любопытных глаз, — отвечает Нина. — Мне показалось, что наш разговор его даже немного воодушевил.
— Воодушевишься тут…
— Он едет в Кент, сворачивает на проселочную дорогу, чтобы встретиться с тем, кому доверяет. Я выхожу из машины, делаю один выстрел. Он его не увидел, не почувствовал, не успел ощутить страх. Его жизнь оборвалась мгновенно, и лучшего невозможно желать, ведь верно? Долгая жизнь и быстрая смерть — я и сама бы этого хотела. По сути, я оказала ему услугу.
— Безболезненная смерть для него и пять миллионов для вас?
— Выиграют все, — пожимает плечами Нина. — Мои родители о таком даже мечтать не могли. Я никогда больше не стану жить в бедности.
— Вы довольно хорошо стреляете, — говорит Гарт. — Убить человека одной пулей через окно — задача нетривиальная. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
— Благодаря «Ютубу», — отвечает Нина. — Я быстро учусь. Я хотела, чтобы он умер безболезненно, поэтому смотрела много видео о том, как ветеринары убивают лошадей.
— Господи! — вырывается у Гарта. — И после этого меня считают психопатом.
— Я не психопатка, — возражает Нина. — У меня мало денег и много долгов, а свою профессию я ненавижу. Моих родителей больше нет. И вот внезапно, будто с небес, свалился шанс никогда больше не работать.
— Эта шкатулка не падала
