— А Луиза де Колиньи?
Лицо де Кока помрачнело.
— Она сюда никак не вписывается. Пока, во всяком случае. Я совершенно не могу объяснить вчерашнее покушение в Утрехте. Этот наезд на улице… И метод убийства совершенно не совпадает с убийством Стеллы Бернард и Сюзетты де Турне.
Фледдер снова постучал пальцем по досье.
— Знаете, чего я здесь не увидел? — сердито сказал он. — Простого ответа на вопрос: зачем?
— Что вы имеете в виду?
— Зачем ей понадобилось ехать в Энкхойзен? Стелла Бернард жила в Амстердаме. Зачем она поехала в Энкхойзен? Что ей там понадобилось?
Де Кок сдвинул брови.
— А вы не попытались это узнать?
Фледдер сделал неопределенный жест.
— Да нет, — сказал он неуверенно. — Во всяком случае, в настоящий момент я об этом ничего не знаю.
Де Кок взглянул на стенные часы.
— Когда состоится вскрытие?
— В десять.
— Тогда я должен спешить. Доктор Рюстлоос бывает очень недоволен, если кто-то опаздывает.
Инспектор вытащил папку с фотографиями из ящика стола и направился к вешалке.
Фледдер, захлопнув досье, последовал за ним.
— А потом что вы собираетесь делать?
— Прогуляться… и знаешь куда? По Принсенграхт, до угла Брауерсграхт.
— А что там, на этом углу?
Де Кок улыбнулся.
— В доме номер десять на Принсенграхт живет некий Питер де Бур.
— Кто это? — спросил заинтригованный Фледдер.
Де Кок натянул плащ и нахлобучил шляпу на седые непокорные вихры.
— Сегодня утром, — сообщил он, — перед тем как выйти из дома, я позвонил Яну Вестернингу из следственного отдела железной дороги. Он был столь любезен, что сделал по моей просьбе один запрос. Видишь ли, Питер де Бур, который называет себя просто Питом, работает буфетчиком в компании «Вагон-Ли». Сейчас он дома, сегодня идет в ночную смену, но вчера утром он провез свою тележку с кофе и другой едой по всему поезду, шедшему из Неймегена в Амстердам.
Фледдер взглянул на него.
— Вы ничего не упускаете из виду.
— Ты тоже не упускаешь ни одной мелочи.
Седовласый инспектор направился к выходу, но дойдя до двери, обернулся.
— Тебе, возможно, еще неизвестно, — усмехнулся он, — что сыск — это профессия.
Медленным, непринужденным шагом де Кок прошел по Нивендайк, затем пересек Мартелаарсграхт и двинулся в сторону Хаарлеммерстраат. Он очень любил ходить пешком, шагая неспешно, вперевалочку, с видом праздношатающегося и терпеть не мог автомобиля. Шум мотора невыносимо раздражал его. Амстердам совсем не предназначен для автомобильного движения, это город грузовых барж, ручных тележек и ломовых извозчиков.
Де Кок миновал здание некогда гремевшей по всему миру Вест-Индской компании, дошел до конца Хаарлеммерстраат и повернул на Принсенграхт.
Возле дома номер десять он остановился и несколько минут любовался замечательными образцами мебели в витрине магазина. Затем нажал кнопку звонка и поднялся по лестнице на пятый этаж.
Пит де Бур оказался бледнолицым верзилой лет двадцати, со светлыми усиками. Он предложил своему гостю колченогий плетеный стул, а сам уселся напротив.
— Вы и правда сыщик?
Де Кок не смог удержать улыбки.
— По-моему… я сыщик уже целую вечность и даже более того. — Он сделал жест, как бы отмахиваясь от своей шутки, и осмотрелся. Убогая комната, скудная меблировка. Стены увешаны яркими афишами каких-то поп-групп и бюро путешествий. На одноногом столике красовалась золотистая клетка с голубым волнистым попугайчиком, который громкими криками пытался привлечь к себе внимание. Старый инспектор, напустив на себя серьезность, обратился к молодому человеку:
— Я работаю здесь, в Амстердаме, в полицейском управлении на Вармусстраат.
Молодой человек смерил его недоверчивым взглядом.
— А откуда вы узнали мое имя и адрес?
— Мне постоянно приходится сталкиваться по работе с сыскной железнодорожной полицией. — Он наклонился к собеседнику. — Вы же работаете буфетчиком в фирме «Вагон-Ли»?
— Да, верно.
— Вы обслуживали поезд, который вчера в девять четырнадцать утра вышел из Неймегена и прибыл в Амстердам в десять сорок четыре?
— Да.
— Вам известно, что в этом поезде было совершено убийство?
Молодой человек кивнул.
— Слышал об этом, но не имею к этому никакого отношения.
По губам инспектора скользнула улыбка.
— А я этого и не утверждаю. Я хочу только спросить вас: может быть, вы что-нибудь видели, слышали или заметили, что может представлять для нас интерес.
Пит де Бур пожал плечами.
— Да нет, ничего особенного. Это была обычная поездка, как и все остальные.
Де Кок вздохнул.
— Вы знаете, кто был убит и где?
— Молодая девушка в купе первого класса.
— Вы ей что-нибудь продали?
Пит де Бур покачал головой.
— Ей — нет, ей не нужно было ничего. Зато у меня кое-что купила пожилая женщина, которая сидела в том же купе.
Де Кок стремительно наклонился к нему.
— В ее купе была еще одна дама?
— Да, она взяла у меня кофе.
Фледдер недоверчиво смотрел на де Кока.
— Да, там была элегантная дама с серебристыми волосами в изящном темно-коричневом костюме из толстого твида и бежевой блузке с воланами. Так утверждает наш буфетчик.
— Она ехала от самого Утрехта в купе первого класса вместе с Сюзеттой де Турне?
— Вот именно. Они сидели возле окна, напротив друг друга. И больше никого в этом купе не было.
Фледдер вытянул обе руки перед собой.
— Тогда она это сделала, она убила Сюзетту де Турне!
Однако де Кока не покидали сомнения.
— Убила эта пожилая женщина?
— А кто же еще? — тон Фледдера не допускал никаких возражений, — если не она сама совершила убийство, то во всяком случае, присутствовала при этом, допустила это… не помешала убийце. А возможно, даже помогла ему.
— Значит, она была соучастницей?
Глаза молодого сыщика заблестели.
— Вот как это было, — с жаром начал он описывать предполагаемый эпизод: — Старая дама следила за жертвой до того момента, когда убийца вошел в купе, чтобы совершить свое преступление. — Фледдер запнулся и замолчал. — Убийца мог ехать в купе второго класса и где-то на пути между Утрехтом и Амстердамом пройти в вагон первого класса.
Де Кок закусил губу.
— Действительно…
— Как была одета Сюзетта де Турне? — спросил Фледдер.
— Черный бархатный брючный костюм с приталенным жакетом, под которым была белая шелковая блузка с глубоким вырезом.
— Это по описанию буфетчика?
Де Кок кивнул.
— Очень наблюдательный тип, — засмеялся Фледдер.
— Я тоже удивился и спросил, почему он с такими подробностями запоминает женские наряды.
— Ну и что же?
— Оказывается, он в юности помогал своей матери, у которой был магазин дамского платья. Вот откуда этот необычный интерес.
— Где он находился?
— Вы о чем?
— Где находился этот магазин дамского платья?
— В Энкхойзене.
Фледдер даже рот открыл от удивления.
— В Энкхойзене! — выкрикнул он.
— Да, он там родился и вырос. Этот парень всего год как живет в Амстердаме.
Лоб Фледдера прорезала глубокая морщина.
— Знаете ли вы, что в тележке буфетчика можно спрятать все, что угодно.
Де Кок сосредоточенно слушал своего молодого помощника.
— Вы имеете в виду дамскую одежду?
Молодой сыщик поднялся со стула.
— Все ужасно просто. Так просто, что можно до этого и не додуматься. — Морщина на его лбу стала похожей на завиток. — Все ли вы знаете об этом человеке?
Инспектор усмехнулся.
— Ты имеешь в виду его прошлое?
— Да. И, конечно, анкетные данные.
Де Кок похлопал по внутреннему Карману своего пиджака и, вытащив из него записную книжку, бросил ее Фледдеру.
— Посмотри-ка предпоследнюю страничку, там необходимые телефоны для проверки.
Фледдер на лету поймал книжку, тут же поднял телефонную трубку и, набрав номер адресного бюро, получил дату и место рождения Питера де Бура. Проверка по картотеке уголовных преступников заняла еще несколько минут, после чего Фледдер повесил трубку с невозмутимым видом.
— Питер де Бур, — хрипло произнес он, — более двух лет назад был арестован и допрошен следователем в Энкхойзене. Он подозревался в совершении развратного действия.
— Что за развратное действие?
Фледдер проглотил слюну.
— Изнасилование.
Сидя за рулем своего старенького «фольксвагена», Фледдер с трудом пробирался через запруженный автомобилями город. Лавируя между машинами, он то и дело грозил отчаянным лихачам и, побагровев от ярости, возмущенно орал:
