Ознакомительная версия.
Ограда кладбища была совсем близко, и сквозь заросли кустов, словно живые, маячили кресты и памятники. Мое внимание привлек монумент, стоящий возле аллеи. Я хорошо знал этот памятник — одна еврейская семья отвалила за него немалые деньги. На нем была изображена скорбящая старушка и маленький ребенок. Это произведение погребального искусства ночью имело еще более скорбный и, я бы даже сказал, зловещий вид. Памятник был высечен из цельного куска белого мрамора, и сейчас в темноте отчетливо выделялись его контуры. И вдруг на какую-то долю секунды на фоне этой ужасной белизны мелькнула чья-то тень. Волосы зашевелились на моей голове. Я до рези в глазах всматривался в глубину аллей, но появившаяся тень уже растаяла во мраке ночи. Галлюцинациями я не страдал, да и суеверным меня не назовешь, но тут ужас сковал мое тело. Привстав с нагретого места, я решил избавиться от наваждения и размял затекшие ноги. Как раз в это время со стороны шоссе послышался шум приближающейся машины.
Представление начиналось. Время, потраченное на засаду, могло с лихвой окупиться. Я не испытал особой радости от встречи с себе подобными, но, признаюсь, сейчас мне стало спокойней. Потерянное душевное равновесие возвращалось. Машина проехала в нескольких метрах от меня. Ее я тоже не мог не узнать. Ее владелец также крепко держал город в руках. Он был руководителем кавказской группировки и уверенно делил сферы влияния со Шведовым. На могучих плечах Гасана Цурпаева лежала торговля автомашинами и наркотиками.
Присутствие столь уважаемых людей обещало много интересного. Я уже почти чувствовал запах больших денег.
Всего присутствующих было восемь человек. Они вышли из машин. В руках у двоих были автоматы. Двое из черной «девятки» держали за руки обессилевшего Штрассера. Он что-то пытался говорить, но голос его, дрожащий и всхлипывающий, сливался с шумом ветра и улетал, увы, не в моем направлении. Немного посовещавшись, мафиози двинулись к центральной аллее. Один из них держал в руках дипломат. Через мгновение вся веселая компания скрылась за массивными воротами кладбища. Никто из них не подозревал, что где-то в кустах на куске старого картона за ними наблюдал простой отечественный Джеймс Бонд. От этого на душе становилось как-то теплей. Единственное, о чем я пожалел в этот прекрасный вечер, что не приехал сюда на танке. С моим игрушечным револьвером здесь нечего ловить. В машинах никого не осталось. Можно было действовать. Проползая мимо шикарных иномарок, я не без горечи пришел к выводу, что мафия бессмертна. Пусть кто-нибудь попробует поспорить.
В какой-то момент в голове даже промелькнула взбалмошная мысль: а что, если взять да и угнать одну из этих тачек? Ха-ха! В самом деле, ведь любую из них в городе отлично знают, ни один пост ГАИ не остановит.
Однако на кладбище я оказался совсем не ради шуток. Не без труда преодолев ограду, я очутился среди могильных крестов. Это несколько сковало мою решительность, кроме того, двигаться без фонаря в этом ужасном лабиринте было небезопасно. И вот когда я осилил добрую половину пути и уже можно было различить обрывки фраз, произошло непредвиденное событие.
Тишину смиренного кладбища разрезал сухой треск автоматной очереди. Потревоженные вороны на деревьях встрепенулись ото сна, оглушая округу хриплым карканьем. Впереди замигали вспышки и послышались нечленораздельные вопли. Несколько пуль просвистело в непосредственной близости от меня. Все было так неожиданно, что я едва не упал лицом в грязь. Ужас и смятение завладели мной. Ноги дрожали и стали ватными. Под ложечкой засосало. Натренированная когда-то рука рефлекторно потянулась к пистолету. То, что происходило впереди, видеть я не мог, мешали деревья. Однако жизненный опыт подсказывал, что сегодня я удосужился влипнуть в очень скверную и грязную историю. Это уже не имело ничего общего с простым баловством хулиганствующих мальчишек. Совсем рядом шла настоящая война, где пролитая кровь была совсем не томатным соком. К горлу подкатился горький ком. Я вспомнил Афган, и в груди снова защемило. Мне казалось, что все муки и страдания, перенесенные когда-то давно, стали забываться, изглаживаться из памяти. Но сейчас новая волна ужаса охватила меня. Несомненно, стрелял один человек. Стрелял метко и уверенно. Огонь на поражение. Чувствовалась крепкая, умелая рука. На слух я определил, что нападавший использовал десантный АКМС. Крики, доносившиеся с того ужасного места, говорили о многом. Все жертвы наверняка не ожидали столь внезапного нападения. Для меня оставалось загадкой: как убийца мог так легко ориентироваться в темноте? Этот кошмар длился считанные секунды, показавшиеся мне вечностью. Внезапная пауза подсказала мне, что нападавший перезаряжает автомат. Я отчетливо слышал ругательства и стоны умирающих. Однако в этом зловещем лабиринте крики о помощи натыкались на холодное равнодушие убийцы. Только бродяга-ветер измывался над последними желтыми листьями в кронах деревьев да осенний дождь моросил, поражая своим безразличием. Я встрепенулся, услышав новые одиночные выстрелы. Не вызывало сомнения, что стрелявший хладнокровно добивает свои жертвы. От этого ужаса казалось, что даже мертвецы перевернулись в своих гробах. Очень часто в Афгане я сталкивался лицом к лицу со смертью, но этот кошмар надолго остался в моей памяти. Да наверно, и навсегда…
Скоро все было кончено. Сквозь туманную мглу я увидел слабый свет карманного фонаря. Признаюсь, даже в такой незавидной ситуации меня сжигало любопытство. Мне не терпелось узнать, что же там случилось, но внутренний голос предлагал не спешить. Я решил довериться его совету. Мой длинный нос мог привести к печальным последствиям. Тот, кто без зазрения совести уложил восьмерых, не остановится ни перед чем. Одним больше, одним меньше — не играло роли. А я все же не настолько дурак, чтобы лезть на рожон даже с пистолетом. Расстояние между нами было метров тридцать, не больше, и это позволяло кое-что увидеть. В мелькающем свете фонаря я попытался рассмотреть убийцу. Ростом он был приблизительно метр восемьдесят. Лицо скрывала черная вязаная маска. Этот парень все предусмотрел. На нем был защитный армейский камуфляж, за спиной болтался ранец. С оружием я не ошибся. АКМС он держал в правой руке, фонарь в левой. Убийца что-то искал. Я ничем не выдал своего присутствия, но сердце ушло в пятки, когда, выключив фонарь, парень внезапно замер. В этом зловещем безмолвии мы были один на один. Представляете, что я испытал, когда убийца внезапно кинулся в мою сторону. Я выстрелил наугад, он отскочил в сторону, спрятавшись за памятник. Раздалась короткая очередь. Пули просвистели совсем рядом. Меня спас огромный металлический крест. Видимо, Бог все же был на моей стороне. Внезапная догадка осенила мою грешную голову. Убийца хорошо видел в темноте благодаря портативному прибору ночного видения. Это было легко проверить. Став удобной мишенью, я бросился к большому гранитному монументу. Этот мой маневр не позволил ему выстрелить прицельно. Но следует признать, что я чудом остался жив. Переведя дыхание, я трезво оценил обстановку. Сердце бешено колотилось в груди. Шансы выжить были невелики. Тем не менее я решил сражаться до последнего. Тот, кто охотился за мной, был хорошим мастером своего дела. Оставалось ждать и надеяться на случай. За бесценок отдавать свою жизнь не хотелось. Убийца решил атаковать первым. Увидев мелькнувшую тень, я снова выстрелил. Кусок гранита служил надежной защитой. На этот раз я был уверен, что не промахнулся. Однако мой меткий выстрел вовсе не остановил нападающего. Только сейчас до меня дошло, что на нем был бронежилет. Пули, выпущенные из дамского пистолета, не могли причинить убийце вреда. Короткая очередь заставила меня пригнуться. Куски свинца с безжалостным визгом крошили гранит. Моя жизнь в столь плачевной ситуации не стоила и ломаного гроша. Помощи в безлюдном месте ждать не приходилось. А сдаваться на милость победителя было равносильно верной гибели. Убийца, словно читая ход моих мыслей, внезапно притих, выжидая удобного случая. Этот человек был уверен в своей победе, и ничто не могло его остановить.
— Эй, шурави, ну что, не сладко?
Его хриплый голос заставил меня встрепенуться. Слова, наполненные ужасным смыслом, таяли во мраке ночи. Тот, кто хотел меня убить, знал, что я служил в Афгане. И это было неожиданным откровением.
— Зря ты сунул нос в такое дерьмо. Против тебя я ничего не имею, но твое любопытство может стоить тебе жизни. Для тебя сегодня не самый лучший день.
— Кажется, ты меня еще не взял, — возразил я. — А фортуна — штука переменчивая.
Он засмеялся, и от этого ужасного смеха в моих жилах стыла кровь.
— Да, стареют ветераны. Может быть, где-то под Кандагаром мы могли бы стать друзьями. Но сейчас наши дороги расходятся. И дернул черт тебя совать нос в такое грязное дело. Я, честно говоря, не ожидал от такого дуралея, как ты, подобной прыти.
Ознакомительная версия.
