– Да, мистер Питт. Хотите посмотреть на его одежду? Хорошая одежда, как и положено морскому капитану, красивая форма. Жаль, что испачкана кровью. А ее было много, впервые видел столько за все время работы здесь.
– Что-нибудь нашли в карманах?
– Самые обычные вещи. Немного денег, письмо от поставщика вин – благодаря ему мы и узнали имя и фамилию убитого… Ключи, их немного – наверное, от винного погреба, от письменного стола и от дома… Еще носовой платок, пара визитных карточек, нож для сигар. Никаких бумаг или писем с угрозами. – Смотритель мрачно улыбнулся. – Что ж, еще одно злодейское убийство, мистер Питт. А маньяк на свободе.
– Вы так полагаете? – сухо спросил Томас. – Ладно, закройте беднягу и сообщите нам, когда появится судебный следователь.
– Слушаюсь, сэр. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Питт вернулся домой усталый. Он никак не мог избавиться от неприятных ощущений и запахов мертвецкой. Войдя в дом, снял башмаки и лишь после этого вошел в свет и тепло кухни.
Шарлотта не повернулась, когда услышала шаги мужа, – она помешивала что-то в дымящейся кастрюле на большой плите.
– Проголодался? – спросила она, не глядя на Томаса.
Питт тяжело опустился на стул у чисто выскобленного кухонного стола, чувствуя, как его усталое озябшее тело с наслаждением впускает в себя тепло кухни. Он с удовольствием вдыхал запах чистого белья, готовящейся пищи и свежевымытого пола.
Шарлотта наконец повернулась и хотела было что-то сказать, но, увидев его лицо, лишь тихо спросила:
– Что-то случилось? И плохое, как я вижу…
– Убийство, – ответил Питт. – Обезглавленный труп в Гайд-парке.
– О, – воскликнула Шарлотта, сделав испуганный вдох, и убрала прядь волос, упавшую на лоб. Свет лампы отразился в ее блестящих каштановых волосах. – Будешь есть суп?
– Что?
– Суп, – повторила Шарлотта. – Горячий суп с хлебом… Ты, кажется, промерз.
Он кивнул и улыбнулся, начиная приходить в себя.
Шарлотта сняла крышку с кастрюли и налила суп в тарелку. Она чувствовала, что муж слишком устал, чтобы сразу же приняться за еду; просто поставила перед ним тарелку, положила рядом кусок хлеба с маслом и села, ожидая, когда он сам начнет рассказывать. Внимание Шарлотты не было простой вежливостью или женским сочувствием к усталому мужу. Томас знал это. Его жене не надо было притворяться.
Коротко, между ложками супа, он поведал ей о всех своих заботах и сомнениях.
– Да, сэр. – Инспектор Телман с каменным лицом снова стоял перед столом суперинтенданта Питта и глядел куда-то в пространство выше левого плеча своего начальника. – Вчера я вернулся поздно и не мог доложить вам. В половине десятого вы уже ушли.
– Что вам удалось узнать? – спросил Питт, пропуская мимо ушей его объяснение. Он сам не раз запаздывал с докладом Драммонду, так что не собирался отчитывать за это Телмана.
– Насколько удалось установить врачу, смерть наступила до полуночи. Предположительно часов в одиннадцать вечера. В лодке почти не было крови, следовательно, убийство совершено не в ней. Если, конечно, убийца не смыл кровь.
– В каком состоянии обувь? – Питт вдруг представил себе, как преступник тащит обезглавленное тело через весь парк к озеру – как раз в тот час, когда возвращаются домой гуляки, а по Найтсбридж все еще разъезжают экипажи, и вполне возможно, кто-то из пассажиров выходит, чтобы пешком пройтись по парку…
– К подошвам убитого кое-где прилипли травинки, сэр, – бесстрастно доложил Телман.
– Когда в последний раз подстригали траву в парке?
Телман нервно раздул ноздри и сжал губы.
– Это можно узнать. Разве это так важно? Не мог же человек без головы сам пройтись по лужайке.
– Возможно, труп доставили туда на другой лодке, – предположил Питт – больше для того, чтобы позлить Телмана, ибо сам не верил в это.
– Зачем? – Телман вопросительно вскинул брови. – Какой в этом резон? Зачем еще одна лодка? К тому же не так уж легко перетащить труп из одной лодки в другую. Какая-то из лодок может перевернуться. – Он кисло улыбнулся и впервые встретился глазами с Питтом. – Одежда на нем чуть отсырела от росы, но в целом осталась сухой, особенно нижнее белье…
Питт выслушал это без каких-либо комментариев.
– Какая глубина озера у берега? – наконец спросил он сердито.
На это полицейский инспектор был готов ответить сразу же.
– У берега – по колено, – сказал он со своей обычной ухмылкой. – Трудно представить, как можно пройтись по парку в мокрых до колен брюках и остаться незамеченным. Уж кто-нибудь обязательно да запомнил бы.
– Как и человека без головы, – съязвил в свою очередь Питт и тоже ухмыльнулся. – Выходит, его действительно никто не видел. Что скажете на это, инспектор Телман?
– Рано еще говорить что-либо, сэр.
– Итак, если отбросить невозможное, что у нас остается? – напирал на него Томас. – Уточним.
– Он мог быть убит где-то выше по озеру, – начал Телман. – Место мы пока не нашли. Затем его доставили туда, где мы его обнаружили. Я дал Бейли и Легранжу задание осмотреть берега в тележке или повозке, но это чертовски рискованно, если все не предусмотреть…
Он умолк, ожидая, когда Питт задаст ему давно уже назревший вопрос.
– У вас есть предположения относительно характера преступления: заранее подготовленное умышленное убийство или совершенное внезапно, в порыве ярости?
Наконец вопрос, мучивший их обоих, был выражен словами, и Телман мог теперь высказаться на сей счет.
– Пока рано делать заключения, сэр, – охотно ответил он, в глазах его блеснул интерес. – Надо все обдумать, взвесить; если повезет, может родиться счастливая догадка. Одно теперь ясно – убийца не простак, и поверьте, сэр, это не случайно встретившийся маньяк. Мы проверили психиатрические больницы, никто не сбегал из них в последнее время. В наших архивах подобные преступления также не значатся.
– Есть уже заключение врача?
– На голове обнаружена рана. Его, должно быть, оглушили чем-то тяжелым, прежде чем отрубили голову. Удар не смертельный, но сознание он потерял. – Наконец Телман прямо посмотрел в глаза начальнику. – Предусмотрительный был убийца, все рассчитал, сэр.
– Да, похоже… Это все следы насилия, насколько я понял? – терпеливо продолжал расспрашивать Питт. – Никаких ссадин или порезов на руках? А в каком состоянии была его одежда? Я не видел ее. Разорвана, измята, в грязи? Есть ли зеленые пятна от травы?
– Нет, – категорично ответил Телман, – он не сопротивлялся. Никаких следов борьбы.
– Какого примерно он роста? С головой, конечно. Футов шесть?
– Около этого, по нашим прикидкам. Крупный мужчина, широкая грудь.
– Знаю, видел его. Да, неприятное зрелище, – признался Питт. – Боюсь, нам предстоит еще многое разузнать о капитане Оукли Уинтропе.
Телман наконец широко улыбнулся.
– Поэтому-то дело и поручено вам, мистер Питт. Власти считают, что лучше вас никто в таких делах не разбирается. Придется вам познакомиться с достопочтенным Уинтропом и всей его родней. Узнать, кто же так ненавидел капитана и почему. – Телман стоял перед суперинтендантом, еле сдерживая злорадство и насмешку. – А мы займемся поисками свидетелей и прочей полицейской рутинной работой. Так, сэр?
– Нет, не так. – Питт постарался не выдать своего раздражения. Он должен помнить, что, как начальник, не имеет права сводить счеты с подчиненными. Томас тут же подавил в себе это желание. – Что сказал врач об орудии убийства? Я полагаю, вы ничего не нашли, иначе доложили бы об этом?
– Нет, сэр, не нашли, – ответил Телман и, как бы предупреждая следующий вопрос, добавил: – Мы обыщем дно озера, конечно, но прежде есть смысл поискать в других местах.
– Так что же сказал врач?
– Чистая работа. Сделана чем-то тяжелым, одним ударом. Орудие убийства было очень острым. Возможно, широкий топор или что-то похожее на тесак или абордажную саблю.
Питт с содроганием вспомнил обрубок шеи, запах карболки и мокрые плиты пола в мертвецкой.
– А может, топор мясника? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
Телман догадался, какая картина представилась шефу, и почувствовал досаду, что сам об этом не подумал. Чего уж проще.
– Да, и это тоже возможно, – мрачно согласился он. – Во всяком случае, мы это проверим.
– Когда наконец вы найдете тех, кто мог быть в парке в это время? – продолжал засыпать его вопросами Питт.
Лицо Телмана снова стало каменным.
– Как, по-вашему, мы можем это сделать, сэр? Не так-то просто узнать, кто в этот вечер прошел через парк. Любой житель Лондона мог это сделать. Туристы, иностранцы…
Он многозначительно замолчал, предоставляя Питту самому пополнить список.
