— Обещал…
— Есть вариант.
* * *
Стас, от рождения носивший нехитрую театральную фамилию Миронов, снял с вешалки и надел новенький камуфлированный комбинезон. Тщательно застегнув все пуговицы, он проверил лежавшее в нагрудном кармане удостоверение и поправил на широком ремне кобуру с пистолетом. Затем нагнулся и перевязал шнурок на левой кроссовке. Ну чем не герой боевика, только не обремененный театральным образованием. А оно зачем? Жизнь — театр. И можно выбрать любую роль. Он свою — выбрал.
Выпрямившись, огляделся. Здесь же, в этом просторном гараже-ангаре, точно такие же камуфляжи надевали сейчас еще восемь человек. Никто не пел песен и не горланил.
Мобильник проиграл «Белогривых лошадок».
— Ну? — отозвался Стас, предварительно бросив взгляд на номер.
— В порядке, — коротко ответил мужской голос. — На прежнем месте.
— Народу много?
— Почти нет. Десять человек от силы.
— Охрана?
— Как в том кино: бабушка, божий одуванчик. В соседнем зале.
— Хорошо. Внутри не светись, жди на улице. Прикроешь в случае чего.
Миронов отключил телефон, снова поправил ремень с кобурой и надел на голову шапку-маску. Власть над ситуацией опьяняет круче всякого ширева. Стас не употреблял даже алкоголь. Зачем, если реальность может подарить тебе кураж гораздо круче? Адреналиновый кайф…
— Заканчивайте… — коротко бросил он и, посмотрев на одного из подельников, добавил: — Подавай!
Тот молча выскользнул наружу.
Через пару минут за воротами раздалось приглушенное урчание двигателя. Парни, надвинув на лица маски, один за другим покинули гараж и быстро заняли места в белом микроавтобусе с зашторенными окнами.
Выехав за ворота гаражного комплекса, микроавтобус свернул в сторону набережной. Люк на его крыше приоткрылся, и чья-то рука выставила мигалку на магнитной подушке.
* * *
Автор шедевра «Мудаки на „Волге“» с видом бывалого иллюзиониста выкладывал из сумки на стол аксессуары настоящего мужчины: элегантную барсетку, позолоченные часы, галстук в косую полоску, бумажник из натуральной кожи и даже золотой перстень с непонятным вензелем.
— Только не говори, что все это тебе Ленка подарила! — упредил друга стоявший рядом Леха.
— Часы за три штуки баксов? У нее еще крыша не поехала, чтобы такие подарки дарить. Да и у меня тоже, чтобы их носить… Антиквар знакомый напрокат дал. Я его в прошлом году от одной проблемы избавил, так что теперь могу иногда по мелочам пользоваться.
— Неплохо, однако, живут простые антиквары.
— Да знаешь, по жизни-то он абсолютно нормальный мужик. Просто в их среде так принято. Фейс-контроль своего рода. Главное, говорит, аксессуары. Показатели класса — это, прежде всего, часы, галстук и ботинки. Костюм — костюмом, но если на тебе часы не той цены, с тобой просто никто разговаривать не станет. Ты будешь чужой на этой ярмарке тщеславия. А из обоймы вылетишь — все! Закрывай лавочку… Вот и приходится соответствовать. Сам-то он на другом подвинулся. Коллекционирует всякую атрибутику советского периода. Знамя красное раздобыл где-то, портрет Брежнева на развале купил, с исполкомовской помойки бюст Ленина приволок. За настольную лампу с зеленым абажуром — пятьсот евро отдал. Говорит, что «совок» — очень модная сейчас тема. Я тут после Нового года хотел старый магнитофон на помойку вынести — бобинник, батькин еще, так он чуть с ума не сошел. Всучил мне за него пять золотых и аж по потолку бегал от восторга. Потом нашел где-то мастера, который эту рухлядь отремонтировал, и теперь Кобзона крутит. А еще мечтает купить где-нибудь автомат по продаже газировки. Раньше, говорит, на каждой улице стояли. Три копейки — с сиропом, копейка — без сиропа. Дома на кухне установить хочет. Сказал, если где такой найдешь — на новую машину поменяю.
— Слушай! Так это ж конгениально! У нас холодильник старый, совдеповский. «Орск» называется. Еле дышит… Может, толкнуть твоему антиквару? Или, допустим, на «Филипс» обменять?
— Поговорю… Короче, забирай все эти побрякушки. Осторожней только! Часы и вправду дорогие… Обуви подходящей, правда, не нашлось. У него нога на три размера меньше. Но твоя примадонна навряд ли разбирается в обувном деле. Свои только почистить не забудь… Да, вот еще! — Автор шедевра «Ложе любви» достал из кармана небольшую коробочку. — Запонки…
— На фиг! У меня все рубашки на пуговицах.
Художник посмотрел на коллегу с легким презрением:
— Ну как же так… Мы ж не в деревне живем… Ладно… Рубашка с меня. Ленка еще в прошлом году из Праги пару штук привезла, а я их до сих пор не надевал. Правда, не твой размер, но ничего, влезешь. А запонки любой уважающий себя спекулянт носить должен. И не просто носить, а чтоб из-под пиджака торчали. Истеблишмент.
Быков, непривычный к подобным выражениям, коробочку тем не менее взял.
— А теперь пошли за ворота. Есть для тебя еще один сувенирчик.
* * *
На небольшой, кое-как заасфальтированной площадке сверкал черной полированной поверхностью симпатичный джип — одной из самых угоняемых в стране марок. Взрывотехник нажал кнопочку на брелке, но машина, вместо того чтобы разлететься на куски, дружески подмигнула фарами.
— Ваша карета, маркиз Карабас! — Анатолий протянул другу ключи. — Пользуйся! Бензин — за свой счет.
— Ого! Что — Ленкина?
— Ага, Ленкина, как же… Она после истории с Иркиным террористом меня к машине на километр не подпускает. Даже пультик специальный завела. Теперь, чтобы машину открыть, надо сначала код набрать, и только потом сигналка снимется… Нет, это того же антиквара. Он на Кубу улетел, экспонаты искать для коллекции. Там еще много социализма. Так что примерно пара недель у тебя есть, чтобы девочкам мозги пудрить.
— Да не хочу я пудрить! По-нормальному хочу.
— По-нормальному, Леха, ты холостяком помрешь… — Художник-любитель посмотрел на часы. — Слушай, давай на рынок сгоняем? Ленка просила Баксу корм купить. Итальянский.
— Какому Баксу?
— Да хорьку этому… Представляешь, для них уже и корм специальный выпускают! Чтобы шерсть, видите ли, блестела.
— А шеф? — Быков покосился в сторону здания.
— Сходи к нему, а? Скажи, позарез надо отлучиться на часок. Если что — ты на трубе, и через десять минут будешь как штык. Только про меня ничего не говори!
— Почему?
— Николаич велел до конца дня инвентаризацию спецсредств провести. Сказал, пока акт не составлю — с базы ни ногой… Давай, бегом!
* * *
Миронов, сидевший рядом с водителем, развернулся в сторону салона и проинструктировал:
— На все пять минут. Синий остается в машине. Двигатель не глуши.
Водитель, приложив руку к сердцу в знак верности, покорно кивнул.
— Серый и Зеленый — холл, — продолжил Стас. — Всех, включая билетершу, — к стене, и чтоб никаких звонков. И из музея не выпускать никого до самого конца… Белый — в служебку. Проверишь, есть ли там кто. Если есть — тоже тащи в холл… Остальные — со мной. Всю публику сгоняете в один зал, подальше от входа, шмонаете и держите до упора. Вопросы?
Вопросов не последовало. Господа с разноцветными кликухами, взятыми напрокат из фильма «Бешеные псы», любовались проплывающими за стеклом красотами родного города.
* * *
Черный джип несся в сторону центра города с вызывающим превышением скорости.
— Я смотрю, ты на скорости не экономишь. Тачку не угробь, оборотень, — предупредил не великий художник.
— Во-во! Оборотень и есть… Как перед Викой потом обставляться? Ну почему сразу не признаться, кто я есть?
— Ты уже раз признался. А обставиться просто. Скажешь, что боялся негативной реакции. Ментов у нас не шибко любят… Кстати! Еще один совет… Когда на свидание пойдешь, удостоверение дома оставь.
— Почему?
— Гришка Сорокин недавно на этом прокололся. Присмотрел на дискотеке симпатичную леди. Ну, как обычно, пригласил потанцевать, потом в буфет, туда-сюда… Короче, договорился. После поехали к ней, благо противоположный конец города, и там Гриню никто опознать не сможет. Поехали, естественно, через гастроном. Сорока раздухарился на всю катушку: коньячок, конфеты, фрукты… Тоже бизнесменом прикидывался.
На квартире у леди поначалу тоже все гладко шло. Рюмашка, еще рюмашка, брудершафтик… Дошло до эротики. Но когда Гриша брюки скидывал, ксива из кармана возьми да и вывались! А у дамы, оказывается, муж на строгом режиме. Как увидела красную книжечку — так в истерику. Убирайся, кричит, мусорюга сраный, а не то бутылкой в окно запущу и буду орать, что ты меня насилуешь… Конец цитаты. Пришлось Грине срочно собирать манатки и во втором часу ночи через весь город пешком пилить, по дождю. Денег в кошельке после гастронома ни копейки не осталось…
