– И напрасно, – ответила Настя почти весело, – хотите, кино покажу? Сами увидите, как Михаил Давидович Ларкин вводит вашего несостоявшегося убийцу в гипнотический транс и внушает ему вас убить. Даже адрес ваш ему называет, чтобы, значит, тот ненароком не ошибся.
– Это чушь, – медленно произнес Павел.
* * *
Скрывать факт знакомства с Мишей было бы глупо, все женщины, приходившие к Ларкину на прием, видели Павла. Если их разыскали, то отпираться бессмысленно.
– Это чушь, – сказал он, тщательно взвешивая каждое слово. – Я действительно знаком с психотерапевтом Ларкиным, но не настолько близко, чтобы давать ему повод убивать себя. И потом, я не давал ему своего адреса. И вряд ли он мог узнать его каким бы то ни было способом. Он ведь даже фамилии моей не знает.
– Вот видите, значит, ваш адрес ему кто-то дал. Кто-то, кто знает вашу фамилию, адрес, а также то, что вы вернулись в Москву и должны ровно в двенадцать дня выйти из квартиры. Наемник не ждал вас, Павел Дмитриевич. Он вошел в подъезд без пяти двенадцать. Вы все еще сомневаетесь?
Он не сомневался. Но разве мог он признаться, что между ним и генералом Минаевым существует тайна, из-за которой Павел стал для него опасен.
– Вы меня не убедили. Я не вижу, зачем Минаеву убирать меня. Он приложил столько усилий к тому, чтобы вытащить меня из Самары целым и невредимым. Вам ли этого не знать, – тут он позволил себе чуть-чуть усмехнуться. – Он столько сделал для того, чтобы я уцелел.
– Хорошо, допустим. А Рита?
– Что – Рита? – вздрогнул он от неожиданности.
– Маргарита Дугенец тоже входила в вашу группу?
– Я не понимаю, о чем вы. Рита просто была моей невестой.
Сердце забухало в груди, как кузнечный молот. Почему она спросила об этом? Что ей известно?
– Одно не исключает другого. Она могла быть вашей невестой и одновременно вашей помощницей.
– Да не было у меня никаких помощников, – раздраженно сказал Павел. – Что вы себе напридумывали, ей-Богу!
– Да?
Ее голос донесся как будто откуда-то издалека. Сауляк сообразил, что у него резко подскочило давление и заложило уши.
– Тогда послушайте историю, которую я вам расскажу. Вы ее не знаете. Совсем не знаете. Поэтому вам будет интересно.
Сейчас она начнет говорить о Булатникове и группе Малькова. Наверняка нахваталась обрывочной информации и теперь будет пытаться склеить из нее более или менее гладкую историю, в которой концы с концами не сойдутся. Ну ладно, пусть рассказывает, Павел за это время немного придет в себя.
– Генерал Минаев всегда ненавидел своего начальника и старшего товарища Булатникова. Терпеть его не мог. Готов был на стенку лезть от ненависти и злобы. Минаев завидовал ему, потому что не понимал, откуда у Булатникова такая власть и такие деньги. И поставил перед собой задачу выяснить это. Ну как, Павел Дмитриевич, интересно?
Павел поднял на нее растерянный взгляд. Она говорила совсем не о том. И она говорила вещи, которых он действительно не знал.
– Продолжайте, – сдержанно ответил он, стараясь не выказать любопытства.
– Антон Андреевич, пользуясь разными запрещенными приемами, узнал, что у Булатникова есть вы, Павел Сауляк, а у вас – группа. Но кто эти люди и сколько их, он так и не смог узнать. Хотя очень старался. Зато он понял, как действует ваша группа, какие приемы работы применяет. И сообразил, что это – золотое дно. Группу он решил прибрать к рукам. И что же он сделал в первую очередь, как вы думаете?
– Нет, – быстро ответил Павел. – Этого не может быть. Я вам не верю.
– Ну почему же? Судя по вашему быстрому ответу, вы сами догадались, что сделал ваш нынешний покровитель генерал Минаев. Он организовал убийство Булатникова. Это он, а вовсе не Мальков, был инициатором убийства. Это он подсунул людям Малькова информацию, которая заставила их забеспокоиться и быстренько покончить с генералом, который так много им помогал и, стало быть, так много о них знает. Но в этот период была допущена небольшая ошибка, и кто-то из великолепной семерки Малькова узнал о причастности генерала Минаева к убийству своего начальника, друга и учителя. А через некоторое время после гибели Булатникова вы, Павел Дмитриевич, почуяв явственный запах жареного, предпочли укрыться в зоне. И гениальный план Антона Андреевича застопорился. Минаев, видите ли, очень рассчитывал на то, что вы возгоритесь огнем благородного мщения. Ну или по крайней мере захотите выяснить правду о смерти своего руководителя Булатникова. И будете задействовать для этого вашу группу. Приглядывая за вами, Антон Андреевич рассчитывал всех их выявить. А вы, Павел Дмитриевич, надежд не оправдали, мстить и выяснять правду не кинулись, а проявили разумную осторожность и спрятались. Пока вы отбывали срок за хулиганство, Минаев зря времени не терял. Он заранее сделал копии со всех ключей Булатникова, ведь тот никогда не осторожничал в присутствии своего любимого ученика и заместителя, ключи оставлял валяющимися на столе, и так далее. После гибели Булатникова Антон Андреевич раздобыл всю компру, при помощи которой держалась в узде ваша группа. В том числе и на вас, верно? И когда прошли долгие два года и вы вернулись в Москву, он вас этой компрой немножко попугал. Вы были нужны ему, Павел, вы были ему жизненно необходимы, потому что только вы знали имена и адреса членов своей группы. Потому что в добытых им материалах из потайного сейфа Булатникова были только сведения о том, что и как делали ваши люди. Но там не было ни их имен, ни адресов. А они были Минаеву нужны, чтобы взять этих людей под свой контроль. И без вас он ничего сделать не мог. Поэтому и приложил столько усилий к тому, чтобы доставить вас в Москву живым и невредимым. Ну как, похоже?
– Похоже на бредовую сказку, – сказал Павел.
Но он уже знал, что его реплики ровно никакого значения не имеют. Она знает все. И знает даже больше, чем он. Но как? Откуда? Неужели Минаев все рассказал? Да нет, быть этого не может.
– Пойдем дальше, – невозмутимо произнесла Анастасия. – Минаев стал уговаривать вас отомстить убийцам своего друга и наставника. Могу представить себе, какие слова он вам при этом говорил. Моим начальникам он говорил то же самое. Что он офицер и мужчина, что он не может оставить безнаказанной смерть своего руководителя, под началом которого прошла вся его служебная карьера. Только моим начальникам он говорил, что хочет попытаться узнать с вашей помощью, кто убил Булатникова. А вам он что говорил? Что знает, кто его убил, и хочет отомстить? Да? На самом же деле он хотел убить двух зайцев сразу: убрать тех, кто знает о его причастности к гибели Булатникова, и заставить вас показать ему всю вашу группу. И все у него получилось.
– Бред, – твердо повторил Павел.
В ушах все еще звенело, давало о себе знать подскочившее давление. Он сидел в своей привычной позе, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Только глаза не закрывал.
– Бред? – насмешливо переспросила она, кладя перед ним листок бумаги. – А вы взгляните.
Павел протянул руку и взял листок. На нем было шесть фамилий. Мальков. Семенов. Изотов. Лученков. Мхитаров. Юрцев. Шесть фамилий. Не было только имени Евгения Шабанова, имиджмейкера Президента.
– Здесь только шестеро. Но был и седьмой. Я почти на сто процентов уверена, что седьмым был Евгений Шабанов, но очень рассчитываю на то, что вы мне это подтвердите. А теперь взгляните сюда.
Она почти швырнула перед ним какие-то фотографии. Павел посмотрел и похолодел от ужаса. Рита. Гарик Асатурян. Карл. Мертвые. Все мертвые. Этот подонок выследил их и убил. Только Мишу Ларкина оставил в живых. Миша – самый сильный и самый беспринципный. Минаеву и его одного достаточно. Боже мой, неужели то, что она рассказывает, – правда?
Внезапно он ощутил огромную усталость и безразличие. Она все знает. Она играет с ним, как кошка с полудохлой мышью.
– Что вы от меня хотите? – спросил он измученно. – Зачем вы мне все это рассказываете?
– Я хочу получить ответы на некоторые вопросы. Как вам удалось перехитрить людей Малькова? Ведь они пытались добраться до вас с того самого момента, как вы вышли из зоны. Вы почти три недели жили в Москве и потихоньку убирали их, одного за другим. А они? Почему же они вас не тронули? Вы чем-то откупились от них? Я хочу знать, чем. Я хочу знать, почему они тогда приостановили охоту на вас. Далее. Я хочу знать, кто такой Ревенко. Почему Минаев сделал все возможное, чтобы затруднить установление его личности? Подозреваю, что у Ревенко в прошлом было другое имя, и Минаеву очень не хотелось, чтобы сей факт выплыл наружу. Антон Андреевич предпочел бы, чтобы труп Ревенко так и остался неопознанным на веки вечные.
– Это все?
– Нет, Павел Дмитриевич. Это не все. Я хочу знать, почему и как Минаев вызвал вас в Москву? Как он вас нашел? Где вы были в этот момент? Чем он объяснил столь срочный вызов?
