Айра Левин - Мальчики Из Бразилии

Ранним сентябрьским утром маленький двухмоторный само­лет, в окраске которого меша­лись чернь и серебро, призем­лился на дальнюю посадочную дорожку аэропорта Конгонхас в Сан-Пауло; сбросив скорость, он развернулся и остановился у ангара, где в ожидании его уже стоял лимузин. Трое мужчин, один из которых был в белом, выйдя из салона аэроплана, се­ли в машину, которая от Конгонхас направилась к белым не­боскребам центра Сан-Пауло. Минут через двадцать лимузин остановился на Авенида Ипиранга перед «Сакаи», япон­ским рестораном в виде храма.

Трое мужчин бок о бок вошли в холл «Сакаи», укра­шенный красными лаковыми панелями. У обоих из них, белокурого и брюнета, в темных костюмах, под которы­ми чувствовались тренированные мышцы, был агрессив­но-настороженный вид. Третий, что шел между ними, был постарше и субтильнее; он был весь в белом, от туфель до шляпы, если не считать лимонно-желтого галстука. Рукой, затянутой в белую перчатку, он держал чемоданчик темной кожи и не без удовольствия насви­стывал какую-то мелодию.

Девушка в кимоно, присев, изобразила счастливую улыбку и, взяв шляпу у человека в белом, потянулась было за его чемоданчиком. Тем не менее, он отстранился от нее и обратился к стройному молодому японцу, кото­рый приветствовал его улыбкой и низким поклоном.

- Мое имя Аспьяцу, - сообщил он на португальском языке с твердым немецким акцентом. - Для меня заре­зервирован отдельный номер.

На вид ему было лет шестьдесят с небольшим, если судить по короткому ежику седоватых волос, живым карим глазам и аккуратно подстриженным усикам, тоже тронутым сединой.

- Ах, сеньор Аспьяцу, - воскликнул японец, поль­зуясь своей версией португальского. - Для вашей встре­чи все готово! Будьте любезны проследовать вот сюда. Наверх, по ступенькам. Я уверен, вы будете удовлетво­рены при виде наших приготовлений.

- Я уже удовлетворен, - улыбаясь, сказал человек в белом. - Пребывание в этом городе уже доставляет удовольствие.

- Вы живете в сельской местности?

Человек в белом, следовавший по лестнице вслед за блондином, со вздохом кивнул.

- Да, - сухо сказал он. - Я живу в сельской мест­ности.

За ним следовал брюнет, а японец замыкал шествие.

- Первая дверь направо, - сказал он внизу. - Не соблаговолите ли снять обувь перед входом.

Остановившись перед дверным проемом, блондин за­глянул в него, а, потом опираясь о дверной косяк, стянул обувь. Человек в белом поставил свои белоснежные туф­ли на коврик перед входом, а блондин присев на корточ­ки, отстегнул золотые пряжки своих мокасин. Блондин, небрежно отодвинув туфли, вошел в помещение светло- зеленой окраски, оставив за собой распахнутой дверь с затейливой резьбой. Японец полу-приседая, проследо­вал за ним.

- Наш лучший номер, сеньор Аспьяцу, - сказал он. - Очень красивый.

- Не сомневаюсь, - человек в белом придерживался рукой за косяк, аккуратно снимая вторую туфлю.

- И к семи часам будет доставлен наш «Император­ский обед» с пивом, горячим сакэ и сигарами после десерта.

Блондин стоял в дверях. Его лицо было отмечено небольшим белым шрамом; на одном из ушей не было мочки. Кивнув, он отступил в сторону. Человек в белом, который, лишившись каблуков, стал еще меньше ростом, вошел в комнату. Японец последовал за ним.

В комнате было прохладно и хорошо пахло, стены были обтянуты светло-зеленым шелком и такого же цве­та были разбросанные по полу татами. В центре стоял невысокий продолговатый стол черного дерева, на кото­ром выделялись тарелки и чашки; вокруг стола были три бамбуковых стула, по три с каждой стороны стола и один во главе его. С правой стороны комнаты находился еще один низкий столик, на который были водружены два электрокамина. Другая сторона была ук­рашена акварелями в черных рамках.

- Для семи человек места достаточно, - сказал япо­нец, указывая на центральный стол. - И вас будут обслуживать наши самые лучшие девушки. И к тому же самые хорошенькие. Улыбнувшись, он многозначитель­но приподнял брови.

Человек в белом, указывая на раскладную ширму, спросил:

- А что за ней?

- Еще одна отдельная комната, сеньор.

- Она заказана на сегодня вечером?

- Пока ее никто не резервировал. Но, возможно, она кому-нибудь понадобится.

- Тогда я ее занимаю, - жестом человек дал понять блондину, чтобы тот убрал ширму.

Посмотрев на того, японец перевел взгляд на челове­ка в белом.

- Это помещение для шестерых, - сказал он. - Порой там бывает и до восьми.

- Конечно, - человек в белом прошелся в дальний конец комнаты. - Я оплачу и обед на восемь человек.

Он нагнулся, изучая электрокамин, стоящий на сто­лике. В боковом кармане брюк обрисовался контур тол­стого бумажника.

Блондин отодвинул ширму; японец поспешил то ли помочь, то ли уберечь ширму от повреждения. Задняя комната была зеркальным отображением первой, если не считать, что плафоны на потолке были черного цвета, а стол был подготовлен на шестерых человек: по два стула с каждой стороны и по одному по торцам; японец сму­щенно улыбнулся с другого конца комнаты.

- Я попрошу вас внести плату, если только кто-то закажет ее, - сказал он, - и всего лишь разницу между тем, сколько мы берем за номер внизу и наверху.

Человек в белом, изобразив удивление, сказал:

- Очень любезно с вашей стороны. Благодарю вас.

- Прошу прощения, - обратился к японцу черново­лосый. Он стоял вне пределов комнаты, его темный костюм был в складках, а круглое мясистое лицо блесте­ло испариной. - Можно ли как-нибудь закрыть вот это? Он говорил по-португальски с бразильским акцентом и показывал себе за спину на восьмиугольный дверной проем.

- Это для девушек, - охотно объяснил японец. - Чтобы они видели, когда вы готовы к смене блюд.

- Все в порядке, - сказал брюнету человек в белом.

- Вы будете снаружи.

- Я подумал, что он мог бы... - сказал черноволо­сый, смущенно пожав плечами.

- Все более, чем удовлетворительно, - сказал чело­век в белом японцу. - Мои гости явятся к восьми часам и...

- Я провожу их наверх.

- В этом нет необходимости; один из моих людей будет внизу. И после обеда мы проведем тут небольшое совещание.

- Если вам угодно, вы можете оставаться вплоть до трех часов.

- Я надеюсь, что в этом тоже не будет необходимо­сти! Час нас вполне устроит. А теперь, будьте любезны, принести мне стаканчик красного «Дюбонне» со льдом и ломтиком лимона.

- Да, сеньор, - японец поклонился.

- И можно ли прибавить тут света? Я собираюсь почитать, ожидая гостей.

- Прошу прощения, сеньор, это все, что у нас есть.

- Как-нибудь справлюсь. Благодарю вас.

- Это я благодарю вас, сеньор Аспьяцу, - японец еще раз отдал поклоны всем присутствующим - низко блондину и суховато черноволосому - и быстро покинул комнату.

Брюнет, закрыв за ним дверь, встал лицом к ней. Высоко подняв руки и согнув пальцы, он прошелся, как по клавиатуре, по верхней кромке косяка. Затем мед­ленно развел руки по сторонам его.

Человек в белом, отойдя, остановился спиной к двер­ному проему, пока блондин, присев на корточки, осмат­ривал тыльную поверхность столешницы. Промяв распи­санные белым и коричневым подушки на стульях, он снял их с бамбуковых сидений и отбросил в сторону. Собрав воедино все татами, он тщательно промял травя­нистую структуру каждой из них.

Встав на колени, он засунул голову под стол и вни­мательно осмотрел каждую из ножек. Пригнувшись еще ниже, вывернувшись, он внимательно осмотрел все де­тали столешницы, обращенной к полу.

Покончив с этим, он вылез из-под стола и привел стулья в прежний вид, придав каждой из спинок тот угол, что и был задан им раньше, после чего пригляделся к ним с тыльной стороны.

Человек в белом прохаживался по комнате, расстеги­вая пиджак. Поставив было свой чемоданчик на пол, он осторожно поднял его и пристроил на подлокотнике кресла, и сел сам, вытянув ноги в специальном углубле­нии под столом.

Блондин поправил спинку сидения.

- Danke, - сказал человек в белом.

- Bitte, - ответил блондин, после чего занял место у стенки рядом с дверным проемом.

Человек в белом стянул перчатки, с удовольствием рассматривая стол перед собой. Черноволосый с возде­тыми руками медленно, боком, продвигался к дверному проему между двумя помещениями, неторопливо иссле­дуя каждый сантиметр плинтуса.

Раздался легкий стук в двери; блондин повернулся в ту сторону, как и черноволосый, тут же опустивший руки. Прислушавшись, блондин открыл двери, пропу­стив официантку в розовом кимоно, которая, отпуская поклоны, доставила в комнату поднос. Ее ножки в белых носках прошуршали по татами.

- Ага! - с удовольствием воскликнул человек в бе­лом, складывая перчатки. Выражение энтузиазма на лице тут же покинуло его, когда женщина, склонившись перед ним, взяла со стола салфетку и палочки для еды. - И как же тебя зовут, дорогая? - с наигранной весе­лостью спросил он.