Ознакомительная версия.
– Кто-то из великих сказал, что остаться счастливым на протяжении всей жизни можно при наличии хорошего пищеварения, бесчувственного сердца и абсолютного отсутствия совести, – негромко напомнил Дронго.
– Это так, – согласилась Илона, – это самая точная характеристика Джеймса Фармера. Он в жизни никого не любил. Я думаю, он и Сильвию не любил. Для него она была очередной новой «игрушкой».
Она замолчала и вдруг, тряхнув головой, продолжила:
– Я была тогда глупой девочкой. Для меня он был небожителем… В общем, мы с ним дважды встречались наедине в лондонском «Ритце». Он заказывал мне номер, присылал цветы, шампанское. И это после голодной Польши, где не хватало продуктов. Я совсем потеряла голову. И конечно, не предохранялась, – считала, что мне нечего бояться. В те времена мы даже не слышали о такой болезни, как СПИД.
Дронго терпеливо ждал. И наконец, она сказала:
– По условиям конкурса все победительницы соревнований получали в качестве призов контракты с рекламными агентствами. Я тоже должна была остаться в Лондоне. Казалось, мои мечты сбываются. Но через полтора месяца выяснилось, что я беременна. Ни о каком участии в рекламных мероприятиях уже не могло быть и речи. Скандал получился грандиозным. Со мной разорвали контракт. Наше посольство приняло решение выслать меня обратно в Польшу. Я умоляла Фармера мне помочь, но он даже не захотел со мной разговаривать…
Она достала сигареты.
– Здесь нельзя курить, – напомнил Дронго.
Илона чертыхнулась и убрала пачку.
– Меня вернули в Варшаву, – продолжала она, – отняли у меня все призы, разорвали контракты… – Она помолчала, словно решая, говорить следующую фразу или нет. А затем произнесла: – И вдобавок ко всему у меня случился выкидыш. Видимо, из-за шока после всех переживаний… Это был мальчик… – Она снова достала пачку сигарет, и на этот раз Дронго ничего не сказал. – С тех пор у меня больше не было детей, – сообщила она напоследок и, отвернувшись, вынула из пачки сигарету. – Извините меня, – тихо произнесла Илона, отходя от Дронго.
В этот момент в коридоре, у лестницы, произошло какое-то движение. Несколько местных журналистов и служащих отеля бросились в ту сторону. По лестнице спустились Джеймс Фармер и хозяин отеля Мануэль Сильва. Они стояли в окружении охранников и сотрудников гостиничных служб. Дронго посмотрел на Фармера. Тот был по-прежнему невозмутим и спокоен. И Дронго подумал, что все рассказанное Илоной – правда. В ту же секунду Фармер поднял глаза на Дронго. Их взгляды скрестились. Очевидно, рассказ Илоны вызвал в подсознании Дронго некие ассоциативные воспоминания. Он мрачно смотрел на Фармера. Гораздо более мрачно, чем человек, несколько минут назад потерявший свою жену, – на самого Дронго.
Фармер не выдержал и первым отвел глаза. И тут же прошел дальше.
«Такой человек мог сам оказаться убийцей», – неожиданно для себя подумал Дронго.
Сотрудники полиции продолжали допрашивать всех гостей отеля, когда Дронго снова вышел на террасу перед зданием. Подойдя к столику, за которым он сидел несколько часов назад, Дронго поднял голову. Отсюда до балкона того номера, где застрелили Сильвию Фармер, было метров пять. Или четыре. Он подумал, что в любом случае должен был услышать выстрел, если бы тот произвели во время его пребывания на террасе.
«Значит, выстрел прозвучал раньше, – решил эксперт. – Но этого не может быть!» Ведь визажистка посетила номер прямо перед появлением там горничной. А та, увидев убитую, сразу же с криками выбежала на балкон, под которым в это время как раз сидели Дронго с комиссаром.
Конечно, убийца мог использовать глушитель, но тогда получается, что здесь действовал профессиональный киллер, знакомый с устройством глушителя. «Какое непонятное убийство!» – зло подумал Дронго. Самое обидное было в том, что главными свидетелями этого убийства невольно оказывались сам Дронго и комиссар Брюлей.
«Куда пропал комиссар?» – с нарастающим раздражением размышлял Дронго. Он посмотрел на лужайку, где несколько часов назад собирались игроки в гольф. Потом прикрыл глаза и попытался вспомнить…
«Когда я вышел на террасу, возле автомобилей уже находились Фармер, Сильва и адвокат Карнейро. Потом подошли Мурашенков и Сарычев. Последним явился Шокальский. Неужели Шокальский? Нужно будет узнать, почему он опоздал. Если поляк заинтересован в контракте, то должен понимать, что нельзя опаздывать на подобные рандеву.
Так. Значит, он опоздал. Что было потом?
Появились Кэтрин с мужем. Они сделали вид, что не заметили меня, и разыграли сцену раздражения. Если они разыграли ее специально для меня, – тогда все понятно. Они застрелили Сильвию и спустились вниз. После громкого выяснения отношений, которое я должен был запомнить, чтобы потом подтвердить их присутствие на террасе, они уехали из отеля. Чтобы точно гарантировать себе алиби? Или действительно отправились на прогулку?
Затем в номере появляется эта визажистка. Может быть, ее тоже используют, чтобы обеспечить алиби хозяевам? Идеальное убийство, в котором продуманы все мелочи. Супруги выходят на террасу, устраивают нарочитый скандал, а их визажистка в этот момент отправляется в номер, где находится уже убитая Сильвия Фармер. Тогда все совпадает.
За исключением одной детали.
Если убийство планировалось совершить именно таким образом, то Кэтрин Фармер должна была понимать, насколько серьезными будут обвинения, выдвинутые против ее визажистки. Обеспечив абсолютное алиби своим хозяевам, сама она невольно подставляла себя под подозрение следователей, так как оказывалась последним человеком, который видел Сильвию живой.
«Не получается, – разочарованно подумал Дронго. – Нужно понять, почему визажистка оказалась в комнате Сильвии. И если супруги продумали план убийства в мелочах, то как же они не учли положения самой Луизы? Не получается».
Для идеального расследования нужно, чтобы следователь хорошо знал каждого из подозреваемых, но такое возможно только в том случае, если преступление совершено кем-то из близких или знакомых самого сыщика. А поскольку подобное встречается очень редко или, лучше сказать, почти никогда, то главная задача любого лица, расследующего преступление, – очертить круг знакомств жертвы и собрать как можно больше фактов о прежней жизни основных подозреваемых. Выявив мотивы преступления, можно вычислить и самого преступника.
Особенно тщательно нужно проверять мотивы при заказных убийствах. Мотивы убийства должностного лица, как правило, бывают связаны со служебной и финансовой деятельностью жертвы. И здесь важно выяснить круг людей, чьи интересы пересекаются с интересами погибшего. Можно не найти конкретных исполнителей, выйти на которых при заказных убийствах бывает достаточно сложно. Но установить мотивы и возможных инициаторов преступлений гораздо легче. В каждом нашумевшем заказном убийстве – будь то гибель известного журналиста, бизнесмена, политика или ученого, почти всегда ясны мотивы, а значит, и главные виновники. Так что нераскрытые заказные убийства – лишь результат беспомощности следователей перед людьми, которые могли сделать преступный заказ. Ведь почти всегда следователи знают, кто именно выступал в этом качестве. Но политические соображения и слабая позиция следователей, не имеющих самолюбия и амбиций, а чаще всего достаточных полномочий и поддержки собственного руководства, приводят к тому, что большинство таких преступлений оказываются нераскрытыми.
«Десять подозреваемых, – подумал Дронго. – И первый из них – сам мистер Джеймс Фармер. Вторая – конечно, Илона Томашевская. Третья – эта несчастная визажистка Луиза. Четвертой и пятым можно считать Кэтрин и ее супруга. Шестой – наверное, пан Тадеуш Шокальский. Седьмой и восьмой – пара из Москвы: Мурашенков и Сарычев. Девятый – хозяин отеля Мануэль Сильва, хотя ему меньше всего нужен скандал в собственном заведении. И десятый подозреваемый – адвокат Карнейро. Правда, лишь потому, что он был среди мужчин, отправлявшихся играть в гольф. С другой стороны, он настоял на поездке комиссара Брюлея в Португалию. Значит, он что-то знал и опасался именно подобного преступления. Или нет? Но тогда зачем он пригласил сюда Брюлея?
«В детективных романах, – продолжал размышлять Дронго, – убийцей обычно оказывается человек, вызывающий меньше всех подозрений. В нашем случае получается, что это адвокат Карнейро. Ведь именно он пригласил Брюлея, и у него не было видимых причин для убийства Сильвии Фармер. Нужно найти комиссара, чтобы он поговорил со своим „клиентом“. И попытаться выяснить, чего так боялся адвокат Карнейро, что даже позвал сюда комиссара полиции?»
Дронго поднялся и прошел на лужайку. С левой стороны к ней примыкал небольшой холм, спускавшийся к очередному полю для гольфа. Прямо перед ним был расположен большой бассейн, один из самых крупных в Европе – почти сто метров в длину и метров тридцать—сорок в ширину. Осенью и зимой он обычно бездействовал, но уже начиная с апреля вокруг бассейна выстраивались в несколько рядов лежаки для купающихся или нежащихся на солнышке гостей отеля.
Ознакомительная версия.
