Разобраться и в самом деле оказалось просто — Чехословакия граничила с Европой и здесь все старались делать как в Европе. Огромные щиты над дорогой, разметка, да и сами дороги — ровные, без ям и выбоин. Генерал вспомнил наши бестолковые знаки — иногда шутили, что в Москве знаки и указатели специально так поставили, чтобы любой шпион заплутался — и сплюнул через окно.
Городок Хоствица был одним из тех очаровательных маленьких европейских городков, в которых хотелось бы провести остаток своей жизни. Всего пять тысяч жителей, почти никакой промышленности. Проходящая рядом с ним дорога на Карловы Вары — прекрасное место отдыха и близость Праги давала работу всем, кто хотел работать. Аккуратные маленькие домики, никаких ужасных панельных пяти и девятиэтажек, какие изуродовали старинную Прагу — только маленькие дома, утопающие в зелени участники, тихие улицы. Город этот был хорош как место встречи тем, что человек едущий в Карловы Вары на отдых или наоборот — возвращающийся оттуда — мог без каких-либо подозрений завернуть в этот городок, чтобы перекусить. А за его столом мог оказаться и другой человек — столиков же иногда не хватает…
Кафе, верней даже не кафе, а что-то вроде кофейни находилось в полуподвале одного из тех немногих зданий в городке, в котором было больше двух этажей — аж целых три. Вообще, генерал с удовольствием бы сходил вместо этой кофейни в пивную — чхи варили прекрасное, не уступающее немецкому пиво — но он был за рулем, да и человек, с которым он должен был здесь встретиться — тоже.
— Здесь свободно?
Генерал, о чем-то задумавшийся, вскинул голову — да, он самый…
— Да, пожалуйста.
Оба собеседника говорили по-русски. У одного из них был какой-то странный, восточный акцент. Да и сам он был явно с Востока — полноватый, черные как смоль волосы, черные глаза навыкате.
— Кофе — бросил он подошедшему официанту
— И мне тоже, будьте добры — заказал генерал.
Пока варили кофе, генерал внимательно рассмотрел собеседника. Явно ведет нездоровый образ жизни, употребляет излишне спиртное — мешки под глазами, красная сетка капилляров. Да и в Карловы вары просто так не ездят — помимо прочего там лечат от алкоголизма. И это — будущий руководитель целой страны. Впрочем, так решил Председатель, а решение Председателя не оспаривается…
— Вы просили встречи, товарищ Бабрак? — негромко спросил генерал
— Я просил встречи с представителями ЦК! Официальной встречи!
— Говорите тише, пожалуйста — урезонил не в мере вспыльчивого и громогласного собеседника генерал — вы не первый год в политике и сами должны понимать, что ни один член ЦК с вами не встретится. Мы дорожим отношениями с вашей страной, мы немало потрудились, выстраивая их, а официально встретиться с вами — значит, поставить их под удар. Я ясно излагаю свою позицию?
— В таком случае…
— В таком случае — властно перебил генерал — вам остается встретиться со мной в неофициальном порядке. И решить те вопросы, которые вы хотите решить. Или вы считаете, что я прилетел сюда только затем, чтобы выпить кофе? В таком случае — я его уже выпил и могу идти!
— Постойте! — мгновенно среагировал гость — по крайней мере я должен знать, кого вы представляете.
— Давайте, не будем называть имен, товарищ Бабрак. И вообще — прежде чем что-то ответить вам, я хочу задать вам несколько вопросов. От вашей искренности будет зависеть то, что я вам предложу в конце разговора. Прежде всего — вы знаете о том, что в Кабуле арестованы Кадыр и Кештманд?
— Да… — с неохотой признал афганец — мне передали
— Они арестованы по обвинению в подготовке государственного переворота. Это обвинение справедливо?
— Что вы от меня хотите? — огрызнулся Бабрак — для чего задаете эти вопросы?
— Для того, чтобы кое-что понять.
— Да… — афганец опустил голову — справедливо.
— Чья это была инициатива?
Бабрак молчал
— Чья это была инициатива, ну! — повысил голос генерал
— Кадыра. Понимаете, мы провели съезд, но никакого конкретного решения принято не было, понимаете, никакого. Мы не собирается…
Мда… — подумал генерал — оно и видно, что никаких конкретных решений ты не принимаешь. Поэтому и сидишь послом в Чехословакии да в Карловы Вары катаешься…
— А тогда? Тогда в апреле — чья была инициатива?
— Тоже Кадыра! Он воспользовался ситуацией, мы все уже сидели в застенках Дауда и ничего не могли сделать! Оставался на свободе Амин, он то и связался с Кадыром! А потом Кадыр просто передал нам власть — потому что у него не было своей организации!
Генерал отхлебнул почти остывший кофе. Вот теперь кое-что вставало на свои места. Появился ответ на самый главный вопрос — как смогла раздираемая противоречиями НДПА совершить-таки Саурскую революцию. Теперь стало ясно — она ее не совершала…
Абдул Кадыр, подполковник, начальник штаба ВВС и ПВО страны. Один из лучших афганских офицеров во времена Дауда, имевший много друзей и лично преданных ему людей в армии. ОН помогал еще Мухаммеду Дауду прийти к власти, свергнув Захир-шаха. Он не состоял ни в Парчаме, ни в Хальке и любил подчеркивать, что он просто армейский коммунист. Дауд обидел его, убрав из армии и назначив директором мукомольни — и это было его огромной ошибкой. Таких людей надо было либо держать рядом с собой, либо — расстреливать.
Получается, что именно он, Кадыр, воспользовавшись прокатившимися по стране митингами в поддержку арестованного политбюро НДПА и собственными разветвленными связями в армии организовал военный переворот и сместил со своего поста Дауда. А потом, понимая, что в одиночку не может претендовать на власть, передал ее Тараки и Кармалю. Которые, конечно же, сразу перегрызлись между собой и отстранили от власти Кадыра. Тогда Кадыр попытался совершить переворот в третий раз — но в этот раз не удалось. И, скорее всего потому, что на сей раз против него играл Амин.
— Я вообще первым делом, когда нас освободили спросил — жив ли Дауд! Он был большим другом Советского союза, его нельзя было убивать! Кадыр поступил неправильно!
— Как бы то ни было сейчас нет Дауда, а есть Тараки. И есть Амин.
Генерал внимательно следил за лицом Бабрака, когда произносились эти слова. И если на фамилии Тараки он уловил гнев и обиду, то на фамилии "Амин" — страх.
— Тараки сам не понимает, что делает. Он говорит о социализме, но на самом деле все дальше и дальше отдаляется от народа. Вы видели портреты — ими же весь Кабул завешан. А деньги? Меньше года прошло — а он уже велел изобразить свой портрет на деньгах. И это человек, с которым мы делали революцию. Что же будет дальше?
А то бы ты свой портрет на деньгах не изобразил… — подумал генерал. Кстати, идея весьма здравая — агитация в Афганистане возможна лишь в крупных городах, в кишлаках, в провинции дехкане даже не знают, как выглядит человек, правящий страной. А если напечатать его портрет на деньгах — то за год его узнают все…
— А Амин? — задал следующий вопрос генерал — что вы можете сказать про Амина?
— Амин? Амин подонок и приспособленец, ему нельзя доверять ни на грош. Он сам признался на объединительном съезде, что работал на ЦРУ. Тогда мы не предприняли никаких мер по отнош9ению к нему — а надо бы. Ему очень доверяет Тараки. Тараки сам не хочет работать и всю работу берет на себя Амин, Тараки же просто заседает в президиуме, подписывает документы и пишет свои книги. Но он напрасно так делает. Амин как змея, он подползает тихо и незаметно — но если подползет близко — уйти уже не удастся. Рано или поздно он свергнет Тараки и сам станет во главе партии и страны.
Генерал удовлетворенно кивнул.
— Примерно то же самое мнение сложилось в настоящее время у некоторых ответственных товарищей в Советском союзе. Сейчас уже видно, что сделав ставку на фракцию "Хальк" как более многочисленную мы сделали большую ошибку. Во фракции нет единства, Тараки и Амин уже тянут одеяло в разные стороны. Сама Хальк после того как вас и еще нескольких товарищей выслали из страны послами, тоже начала раскалываться на сторонников Тараки и Амина, этот процесс уже идет. Поэтому, принято решение в будущем делать ставку исключительно на фракцию "Парчам" Вашу фракцию, господин Бабрак
— Это давно надо было сделать! — афганец не смог скрыть своих чувств — Ни Тараки ни Амин не смогут построить в Афганистане социализм, они просто сцепятся между собой!
— Спокойнее — охладил его пыл генерал — предстоит много работы. Прежде всего — у вас есть люди, из которых мы сможем сформировать новое афганское правительство?
— Конечно, есть. Многие сейчас за пределами Афганистана, но если нужно…
— Не нужно. Пока не нужно. Но нужно быть готовым ко всему. У вас есть каналы связи со своими соратниками?
