Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

— А как же российские пограничники, таможенники? — спросил Палыч.

— Да какие там пограничники, — стоял на своем нефтяник. — Посмотри вокруг, никого!

Палыч с Пашей осмотрелись вокруг, а потом на друг друга. Действительно, городок, в котором они сейчас находились как-будто спал. А что говорить тогда о селе «Дивном», которое находилось в восьми километрах отсюда.

Через пятнадцать минут практически единогласно было принято решение всем ехать в «Дивное». А еще через полтора часа Камаз уже разгруженный выезжал из «Дивного», а Палыч на служебной «Ниве» отправился в Украину за трактором. Еще через два часа звенящую тишину морозного дня, в казалось уснувшей на зиму деревеньке, грубо нарушил рокот трактора. Он в паре с огромным силосным прицепом ворвался в российскую деревню с Украины, как немцы в 1941 году. Не слышать звук его мотора было невозможно. Но никого из участников этой операции такое громкое вторжение не смущало. Пока ждали трактор, Куля немного прошелся по деревне, и практически никого не увидел. Кого стесняться?

Почти два часа ушло на загрузку половины от всей массы груза. Было принято решение располовинить партию, потому как не смотря на огромные размеры прицепа, на десять тонн он не был рассчитан. Сено или солома, которые им предназначалось возить, были гораздо легче Пашиного товара.

Таким образом, компания из четырех человек во главе с Кулей старшим, Пашей, и еще трактористом и водителем, которого Палыч взял в помощь для погрузочно-разгрузочных работ, двинулись в путь в поля на Родину. Трое ехали в Палыча «Ниве», а тракторист один на своей чудо-технике. «Нива» шла первой в авангарде, вроде бы как в разведке. Через метров четыреста, когда до украинского поля оставалось около 200–300 метров, рельеф местности пошел вниз, где не доходя до пика спуска, от дороги, по которой двигалась колонна, перпендикулярно в сторону начиналась лесополоса, достаточно густая даже зимой. Ехавший впереди «Ниве», до этой посадки оставалось уже метров пятьдесят, когда Куля отчетливо увидел просвечивающуюся сквозь стволы деревьев машину защитного цвета. Это был УАЗик в народе называемый «таблетка», т. к. обычно на таких УАЗах ездила скорая помощь, в которой в данный момент были точно не врачи.

— Па, стой, смотри! — Почти закричал Паша и рукой показал отцу, который был за рулем, то что увидел.

Палыч не раздумывая резко крутанул руль в сторону уводя передок машины в боковой сугроб для совершения разворота. Решение на сиюминутное действие было принято Палычем моментально — прочь от УАЗика спасать трактор, а вернее прицеп. Но плана действий на обстоятельства, складывающиеся в дальнейшем, не было. На легковой «Ниве» более-менее быстро развернуться в пределах коридора из снежных сугробов и глубокой ледяной колеи было делом пустяшным, а вот на тракторе проделать это быстро с груженым прицепом, задача была посложнее, тем более когда зеленая «таблетка» заметившая разворачивающуюся «Ниву», тоже сорвалась с места своей засады, и устремилась за «Нивой», гребя всеми четырьмя колесами под собой рыхлый снег.

Погоня продолжалась не долго. Очень скоро «Нива» остановилась перед едущим ей навстречу трактором, а сзади ее через пару минут подпер УАЗ, из которого очень резво начали выбегать, как в кино, мелкими шагами, по-военному одетые ребята в черных масках с короткими автоматами АКСУ в руках. Паша сидел в «Ниве» на заднем сиденье, а «Нива» была двухдверная, поэтому получилось так, что его из машины «просили» последним.

Этот момент «бралова», а гражданским языком задержания, у Паши тоже оставил в памяти незатераемый отпечаток.

Оказывается у подразделений спецназа среди ребят из так называемых маски-шоу, тоже есть сильные и смелые, а есть и не очень сильные и откровенно трусливые. Паша еще тогда успел подумать, что иметь дело с трусами, даже в такой ситуации и в таком контексте, мало того что весьма неприятно, так еще и неоправданно опасно.

Так получилось, что когда «бралово» началось, все смелые мальчиши-крепыши из отряда СОБР, наверное по какой-то своей внутренней инструкции, бросились в рассыпную каждый кто в маске на каждого, кто без, в том числе и на того, кто сидел в тракторе и был реально в шоке. А так как в «Ниве» было две двери, а людей без масок трое, то до третьего по счету Паши, сидевшего в машине сзади, добирались почему-то не через пассажирскую, как обычно принято, а через водительскую дверь. Происходило это тоже не сразу, а предварительно вытянув из машины и повалив лицом в снег, там сидящего Палыча. Таким образом получилась картина: все СОБРовцы опять же наверное по инструкции, блокировав и взяв под контроль каждый своего первого попавшегося парня без маски, оставались с ним до определенной команды старшего, а Паша оставался какое-то время еще сидеть в машине никем не «обласканным». И вот появился он, Пашина маска. С первого взгляда вообщем-то спецназовец как спецназовец, огромный, в униформе, с автоматом, но то ли маска ему досталась на три-четыре размера меньше, то ли голова досталась огромная, но эффект получился следующий: из-за сильно растянутой шерстяной маски у него на голове, отверстия для глаз и для рта были увеличены в размерах в несколько раз от обычного. Три огромных отверстия на одно, хоть и немалое лицо, было многовато, и учитывая, функциональное назначение этих масок по одной из версий было все-таки скрыть лицо, получалось, что эта функция, этой маски, на этом лице не выполнялась. Создавалось впечатление, что владелец этого лица что-то перепутал и одел на себя какие-то шерстяные стринги, которые лица практически не прикрывали, а выполняли функцию сугубо гигиеническую, но в данном случае только для носа.

И вот эта гламурная, выпавшая на долю Паши маска, дождавшись наконец своей очереди, подбежала к «Ниве» со стороны водителя и как-то не уверенно крикнула:

— На выход!

Паша повинуясь команде начал предпринимать действия по выходу, но конструкцией двухдверной «Нивы» выход из заднего сиденья машины предполагал предварительное откидывание спинки впереди стоящего сиденья, для получения необходимого для этого пространства. Не откинув спинку, выйти было невозможно. О том, что функция откидывания спинки водительского сиденья именно у этой «Нивы» была заблокирована, парень из стринги-шоу конечно не знал. А так как Паша это знал, то он начал движение не в сторону своей маски, а в противоположную, при этом пояснив:

— Здесь сиденье поломано, я сюда…

Но то ли маска-стринги не расслышал Пашиных слов, то ли еще что-то, но через секунду Паша своим слухом четко определил сухой лязг передвигающегося затвора автомата.

— Стоять! Руки на капот! — почему-то именно эту, панически заявленную фразу, услышал Паша в следующий миг. От недоумевания о каком капоте и руках идет речь, если тело еще находится в машине, он повернулся и посмотрел на кричащего. От увиденного у Паши похолодела спина. Парень в смешной маске выглядел далеко не смешно. В его глазах и на всем лице, не смотря на наличие на нем горе-маски, отчетливо читался панический страх. По всей видимости, остеклевшие глаза, смотрящие вроде бы на Пашу, который не успел еще сделать и шага из салона автомобиля, видели что-то другое. В любом случае с заднего сидения до капота дотянуться было не реально. Создалось впечатление, что перед тобой робот, а его запрограммированная речь, дав сбой, опередила реальные события. Руки у него заметно дрожали, а побелевший указательный палец правой руки был на спусковом крючке АКСУ. Ствол автомата, при этом, смотрел четко Куле в глаза, а учитывая что затвор был только что передернут и патрон, таким образом, был загнал в патронник, для выстрела осталось только миллиметровое движение затекшего пальца. При таком мандраже, который сейчас пробивал этого воина, до несанкционированного выстрела, который потом обязательно посчитают оправданным из-за оказания задерживаемым сопротивления, было мгновение. Ситуация создалась очень похожа на русскую рулетку, повезет- не повезет. Было реально страшно, и реально было что-то вроде известной фразы: «…И вся жизнь за одну секунду пронеслась в голове у разведчика…» Куле потом действительно показалось, что он за миг вспомнил всю свою жизнь.

Но слава богу не всех СОБРовцев в этом отряде так трусило от страха, нашелся какой-то адекватный, который перехватив у своего коллеги инициативу «принял» Кулю как и полагается через пассажирскую дверь. Зато Павел успел почувствовать двойственное чувство: радость от того, что его грубо выдергивали из машины и больно закручивали руки — ерунда, зато они убирали его из под линии огня ствола этого перепуганного.

Чуть позже, когда страсти немного улеглись, ситуация прояснилась. Все дело было в том, что пока Кулина компания занималась разгрузкой из Камаза, потом погрузкой в трактор, все-таки нашелся специально обученный гражданин в этой деревне «Дивное», который вовремя сигнализировал куда надо о том, что в деревне готовиться переход. Но самое интересное это то, что он каким-то образом успел даже рассмотреть продукцию, которая имела форму драже, неодинакового размера, желто-кремового цвета, упакованную в картонные ящики по 13 кг каждый. Этот агент таможенников не знал смысл слова написанного на ящиках: моноглицериды, а его воспаленная фантазия помогла ему додуматься предположить, что эти овальные таблеточки ничто иное как наркотик или какие-то экстази. Такое предположение было передано в контору, а там решили так: Камаз, наркотик — это слагаемые серьезного наркотрафика, а значит придется иметь дело с серьезными контрабандистами, вооруженными и опасными. Отсюда и «прием» такой серьезный организовался. Оказывается чуть запоздав, через пять минут, за трактором подтянулся еще один такой УАЗик с отрядом СОБР.