Берквадзе, от неожиданности хрюкнув, совершил короткий полет и уткнулся лицом в обивку кресла, пытаясь подняться на ноги, вдруг отказавшиеся слушаться его. Телохранитель же, ничего не заметивший, меж тем спокойно поднялся вслед за шефом, и туту же в лицо ему уставился черный зрачок автоматного ствола.
– На колени, пан, – Ян нехорошо усмехнулся, не отводя взгляда с плечистого мужика, на миг растерявшегося. – Ствол на пол!
– Сука, – телохранитель ринулся вперед, словно увидевший красную тяпку бык, намереваясь просто задавить поляка своей массой. Он был обучен бою на ограниченном пространстве, и мог надеяться на успех, не окажись лицом к лицу с ним такой же профессионал.
Чуть посторонившись и пропустив яростно зарычавшего телохранителя вперед, Ян развернулся, ударив его ребром ладони по шее. Однако охранник Берквадзе смог уклониться, нанеся в ответ мощный удар ногой в живот Яна. Поляк отлетел назад, едва не выронив оружие, а его противник уже выхватывал из-под пиджака тяжелый "Глок-17" калибра девять миллиметров, оружие мощное, надежное, и оттого пользовавшееся заслуженным уважением.
– Зураб, мочи их! – крикнул стоявший на коленях возле пилотской кабины Берквадзе, которого уже держал на прицеле человек, известный здесь и сейчас как координатор. Отверстие в цилиндрическом глушителе уставилось грузину точно между глаз, и он счел за лучшее умолкнуть, не провоцируя неизвестных террористов.
Австрийский пистолет "Глок" интересен тем, что для снятия его с предохранителя нужно просто поплотнее обхватить рукоять и нажать на спусковой крючок. Второе нажатие при этом позволяло произвести выстрел. Доля секунды – и противник уничтожен, но именно этой доли секунды не хватило телохранителю Зурабу. Ян, лежавший на полу, из самой неудобной позы метнул короткий клинок, пробивший его противнику предплечье. Зураб вскрикнул, выпустив пистолет из рук, а секунду спустя вскочивший на ноги поляк ударом по печени вырубил его, толкнув бесчувственное тело в одно из свободных кресел.
– Не шуми, пан, – Ян с усмешкой взглянул на стоявшего на коленях Берквадзе. – Никто никого мочить не будет.
– Кто вы такие? – зло, еще, кажется, не понимая, что происходит, спросил Берквадзе, попытавшись встать на ноги. Координатор одним стремительным ударом вернул его в исходное положение. Не то, чтобы нефтяной магнат представлял особую опасность в ближнем бою, но стоило сразу поставить его на место.
– Что вам нужно? Что все это значит? – продолжал яриться Берквадзе, нутром чуявший, как можно объяснить происходящее.
– Сядь в кресло и пристегнись, – спокойно произнес координатор, отступая на пару шагов к пилотской кабине, из которой выглянул сжимавший в руке пистолет Михал. Убедившись, что его вмешательство не требуется, парень вновь скрылся за дверью. – Мы немного полетаем, Гоги, только и всего.
– Это что, похищение, – прорычал Берквадзе. – Сколько тебе заплатили? – Он сразу понял, что главным в этой троице является светловолосый мужчина, вооруженный "Вальтером" с глушителем, и теперь обращался только к нему: – Скажи, сколько? Я дам больше! Втрое больше плачу, вчетверо!
– Сядь в кресло, – нарочито негромко, жестоким тоном повторил координатор, указав стволом направление. – И заткнись, Гоги, будь любезен.
– Да ты не знаешь, с кем связался, – решил сменить тактику оказавшийся в заложниках олигарх. – Ты представляешь, что с тобой сделают? – кричал Берквадзе, скалясь и брызжа слюной. – Ты же покойник!
– Покойником станешь ты, если не уберешь свой язык в задницу, – рявкнул координатор. – И поверь, мне доставит большое удовольствие пустить тебе пулю промеж глаз, – добавил он, ласково улыбнувшись.
Берквадзе, поняв, что с ним не шутят, все же счел за лучшее замолчать и плюхнулся в кресло, после чего человек с "Вальтером" надежно закрепил его ремнями безопасности, заблокировав для надежности замок. Как ни крути, Берквадзе в былые времена был тяжелоатлетом, и вполне мог стать помехой в задуманном деле, поэтому дополнительные меры предосторожности были не лишними сейчас.
Координатор, закончив процесс упаковки олигарха, сейчас только рычавшего сквозь зубы в бессильной ярости, выглянул в проем люка, окинув взглядом взлетную полосу. К счастью, никто ничего не заметил, и сейчас к самолету не спешила охрана аэропорта или вызванная кем-нибудь не в меру бдительным полиция. Водитель Берквадзе, который мог поднять тревогу, уже покинул летное поле, а значит, все прошло именно так, как задумывалось изначально.
– Господа, – координатор, закрыв люк, обратился к пилотам, неподвижно сидевшим возле кабины, в которой сейчас хозяйничал Михал. – Прошу вас занять свои места. Готовьтесь к взлету.
– Куда летим? – спокойно спросил один из пилотов, уже догадавшийся, что план полета придется изменить.
– Пока прежним маршрутом, – ответил усмехнувшийся координатор. – В Лондон. Когда береговая линия будет близко, вы измените курс. И прошу вас, господа, не пытайтесь связаться с землей и позвать на помощь. К вам у нас нет ни малейших претензий, может быть спокойны на этот счет, но любые ваши выходки, не предусмотренные планом, будут пресечены быстро и максимально жестко.
Первый пилот, заняв свое место, настороженно покосился на устроившегося справа от него Михала, положившего пистолет на колени и нацепившего наушники. Однако, пытаясь не терять самообладания, летчик все же приступил к предполетной подготовке. Его пальцы метнулись по консоли, и двигатели, расположенные в гондолах в хвостовой части самолета, взвыли, набирая обороты.
– Земля, я – борт сто семь, – пилот вызвал контрольную башню варшавского аэропорта. – Прошу разрешения на взлет.
– Борт сто семь, я земля, – раздалось в ответ. – Взлет разрешаю. Ваш эшелон – шесть тысяч. Как понял меня, сто седьмой?
– Понял вас, земля, – чуть напряженным голосом, ибо трудно оставаться спокойным, когда на тебя направлено оружие, ответил пилот. – Эшелон шесть тысяч. Предполетная подготовка завершена, начинаю взлет.
Турбореактивные двигатели "Гаррет" завыли на полтона выше, самолет ощутимо дрогнул и начал разворачиваться, выруливая на взлетную полосу. В отличие от многотонных аэробусов легкому "Лирджету" для подобных маневров не требовался тягач-буксировщик. Наконец крылатая машина замерла в начале ярко освещенной взлетной полосы, пилот толкнул от себя ручку управления двигателями, и личный самолет Берквадзе, стремительный и легкий "Лирджет-35" начал разгон.
– Пристегнись, – координатор коснулся плеча Яна, сидевшего возле него в начале салона, лицом к Берквадзе и его уже пришедшему в себя телохранителю. Координатор успел перевязать рану Зураба и на всякий случай сделал ему укол морфина. Сейчас зверообразный охранник только сверкал глазами, так выражая свою ярость.
– А как потом вернуться на родину? – спросил поляк, защелкнув замок ремня безопасности на животе. – У нас нет документов. Нас не пустят через границу.
– С парашютом прыгать приходилось? – координатор оценил невозмутимость своего напарника.
– Так, пан, – сохраняя невозмутимое выражение лица, коротко кивнул Ян. – А что, придется прыгать?
– Да уж, придется, – усмехнулся координатор. – Не беспокойся, все продумано. Вам Польшу покидать не понадобится, будь уверен.
Перегрузка, разумеется, далеко не столь сильная, как в боевых самолетах, вдавила всех, кто находился в салоне "Лирджета", в кресла. Тела на мгновение наполнились тяжестью, а затем это неприятно ощущение отступило.
– Ну, слава тебе, Господи, – вздохнул координатор, наблюдая в иллюминатор, как тают внизу огни взлетной полосы. – Взлетели. Взлетели же, черт вас всех дери! – Закричал вдруг он, и радостно рассмеялся.
Самолет уверенно набирал высоту, огни аэродрома остались внизу, а небо на востоке начало светлеть. Приближался новый день.
Глава 7
Возвращение блудного олигарха
Гдыня, Польша – Калининградская область, Россия – Москва, Россия
22 апреля
Лейтенант Станислав Лещинский со скучающим видом смотрел на мерцающий монитор, на котором отображалась обстановка в воздухе над всем побережьем Балтийского моря, от Германии до Калининграда. Размеренно вращавшиеся антенны радиолокационной станции, располагавшейся в сотне километров от Гдыни, ажурные конструкции причудливой формы, похожие на стальные кружева, непрерывно ощупывали небосвод, фиксируя любой находящийся в воздухе объект, если он был хоть немного крупнее птицы.
Наследие советских времен, этот радар, несмотря на свой почтенный возраст, был по-прежнему надежен и точен, сообщая координаты с погрешностью не более десятка метров даже для самого удаленного от наблюдателей объекта. В ближайшее время натовские специалисты должны были заменить электронное оборудование этой радиолокационной станции на сверхсовременные американские и британские радары, но этот момент еще не наступил, пока же воздушные границы Польши успешно охраняли изделия русских конструкторов и инженеров, вполне справлявшиеся со своими задачами.
