На экране появился диктор. Я включил звук и запись.
Ничего интересного. Международные контакты на высшем уровне. Ликвидация последствий наводнения во Владивостоке. Конфискация магазинов и торговых точек, владельцы которых уличены в сокрытии налогов. Никаких признаков операции «Чистка».
Я закурил и переключил на первую программу.
«…Таким образом, — прозвучал голос диктора, — волна преступности, охватившая Москву, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Сочи и ряд других городов, за истекшие сутки унесла несколько десятков тысяч жизней. Мы попросили прокомментировать эти события заместителя начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью и терроризмом Министерства внутренних дел Российской Федерации Геннадия Четверикова».
На экране появился генерал МВД.
«КРОВАВЫЕ БОИ НА УЛИЦАХ МОСКВЫ НЕ УТИХАЮТ. ВЧЕРА ЖИТЕЛЕЙ МИКРОРАЙОНА „ОРЕХОВО-БОРИСОВО“ ПОТРЯСЛА НОВАЯ МАФИОЗНАЯ РАЗБОРКА, В ХОДЕ КОТОРОЙ ОДИН ЧЕЛОВЕК ПОГИБ, А ДВОЕ С ПРОБИТЫМИ ГОЛОВАМИ ПОПАЛИ В РЕАНИМАЦИЮ.
КАК ПОЛАГАЮТ ОПЕРАТИВНИКИ, ПОВОДОМ ДЛЯ РАЗБОРКИ ПОСЛУЖИЛИ РАЗНОГЛАСИЯ ДВУХ ПРЕСТУПНЫХ ГРУПП ПРИ РАЗДЕЛЕ ТЕРРИТОРИИ РАЙОНА».
«Московский комсомолец», 22 апреля 1994 г.
— Геннадий Иванович, события, происшедшие за минувшие сутки, напоминают уже не взрыв преступности, а скорее гражданскую войну. Как Вы объясняете это явление?
— Министр по просьбе телевидения поручил мне прокомментировать события, которые происходят сейчас по всей стране. Ничего подобного история нашей криминалистики еще не знала. Этот социальный феномен мы можем условно, весьма условно, сравнить только с войнами, которые различные кланы «Коза Ностры» вели в США в конце сороковых годов. Однако масштабы «военных действий» в России многократно превосходят американские. Согласно приказу министра внутренних дел несколько часов назад создан штаб оперативного реагирования, куда стекается вся информация о происходящем. Получаемые данные показывают, что большая часть убийств совершена между 22 и 23 часами по местному времени. Большинство убитых уже опознаны. На 80 % это работники различных коммерческих структур и неработающие граждане, многие с уголовным прошлым. В результате осмотра ряда квартир, послуживших местом убийств, найдены большие партии наркотиков и оружия, что позволяет сделать вывод об участии в этих событиях наркобизнеса.
Мы должны откровенно признаться, что органы внутренних дел были застигнуты врасплох и фактически оказались не готовыми к ответным действиям. Эта ситуация сложилась не из-за низкой подготовки личного состава МВД, но из-за широкомасштабности событий. Штаб не только не успевает руководить оперативной работой сил правопорядка, но даже не успевает обрабатывать постоянно поступающую информацию.
— Чем вы объясняете этот взрыв?
— Мы не исключаем, что это ответная реакция преступного мира на политику президента.
— Скажите, сколько преступников, участвующих в этих акциях, в настоящее время уже задержаны?
— Живых ни одного. Нам достаются только трупы. Преступники же, задержанные за минувшие сутки, не имеют отношения к этим событиям.
— Какие же выводы Министерство внутренних дел уже сделало?
— Выводы неутешительные. Организованная преступность оказалась силой, значительно превосходящей наши прогнозы. Понадобится время и привлечение новых сил и средств для взятия ситуации под контроль. Не исключено, что мы будем вынуждены обратиться к президенту с просьбой о введении чрезвычайного положения и привлечении армии к участию в ликвидации сложившейся обстановки.
Я выключил телевизор и стал набирать номера телефонов, по которым я мог поймать Кота. Ни один номер не ответил.
МИГУЛЯ ОБРАТИЛСЯ К ТЕЛЕЗРИТЕЛЯМ С ПРИЗЫВОМ ОБЪЕДИНИТЬСЯ В БОРЬБЕ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ. ЧТО Ж, МОЖЕТ БЫТЬ, ХОТЬ ГОЛОС ЕЩЕ НЕ ОПРАВИВШЕГОСЯ ПОСЛЕ НЕРВНОГО ШОКА ЗВЕЗДЫ БУДЕТ УСЛЫШАН! — И ПРЕЖДЕ ВСЕГО ТАМ, ГДЕ И ДОЛЖНЫ ЗАБОТИТЬСЯ О НАШЕМ СПОКОЙСТВИИ — В ПРЕЗИДЕНТСКИХ КРУГАХ, В ПРАВИТЕЛЬСТВЕ, В «СИЛОВЫХ» МИНИСТЕРСТВАХ.
ПОКА ЧТО «ОТТУДА» СПУСКАЮТСЯ ЛИШЬ ПРОГРАММЫ ДА ЗАВЕРЕНИЯ, А ПРЕСТУПНИКИ ПРОДОЛЖАЮТ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ПОЛНОПРАВНЫМИ ХОЗЯЕВАМИ НЕ ТОЛЬКО В СТОЛИЦЕ, НО И ВО ВСЕЙ СТРАНЕ.
«Вечерний клуб», 14 апреля 1994 г.
Только в два часа ночи мне удалось дозвониться до Кота.
— Старик, я ужасно занят. Босс разрешил отлучиться на пять часов поспать и принять холодный душ. Если тебе приспичило, приезжай ко мне не позже семи. Поговорим, пока я завтракаю. Я ночую у приятеля.
Он назвал адрес.
— Все. Пока. Отключаюсь.
Я сел за компьютер и принялся записывать полученную за день информацию на дискету. В шесть часов я уже был в метро.
В вагоне кроме меня ехали еще четыре человека. Напротив сидели двое парней с наглыми лицами. Одеты в дорогую спортивную одежду. У одного на руке виднелась татуировка. Парни презрительно-снисходительно поглядывали на меня и на мужчину, сидевшего рядом со мной, лицо которого мне показалось знакомым. Я определенно где-то его видел, причем недавно. Он сидел прямо, как спица, с каменным лицом, держа руки под плащом, который положил на колени.
В конце вагона спокойно дремал какой-то дедок.
Наши спортивного вида попутчики, вольготно развалившись, лениво перебрасывались фразами. Один небрежно сплюнул на пол. Хозяева. Мой сосед встал и, не вынимая рук из-под плаща, подошел к дверям, рядом с которыми сидели «спортсмены». Так он спокойно стоял и рассматривал схему метрополитена. Поезд остановился. Двери распахнулись, но он, видимо, не собирался выходить на этой станции и продолжал изучать схему. «Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция Серпуховская», — раздалось из репродуктора. Прозвучали два выстрела, напоминающие хлопанье воздушных шаров, и «спортсмены» повалились на бок. Человек с плащом выскочил из вагона, двери захлопнулись, и электричка начала набирать ход.
Я сидел, как парализованный, не в силах отвести взгляд от трупов, которые еще несколько секунд назад излучали полную уверенность, что мир принадлежит им. Ничего себе денек начинается.
Первым очухался дремавший в конце вагона старик. Он подошел к трупам, несколько секунд изучал их, затем повернулся ко мне.
— Что делать будем?
— Как что? Вызовем милицию на следующей станции. Надо связаться с машинистом.
Я подошел к кнопке и протянул руку, которую старик моментально перехватил в воздухе.
— Ты в уме, сынок? Ведь по следователям затаскают. Народу нет. Исчезнем на следующей остановке.
Я колебался. Перспектива подписки о невыезде с регулярными посещениями прокуратуры меня привлекала еще меньше, чем моего случайного собрата по ситуации «влипли».
— А если кто войдет?
— Тогда ничего не поделаешь. Будем отбрехиваться.
Затем, Жалко поморгав ресницами, добавил:
— Я в отпуск к сыну еду. Поезд через сорок пять минут.
«Станция Серпуховская», — объявил репродуктор.
Мы быстро огляделись. У вагона никого не было. Выйдя на перрон, мы, не прощаясь и не оглядываясь, ринулись в разные стороны. Дед быстро пошел на переход, а я заторопился к эскалатору на выход. Электричка уносила тела тех, кому сегодня крепко не повезло. «Где я его видел?» — точила меня мысль, когда я стоял на эскалаторе.
У меня с детства паршивая память, причем дурная привычка доводит иногда до состояния, близкого к помешательству. Начав вспоминать что-то, я часто не могу ни вспомнить, ни отделаться от дурацкого желания сделать это. Забытые фамилии я иногда вспоминаю по нескольку дней, однако в этой ситуации явно просматривалась дилемма: либо вспомнить, либо отправиться в дурдом через пару часов.
Есть! Вспомнил! Марчук Виктор Иванович. Агент ГОН. Я стал невольным свидетелем операции «Чистка».
Интересно, кем были убитые? Рэкетирами? Или торговцами наркотиков? Сколько еще приговоров тайного трибунала этот агент ГОН исполнит сегодня? А сколько таких агентов-зомби сейчас рыщут по Москве в поисках крови?
Поднявшись наверх, я дождался автобуса и поехал в центр.
Глядя в окно, размышлял о том, стоит ли рассказывать Коту об увиденном. Постепенно автобус наполнялся людьми. Кто-то сел рядом и толкнул меня локтем в бок.
— Привет.
«ПО ДАННЫМ УВД В ВЕРХНЕВОЛЖЬЕ ПРОИСХОДИТ АКТИВНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ БАНКОВСКОГО КАПИТАЛА И ОРГПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ. АКТИВНЫЕ ЧЛЕНЫ ОРГПРЕСТУПНЫХ ГРУППИРОВОК УСТРОИЛИСЬ НА РАБОТУ В КОММЕРЧЕСКИЕ БАНКИ ТВЕРИ».
«Сегодня», 12 марта 1994 г.
Я повернул голову. Володя Харитонов, собутыльник студенческих лет, в прошлом инструктор райкома КПСС, а ныне один из респектабельных боссов крупнейшего коммерческого банка.
