Когда сгустились сумерки, все четверо собрались в ангаре. Для других обитателей базы вход в этот ангар был закрыт. Уже заправленный «геркулес» был готов ко взлету. Под крылом самолета возвышалась груда снаряжения десантников. Инструктор Долиш упаковал все восемь сорокафунтовых парашютов так, как если бы ему предстояло прыгать с ними самому. Стивенсон остался доволен его работой. В углу ангара стоял большой стол. Мартин разложил на нем увеличенные аэрофотоснимки, которые он принес из «Черной дыры». Он, Стивенсон, Истман и Норт склонились над снимками. Им предстояло разработать маршрут марш-броска от точки приземления до тех расщелин, лежа в которых они будут наблюдать за Каалой столько, сколько потребуется. Все согласились, что идти придется две ночи, а на день затаиться в каком-нибудь укромном месте. О передвижении в светлое время суток не могло быть и речи. Возможно, путь окажется не таким прямым, какой они проложили на карте.
Наконец, все четверо упаковали свои рюкзаки, положив сверху тяжелый матерчатый пояс со множеством карманов. Этот пояс нужно будет затянуть на себе сразу после приземления.
Вскоре после заката из столовой принесли американские гамбургеры и содовую. Теперь все четверо могли отдохнуть до взлета, назначенного на 21.45. Прыгать им предстояло в половине двенадцатого.
Для Мартина хуже этих минут ожидания не было ничего. Раздражало уже само безделье после нескольких часов бешеной активности. В такие минуты тебя постоянно гложет мысль, что, несмотря на все проверки и перепроверки, ты забыл что-то очень важное. Другие десантники переносили ожидание проще. Одни предпочитали лишний раз подкрепиться, другие – что-нибудь почитать, третьи – написать письмо домой, четвертые – немного вздремнуть, а пятые – просто еще раз наведаться в туалет.
Ровно в девять тягач вытащил «геркулеса» на бетонированную площадку. Командир экипажа, второй пилот, штурман и бортинженер приступили к предполетной проверке двигателей. Через двадцать минут в ангар въехал автобус с зачерненными стеклами. Автобус забрал десантников и отвез к «геркулесу», который уже распахнул задний люк и опустил трап.
Их ждали два инструктора, а также офицеры, отвечавшие за погрузочно-разгрузочные работы и парашютное хозяйство. Тот, кто отвечал за парашюты, сел в автобус – он не полетит вместе с десантниками. Семь человек поднялись по трапу в гигантский грузовой отсек «геркулеса». Трап убрали, и люк захлопнулся.
Все семеро пристегнулись ремнями к креслам, расположенным вдоль стенок самолета. Двадцать первого февраля в 21.44 «геркулес» оторвался от бетонной полосы эр-риядского аэродрома и повернул свой тупой нос на север.
В это же время одному из американских вертолетов было приказано сразу после взлета «геркулеса» приземлиться возле американского сектора базы.
Вертолету предстоял полет в Эль-Харц, откуда нужно было срочно доставить двух человек. Генерал Бастер Глоссон вызывал в Эр-Рияд командира 336-й тактической эскадрильи; ему было приказано взять с собой лучшего специалиста по поражению наземных целей с небольших высот.
Ни командир эскадрильи, ни капитан Дон Уолкер не имели ни малейшего понятия, зачем они понадобились генералу. Примерно через час в небольшой комнате для инструктажа под штаб-квартирой объединенного командования ВВС союзников им объяснили, для чего их вызвали и что от них требуется. Их также предупредили, что за исключением штурмана Уолкера никто не должен знать детали задания.
Потом командира эскадрильи и капитана Уолкера на вертолете доставили в Эль-Харц.
После взлета десантники отстегнули ремни. Теперь они могли размяться, побродить по освещенному тусклыми красными лампами просторному отсеку. Мартин прошел в носовую часть и по лестнице поднялся в кабину, решив какое-то время провести с экипажем.
Над территорией Саудовской Аравии «геркулес» летел на высоте десять тысяч футов, потом постепенно поднялся до двадцати пяти тысяч и на этой высоте пересек иракскую границу.
Пилотам казалось, что в звездном небе они совсем одни, но на самом деле это было не так. Кружившему над заливом АВАКСу был отдан приказ следить за воздушным пространством вокруг «геркулеса». Если бы иракский радиолокатор, чудом уцелевший после налетов авиации союзников, вдруг решил осмотреть небо, он немедленно подвергся бы ракетному удару. Для этого ниже «геркулеса» летели два звена «уайлд уизлов», вооруженных противорадарными ракетами HARM.
Если же какому-то иракскому пилоту в ту ночь вздумалось бы подняться в небо, его встретили бы звено «ягуаров» королевских ВВС и звено «иглов» F-15C, прикрывавшие «геркулес» слева и справа. Десантный самолет был надежно защищен со всех сторон. Никто из пилотов истребителей не знал, почему транспортному самолету оказывается такая честь, они просто выполняли приказ.
Если бы в Ираке кто-то все же заметил сигнал на экране радиолокатора, он бы наверняка решил, что воздушный транспорт направляется на север, в Турцию.
Офицер экипажа «геркулеса» старался угодить гостям, предлагая им чай, кофе, безалкогольные напитки и галеты.
За сорок минут до прыжка штурман подал сигнал. Начались последние приготовления.
Четверо десантников надели парашюты: основной парашют почти ложился на плечи, а запасной располагался на спине под ним. Затем наступила очередь рюкзаков. Их десантники укрепляли под парашютами вверх дном, так что верхний клапан рюкзака оказывался между ногами десантника. Оружие, автоматы «Хеклер унд Кох» МР5 с глушителями, крепили на левом боку, а баллоны с кислородом – на правом.
Наконец десантники надели шлемы и кислородные маски, подсоединив их к централизованной системе кислородного питания – сооружению размерами с большой обеденный стол, в котором было укреплено множество больших баллонов с кислородом. Когда и эта операция была закончена, дали знать пилоту, и тот стал понемногу выпускать воздух из грузового отсека, пока давление в нем и снаружи не уравновесилось.
На это ушло почти двадцать минут. Десантники ждали. Потом из кабины экипажа сообщили, что до прыжка осталось пятнадцать минут. Офицер передал сообщение инструкторам, а те жестами показали десантникам, что пора переключаться с централизованной кислородной системы на индивидуальные баллончики. Запаса кислорода в них хватало на тридцать минут, из которых три-четыре минуты десантники будут находиться в свободном падении.
Пока что только штурман точно знал, где именно находится самолет. Десантники не сомневались в том, что их выбросят из «геркулеса» в нужное время и в нужном месте.
Теперь офицер экипажа общался с десантниками только посредством жестов. Наконец, получив очередную информацию от штурмана, он показал на световой сигнал над люком.
Десантники поднялись и медленно, как придавленные тяжестью снаряжения астронавты на неведомой планете, потянулись к люку. Их сопровождали инструкторы, которые тоже перешли на индивидуальные кислородные баллоны. Несколько минут они стояли цепочкой перед пока еще закрытым люком, в последний раз проверяя свои парашюты.
Когда до прыжка оставалось четыре минуты, открылся хвостовой люк, и десантники увидели черное небо. Инструктор поднял вверх два пальца; это значило, что прыгать нужно будет через две минуты. Десантники подошли к краю люка и теперь уже не сводили глаз с тусклых световых сигналов по обе стороны зияющей черноты. Сигнал стал красным, и десантники опустили на глаза защитные очки, сигнал стал зеленым…
Все четверо развернулись лицом к отсеку и, широко расставив руки, один за другим прыгнули спиной вперед в непроглядно черную пустоту. Перед их глазами мелькнул и тут же исчез освещенный люк. Через считанные секунды «геркулес» был уже далеко.
Первым прыгал сержант Стивенсон.
Четверо десантников бесшумно пролетели пять миль. На высоте три тысячи пятьсот футов автоматические устройства, настроенные на определенное давление, раскрыли парашюты. С резкими хлопками раскрылись куполы. Прыгавшему вторым Майку Мартину показалось, что черная тень, падавшая футов на пятьдесят ниже его, вдруг застыла в воздухе. В ту же секунду он почувствовал, как раскрывается купол его парашюта. Амортизаторы ослабили рывок, но все же мгновенное торможение от падения со скоростью сто двадцать миль в час до четырнадцати всегда оставляло неприятное ощущение.
На тысячефутовой высоте каждый из десантников щелкнул замком, удерживавшим рюкзак за спиной. Рюкзак скользнул по ногам и повис, зацепившись за крючок на уровне ступней. Когда до земли останется сто футов, десантники отпустят рюкзаки и те повиснут на четырнадцатифутовом нейлоновом шнуре.
Парашют сержанта уходил вправо, и Мартин последовал за ним. Небо было безоблачным, и в свете звезд он отчетливо видел обступающие его со всех сторон черные силуэты невысоких гор. Потом Мартин заметил и то, на что ориентировался сержант: блеск ручейка, бегущего по дну лощины.
