— Он был, как я уже говорила, председателем Федерального объединения Союза немецкой промышленности, — ответила Криста, — и его сменил на этом посту д-р Ганс Мартин Шлейер. Но Фридрих продолжает оставаться одним из руководящих компаньонов коммандитного общества «Фридрих Флик»: это компания-учредитель одного из крупнейших индустриальных концернов Европы, владеющая контрольными пакетами акций целого ряда других компаний. Кроме того, Фридрих является влиятельнейшим и крупнейшим владельцем акций автомобильного концерна «Даймлер-Бенц АО», где д-р Шлейер входит в состав правления и руководит кадрами численностью свыше ста тысяч человек… Адреса д-ра Н. с.[20] Отто А. Фридриха господин Фретш указывает следующие: вилла в Гамбурге-Харбурге, по-видимому еще со времен, когда тот был генеральным директором «Феникс-гумми»; квартира в Дюссельдорфе, где находится центральная контора управления Группы Флика. Так что д-р Фридрих еще работает… Надо к этому добавить, что в 1951 году он был награжден Большим федеральным крестом за заслуги, в 1964 получил к нему Звезду, а в 1973 еще и наградную Ленту — это самая высшая степень ордена, если не считать Большого креста, которым награждаются только премьер-министры и особо заслуженные государственные деятели.
— Нам приходится, право же, иметь дело с весьма сиятельным кругом джентльменов, — заметил Дон Хартнел и осведомился:
— Кто же следующий сановник в наших списках?
— Данные о следующем, — сказала Криста, — Фретш снабдил какими-то странными восклицательными и вопросительными знаками. Зовут его Рудольф Тезманн… Он родился 29 марта 1910 года в Штеттине, окончил среднюю школу, изучал юриспруденцию — вероятно, тоже в Гейдельберге, — член нацистской партии (билет номер 391609) и CG (номер 277331), вступил в нацистскую партию задолго до 1933 года, так что тоже «старый боец», по послужному списку главного управления кадров СС на выслугу лет последнее звание — обер-штурмбаннфюрер СС при штабе округа Шпрее; с 1 января 1937 года личный адъютант руководителя заграничного отдела нацистской партии, рейхслейтера Боле… Наиболее примечательны следующие снабженные пометками Фретша и подчеркнутые красным карандашом даты и факты: «Участие в румынских делах осенью 1938 года совместно с земельным руководителем Герхардом Тоденхефером… В 1939 году участие в переселении фольксдойче из Прибалтийских государств в Польшу… С марта по декабрь 1943 года — полномочный руководитель местной группы НСДАП в Испании…» Да, и тут особенно жирно подчеркнуто красным карандашом: «…с марта 1944 года оберштурмбаннфюрер CG Тезманн используется рейхслейтером Боле в качестве связного с партийной канцелярией в Берлине».
— В общем, — сказал Дон Хартнел, на которого эти документы не произвели должного впечатления, — я не вижу здесь никаких связей с д-ром Ризом, с его концерном и акциями «перебазирования» из Тшебини и Лодзи… Конечно, этот Тезманн мог бы оказаться старым знакомым Герберта Паккебуша… — Он задумался на минуту. — Или, может быть, господин Фретш предполагает, что этот Тезманн мог бы встречаться с д-ром Ризом во время его поездки в Испанию, но если бы даже и так, то это вряд ли имеет отношение к нашим поискам картины…
— Как бы то ни было, — сказала Криста, — но Риз попытался в 1945 году использовать свои связи с Тез-манном, когда… Но, подождите-ка минутку! — воскликнула она, взяв следующий лист из папки документов. — Да, это кое-что проясняет!.. Это фотокопия телефонограммы, принятой в Лейпциге 31 января 1945 года и адресованной некоему «господину Вернеке» — это, конечно же, тот близкий сотрудник д-ра Риза, на имя которого в смутные дни расследования спекулятивной аферы была переведена часть акций патрона. Судя по всему, речь шла о чем-то чрезвычайно важном, потому что уже тогда на телефонограмме появилась пометка «Весьма спешно! Звонок из партийной канцелярии, Берлин (господин Т., поручение д-ра Риза), в 16 часов 30…» Я полагаю, под «господином Т.» подразумевается Тезманн, а далее следует то, что по поручению д-ра Риза передал по телефону этот господин Т. из партийной канцелярии 31 января 1945 года, во второй половине дня, и что было «очень спешно»: «Господин Бекман должен не позже чем завтра утром поехать во Фрейенвальде и позаботиться о том, чтобы было отправлено больше оборудования. Станки и машины, за исключением стана двойной прокатки, должны быть доставлены в Хойя, сырье и материалы — в Эггенфельден… О прибытии каждого вагона уведомлять телеграфно. Если будут трудности с вагонами, позвонить по телефону оберамтману Веземанну (Имперское управление дорог, аппарат номер 3-59-59) или уведомить штабс-капитана Ледерера — тут следуют номера его нескольких телефонов. Химикалии доставить в Лейпциг. Приняла Фрезе», Это все.
— Когда секретарша толковая, то мимо нее ничего не проходит, — заметил Хартнел. — Особенно такая, которая каждую бумажечку подпишет и надлежащим образом подошьет к делу, с тем чтобы ее и через тридцать лет можно было разыскать, если будут искать… Как вы думаете, Криста, что означает эта запись?
— Я понимаю ее, как лишь слегка шифрованный сигнал тревоги, который должен был сказать: «Иван приближается!» Мы знаем, что в Бад-Фрейенвальде на Одере был промежуточный склад, куда осенью и зимой 1944 года была перевезена добыча из Польши. В конце января 1945 года Красная Армия стояла уже на во[21] сточном берегу Одера, но немецкий фронт еще держался. Господин д-р Риз был, очевидно, в это время в Берлине и вступил там в контакт — возможно, при помощи штандартенфюрера Герберта Паккебуша — с неким Т. в партийной канцелярии рейхслейтера Мартина Бормана…
— О, Мартин Борман! — воскликнул Хартнел. — Об этом Бормане даже я уже наслышан. Он был ведь в те времена вторым после Гитлера человеком и, так сказать «серым кардиналом» нацистского рейха.
Криста кивнула.
— Связной при Мартине Бормане, этот господин Т., — продолжила она свои пояснения, — имел, конечно же, доверительную информацию о предстоящем прорыве советских армий на Восточном фронте. Он сообщил эти строго секретные сведения Ризу или по крайней мере посоветовал ему как можно скорее очистить промежуточный склад в Бад-Фрейенвальде. Поскольку Ризу было трудно дозвониться из Берлина в контору своего концерна в Лейпциге — в ту пору оставалось только несколько линий связи, резервируемых для военного командования, — он поручил своему информатору, «господину Т.», который из всемогущей партийной канцелярии мог звонить сколько угодно, передать толковой секретарше Фрезе в Лейпциге все необходимые указания, как это и имело место в 16 часов 30 минут…
— Да, — сказал Хартнел, — точно так это, вероятно, и было. Однако же мы так и не знаем, идентичен ли Т. этому Тезманну и был ли он вознагражден за свои услуги д-ром Ризом. И то и другое мы можем лишь допустить в порядке предположений. А еще менее вероятно, что этим возможным вознаграждением господину Т. должна была оказаться как раз наша пропавшая картина Каспара Давида Фридриха… Впрочем, что поделывает этот Тезманн сейчас? Наш обстоятельный Фретш, уж наверное, что-нибудь насчет этого сообщил.
— Конечно, — ответила Криста и взяла прикрепленную к бланку документа записку. — Здесь указано: «Директор Рудольф Тезманн — с 1948 года на разных руководящих должностях в Торговом доме Гортен», в настоящее время генеральный уполномоченный «Гортен АО», управляющий акционерным обществом «Всеобщее германское инкассо», а также член правления Экономического совета ХДС»…А тут еще странным образом есть и короткая заметка о коллегах Тезманна со старых нацистских времен: «Д-р юр. Герхард К. Тоденхефер, родился 10 июня 1913 года в Випперсгейме (Гессен), член НСДАП (№ 223095) с 1930 года — так что тоже «старый боец», — уже в гимназические годы был фанатичным нацистом и любимцем Мартина Бормана. В качестве его доверенного лица д-р Тоденхефер по окончании учебы и службы в Заграничном отделе НСДАП перешел в ведомство иностранных дел. Там он был сначала заместителем начальника отдела «Германия III» (по делам евреев), затем заместителем начальника Особого отдела — что бы это могло быть? — Гауптштурмфюрер д-р Тоденхефер до самого конца войны поддерживал тесный контакт с рейхслейтером Борманом. В настоящее время д-р Тоденхефер — генеральный директор строительного комбината «С. Барезель Бау, АО» в Штутгарте, где свыше 2500 рабочих, а председателем наблюдательного совета является д-р Клаус Шойфелен, многолетний президент Экономического совета ХДС; племянник генерального директора д-ра Герхарда К. Тоденхефера, депутат бундестага д-р Юрген Герхард Тоденхефер, родился в 1940 году в Оффенбурге (Баден), на родине д-ра Шлейера, а поскольку его отец, ныне председатель судебной коллегии в одном из земельных судов, был в те времена судьей в Оффенбурге, точно так же, как и отец д-ра Шлейера, можно считать вполне вероятным, что члены обеих семей были друг с другом знакомы.
