А этот допрос чрезвычайно важен. Придется, вероятно, действовать жестко. Турен заранее жалел Стига Эриксона.
Помещения для допросов везде выглядят одинаково — будь то Нью-Йорк, Париж, Лондон или Стокгольм. В комнате стоят два стула — один, неудобный, для того, кого допрашивают, другой, поудобнее, для того, кто допрашивает. Обязательно имеется большое зеркало. Опытные преступники, знающие, что к чему, обычно подходят к зеркалу и кивают или отдают честь. Они знают, что там, за зеркалом, те, кто следит за допросом. Эти люди сидят в так называемой комнате для наблюдателей и видят все, что происходит в помещении для допросов, через зеркало, которое им представляется обычным стеклом. Звук поступает через динамики.
Все, что говорится в комнате для допросов, записывается на магнитофонную ленту. Магнитофон зачастую находится в комнате для наблюдателей.
Улле Люк и Леонард Бергстрем сидели в комнате для наблюдателей. Через стекло они видели усталого с виду Турена и подтянутого Стига Эриксона.
— Сколько осталось пленки? — спросил Бергстрем техника, обслуживавшего магнитофон.
— Минут на двадцать. Крепкий орешек этот Эриксон.
— Турену следует поторопиться, — сказал Бергстрем и, заметив недоуменный взгляд Люка, пояснил: — Как правило, на допрос, который ведет Турен, хватает одной катушки. Он ненавидит все связанное с допросами.
Пока допрос не дал никаких результатов. Стиг Эриксон ответил более или менее вразумительно на три вопроса: как его зовут, правилен ли его личный номер и где он живет.
Все остальное он отрицал.
Свен Турен показал ему списки, составленные ЭВМ и найденные в его квартире. Эриксон изобразил удивление. Турен показал ему картину, изображающую что-то похожее на красные травинки. Эриксон спросил, запрещено ли продавать картины, изображающие нечто, похожее на красные травинки. Но разве эти картины не были проданы бывшим наркоманам? Эриксон ответил, что не имел привычки спрашивать своих покупателей, являются ли они бывшими наркоманами. Не был ли он связан с Эриком Хальстремом? Эриксон не мог припомнить никакого Эрика Хальстрема и в свою очередь поинтересовался, запрещается ли быть знакомым с человеком, носящим такое имя.
— Так как же, — сказал Турен, — вы не узнаете эти списки?
— Нет.
— Но они найдены в вашей квартире.
— Я уже сказал, что не понимаю, как они туда попали.
— И вам они не знакомы?
— Незнакомы.
— Но их же нашли у вас дома.
— Я ничего не знаю про списки, которые вы мне показываете. Не имею ни малейшего представления, что это такое.
— Это данные на бывших наркоманов, взятые из Системы-84, — устало сказал Турен.
— Системы-84?
Турен отложил списки в сторону.
— За два дня до того, как Эрика Хальстрема обнаружили в мусорном баке, вас видели во дворе дома на Клип-гатан. Что вы там делали?
— Я не знаю, о чем вы говорите.
Свен Турен пожал плечами и пажал кнопку на пульте.
Открылась дверь, и в комнату вошла Агда Андерсон. Она с любопытством огляделась, стараясь запечатлеть и памяти все детали.
— Это он? — спросил Турен.
— Да, — ответила Агда Андерсон.
— Госпожа Андерсон совершенно уверена?
— На нем был такой элегантный костюм. Я еще подумала: и чего это понадобилось такому элегантному господину в нашем дворе?.. А потом мне показалось, что я его где-то видела раньше. Поразмыслив несколько дней, я пришла к выводу, что он очень похож на сына Эриксонов. Эриксоны переехали...
— Спасибо, госпожа Андерсон, — прерван ее Турен.
Агда Андерсон неохотно покинула комнату. С каким бы удовольствием она послушала, что будет дальше. Тем не менее от доброжелательного кивка Турена она испытала чувство гордости за свой вклад в важное дело.
— Не хотите что-нибудь сказать? — спросил Турен.
— Разрешите закурить? — Эриксон с трудом удерживал руки на одном месте.
— Не разрешаю! — сказал Турен. — Что вы делали в этом дворе? Конечно, вы просто проводили разведку на местности. Но почему именно в этом дворе?
Стиг Эриксон не ответил. Он отодвинул от себя пепельницу.
В комнате для наблюдателей Люк и Бергстрем напряженно ожидали.
— Ответ я получил с помощью Системы-84. Как ни смешно, именно с помощью Системы. До одиннадцати лет вы жили в доме, стоявшем в этом дворе. Вы, можно сказать, выросли в этом дворе.
— Это ровным счетом ничего не доказывает, — воскликнул Стиг Эриксон, впервые за все время обнаружив, насколько ему неприятен допрос.
— Да, кроме этого, — Турен вновь протянул ему списки.
— Придумайте что-нибудь получше!
— Как вы познакомились с Эриком Хальстремом?
— Благодаря вашим вопросам — и только им. Я его никогда не встречал.
— Мне не нравятся такие методы, Эриксон, но вы меня вынуждаете. — Турен вздохнул и снова нажал кнопку. В дверях появилась Бритт Хальстрем. Неуверенно огляделась. Турен встал со стула.
— Весьма сожалею, что мне приходится подвергать вас этому испытанию, госпожа Хальстрем. Садитесь, пожалуйста. — Он повернулся к Эриксону. — Это Бритт Хальстрем. Она была женой человека, найденного мертвым в мусорном баке. Дрянное и недостойное место погребения.
В комнате для наблюдателей крутились катушки магнитофона. Люк вопросительно посмотрел на Бергстрема.
— Он что, всегда так ведет допросы?
— Нет, — ответил Бергстрем. — Никогда не вйдел, чтобы он действовал так жестко. С другой стороны, Эриксон не подарочек...
Свен Турен встал между Бритт Хальстрем и Стигом Эриксоном, готовый нанести решающий удар.
— Теперь расскажите, как вы убили Эрика Халь-стрема!
— Я не убивал Эрика Хальстрема! — с отчаянием закричал Эриксон.
— Не убивали, я знаю, — сказал Турен.
Бергстрем и Люк в комнате для наблюдателей перевели дыхание. Эриксон пораженно уставился на Турена — он не ожидал, что ему поверят. Бритт Хальстрем посмотрела на комиссара с недоумением.
— Во-первых, вы очень боитесь уколов, вы, король наркотиков, — сказал Турен, обращаясь к Эриксону. — Я случайно узнал об этом из разговора с одним из занимавшихся вами врачей.
— «Случайно», — пробормотал Бергстрем.
— И даже если вам на время удалось преодолеть в себе страх перед уколами или если этот страх распространяется только на вас самого, вы ни за что бы не смогли ввести Эрику Хальстрему смертельную дозу... Вы ведь сами никогда не употребляли наркотики?
Стиг Эриксон отрицательно потряс головой.
— На сей раз я вам верю. При вскрытии установлено, что тот, кто ввел Хальстрему смертельную дозу, должен быть профессионалом, должен быть привычен к уколам... — Он перевел взгляд на Бритт Хальстрем и, словно извиняясь, сказал: — Госпожа Хальстрем... Не могу ли я взглянуть на вашу левую руку? Госпожа Хальстрем, вы меня слышите?
Она крепко зажимала правой рукой левую. Турен попытался высвободить ее левую руку, по она судорожно сжала ладонь и закричала:
— Вы не смеете меня трогать!
— Хорошо, не буду. Да и ни к чему. Ваша левая рука наверняка вся исколота. Я думаю, вы употребляете героин. И поэтому целиком и полностью зависите от Стига Эриксона, так ведь?
Бритт Хальстрем молча массировала левую руку, глаза наполнились слезами.
Турен в эту минуту ненавидел себя больше, чем когда .. бы то ни было. Но он знал, что нужно продолжать.
— Эрик Хальстрем познакомился с вами благодаря своей собственной жене. — Турен посмотрел на Стига Эриксона.
Эриксон не ответил. Он сидел, устремив пустой взгляд прямо перед собой.
Турен опять подошел к Бритт Хальстрем.
— Когда я первый раз был у вас дома, вы сказали, что вам были нужны деньги, которые муж получил от продажи картин... Понимаю, героин — удовольствие не из дешевых. Я вообще сомневаюсь, что это удовольствие. Вы и ваш муж испытывали, должно быть, адские денежные трудности. И не только денежные... Скажите, почему вы пошли на убийство собственного мужа? — Он положил руку па ее правое плечо. — Бритт Хальстрем, мой долг обязывает предупредить, что все сказанное вами может быть использовано...
— Оставьте ее в покое! — Стиг Эриксон вскочил со стула. — Хватит! Эрик Хальстрем начал раскаиваться... Когда он передал мне списки и увидел, что происходит в городе... — Турен поощрительно кивнул. — Он грозился провалить всю операцию. Лучше, конечно, было бы оставить его в живых, но риск был слишком велик... — Турен кивнул еще раз. — Я дал ему снотворное, а... — Эриксон невольно взглянул на Бритт Хальстрем.
— А? — повторил Турен.
— ...а укол ему сделала...
Турен погладил Бритт Хальстрем по голове.
— Я буду настаивать на убийстве при смягчающих обстоятельствах, госпол<а Хальстрем, и на том, что вы не полностью отдавали себе отчет в своих поступках.
В комнате для наблюдателей Бергстрем и Люк вздрогнули: магнитофон остановился, издав резкий щелчок.
