Ознакомительная версия.
Он убрал лезвие.
Джеймс Фармер знал, что Кэтрин нет в номере. Откуда у нее появилась бутылка? Либо она взяла ее в номере Джеймса, либо нашла у себя. Значит, она вернулась обратно и потом спустилась вниз. Фармер мог знать, что она не в своем номере. Он мог знать. И тогда патрон мог появиться в их номере намеренно, чтобы подозрение пало на Энрико Вилари.
Дронго смыл с лица остатки пены.
Если виноват сам Энрико, то все понятно. А если его подставили? В этом случае нужно понять, кто и зачем это сделал. Но куда делся этот молодой мерзавец?
Закончив бриться, Дронго прошел в комнату и уселся на край кровати. Он взглянул на часы. Можно спускаться к завтраку.
Нужно было вчера поговорить с комиссаром. И найти Энрико. Как глупо все получилось! Вместо того чтобы искать убийцу, он отправился в постель к Илоне. А может быть, она завлекла его с каким-то расчетом?
«Еще немного, и я начну винить самого себя, – подумал Дронго. – Или Илону, которая не сделала мне ничего плохого. В любом случае это будет уроком для меня. Выйдя на след, пусть даже ложный, я обязан был отработать его до конца, а не проводить время с женщиной».
С другой стороны, почему «обязан»? Кому? Оказавшись здесь случайно, разве не вправе он проводить время так, как ему вздумается? Делать все, что захочет? Пусть Брюлей ищет убийцу. Пусть работают португальская полиция и следователи. При чем тут он?
«Врешь, – неожиданно сказал сам себе Дронго. – Ты получаешь от этого удовольствие. Как охотник. Нет, скорее как человек, ищущий истину».
Сколько смертей он видел на своем веку! Но скольких подлецов разоблачил, а хорошим людям помог? Если подсчитать, счет окажется в его пользу. Нет, не сможет он жить спокойно, пока в этом мире есть подобные типы. Борьба добра и зла – вечна. И в этой вечной борьбе он не имеет права оставаться в стороне.
Дронго поднялся, чтобы одеться. Если Брюлей уже проснулся, то им нужно обязательно поговорить и посоветоваться. Теперь он уже не сомневался в своей решимости довести начатое дело до конца. Нужно будет спуститься вниз и, несмотря на свое неприятие обильных трапез по утрам, дождаться в ресторане появления комиссара Брюлея.
За завтраком он увидел Илону, которая с улыбкой подмигнула ему в знак приветствия. Настроение у нее было гораздо лучше, чем вчера вечером. Но Тадеуш Шокальский на всякий случай сел за другой столик. Мурашенков вошел в ресторан точно в семь тридцать. Чисто выбритый, в светлом костюме. Сарычева не было видно, вероятно, он еще спал. В восемь часов появились Мануэль Сильва и адвокат Карнейро. Оба спустились вниз, одетые так, что сомнений не оставалось, – после завтрака они отправятся на поле для гольфа. Это удивило Дронго.
Но когда он уже допивал свой чай, к завтраку вышел еще один человек. И тоже одетый для игры в гольф. Это был сам Джеймс Фармер! Он в полном молчании прошел к столу, где сидели Мануэль Сильва и адвокат Карнейро.
Нужно было видеть изумленные лица всех присутствующих. Фармер сел за стол и приказал подскочившему официанту принести черный кофе без сахара. Дронго подумал, что только такие волевые личности и бывают баснословно богатыми. Фармер спустился в ресторан, чтобы продемонстрировать всем силу своего характера. Никакие трагические события не могли выбить его из привычной колеи. Есть бизнес, а есть личное горе. И, похоже, мистеру Джеймсу Фармеру удалось разделить эти два понятия.
Бизнес – тоже своего рода искусство. Лишь отдавая себя этому виду творчества целиком, отрешась от самого себя и своих близких, от всего суетного, можно достичь настоящего успеха. Правда, такой успех иссушает душу. Достигнув вершины, неожиданно обнаруживаешь, что остался один, без друзей и близких. Настолько важной была главная цель и настолько несущественными – все остальные вершины. Но, как говорится, за все в жизни приходится платить. И по-настоящему богатым человеком может стать лишь тот, кто готов отдать своей работе и своим деньгам всего себя без остатка.
С невольным чувством своего рода восхищения Дронго смотрел в сторону Фармера. Тот сидел за столом и отвечал на вопросы хозяина отеля, лишь немного разжимая тонкие губы.
Когда Дронго уже собирался уходить, в зал ресторана вошел комиссар Брюлей. Он держал незажженную трубку в руках и недовольно озирался. Увидев Дронго, комиссар направился прямо к его столику.
– Доброе утро, – привстал Дронго.
– Не вставай, – махнул рукой Брюлей. – Как ты провел ночь? Или об этом неудобно спрашивать?
– Довольно интересно, – признался Дронго, – у меня было две встречи с женщинами. После первой я вернулся к себе под утро. Потом принял душ и спустился вниз.
– Принесите мне кофе, – попросил Брюлей подошедшую официантку и вновь обратился к Дронго: – Чтобы я чувствовал себя гораздо увереннее, скажи, кто это был. Если, конечно, можешь сказать. Пани Илона?
Дронго наклонил голову.
– Неплохой выбор, – согласился комиссар, – она мне тоже нравится больше других. Но ты сказал, что вернулся достаточно рано. Значит, потом была еще одна встреча?
– Не похожая на первую, – объяснил Дронго, – я спустился вниз и обнаружил на террасе Кэтрин Фармер. По-моему, я появился вовремя, так как она сидела не одна…
Брови комиссара удивленно поползли вверх.
– …С ней была большая бутылка виски, – договорил Дронго.
Брюлей понимающе покачал головой.
– Она спустилась на террасу, потому что осталась одна, – доложил Дронго, – вчера ночью, как я полагаю, примерно около трех или четырех часов утра, ее разбудил муж и сказал, что должен срочно уехать.
Комиссар нахмурился. Он слишком много всякого повидал в жизни, чтобы сразу сорваться. Но он нахмурился. А это не сулило ничего хорошего исчезнувшему Энрико Вилари.
– Он уехал, – продолжал Дронго, – но Кэтрин не знает, куда и зачем. Примерно через полчаса после того, как они отправились спать, она обнаружила, что лежит в постели одна. Она взяла бутылку виски и спустилась на террасу. Когда я ее увидел, она была уже… в сложном состоянии. Все время повторяла, что только она виновата в смерти Сильвии. Призналась, что владеет оружием. И под конец рассказала, что Энрико уехал.
– И ты не узнал куда?
– Нет. Я попросил дать мне номер его мобильного телефона и попробовал с ним связаться. Но никто не ответил, телефон был отключен.
– Прекрасно, – проворчал Брюлей, – ты не считаешь, что мы здорово ошиблись?
– У меня есть еще более неприятные новости, – признался Дронго, – Кэтрин рассказала мне, что успела зайти к Джеймсу Фармеру, чтобы выразить ему соболезнование. И только потом спустилась на террасу.
Комиссар понял, что сейчас ему скажут самое важное.
– Я уговорил Кэтрин подняться в номер, – продолжал Дронго, – и там, укладывая ее на диван, обнаружил рядом на полу патрон «ультра». Тот самый, о котором вы мне рассказывали. Диаметр донышка гильзы меньше…
– Где сейчас патрон? – спросил Брюлей, не дожидаясь подробных объяснений. Он впервые не сумел сдержаться, понимая, насколько важной может оказаться эта находка.
– У меня в кармане, – успокоил его Дронго. – Прекрасно сознаю, что не имел права его забирать, но… Я решил, что в моем кармане он будет сохранен гораздо надежнее.
– Боюсь, твой поступок не понравится португальской полиции, – предостерегающе проворчал комиссар. – Хотя этот патрон стоит очень дорого… И ты думаешь, что кто-то его уронил?
– Намеренно или случайно, – ответил Дронго.
– Не нужно было вчера отпускать Вилари, – мрачно заметил комиссар, – в таких случаях свидетеля нельзя отпускать. Нужно его дожимать до конца. А мы с тобой оказались не готовы к такому жесткому прессингу. У себя в полиции я бы этого смазливого типа ни за что не выпустил из рук, а здесь я несколько расслабился.
– Теперь придется его искать, – согласился Дронго.
– Что ты думаешь об этом патроне? – спросил Брюлей.
– Пока не знаю. Сначала надо обязательно найти Энрико Вилари.
– Как ты считаешь, его супруга может нам помочь?
– Она во всем случившемся винит себя. Но я не думаю, что она могла оказаться причастной к убийству Сильвии.
– Ты говорил с Илоной? Почему она приехала сюда?
– Шокальский искал именно ее, хотя в их агентстве немало специалистов, в том числе и со знанием испанского и португальского языков.
– Он привез ее специально для Фармера, – согласился комиссар, – я так и думал. Нужно поговорить с Шокальским.
– Что вам сказал Карнейро?
– Он считает, что Шокальского вызвали сюда русские. Они самые сильные покупатели, у них больше всего денег. Мурашенков и Сарычев готовы подписать контракт на любую сумму. Карнейро оказался еще более неприятным типом, чем я себе представлял. Он расист и мерзавец. Но он выложил мне интересные факты про Джеймса Фармера. Адвокат считает, что убийца продумал возможные последствия своего шага. Сильвию убили специально, чтобы подтолкнуть Фармера к скорейшему подписанию контракта. Расчет был на то, что после гибели жены он не захочет здесь оставаться и пойдет на все условия русских. И знаешь, кого назвал мне Карнейро в качестве исполнителя?
Ознакомительная версия.
