– Вы только что безошибочно отгадали «куда», – усмехнулся Роберт.
Федор Пантелеевич рассеянно обвел взглядом лицо Роберта. Видно было, он еще
окончательно не освободился от впечатлений полученной информации.
– И вы полагаете, что к такой гостье можно заявиться без подарка? – наконец осмысленно
спросил он.
– Вы правы. Но мне не удобно вас лишний раз напрягать.
– Нет проблем. Тогда поехали в «Детский Мир» на площади Советская. Там Наташа
сможет сделать неплохой выбор.
66
Роберт обернулся к Наташе и подмигнул:
– А! Это обязательно! Вот уже почти приехали…
Они поднялись на второй этаж в отдел «детской игрушки и подарков» и тут Наташа всю
инициативу взяла на себя. На прилавке кукол, зорко пробежав по полкам, она ткнула в
огромного плюшевого медвежонка. Медвежонок был настолько велик, что нагло занимал всю
верхнюю полку стойки.
Роберт взглянул на цену и засмущался:
– Дочка, а ты не слишком ли разгорячилась? – и виновато скосил взгляд в сторону Федора
Пантелеевича.
Кагебист изобразил безоговорочную мину:
– Наташенька, у вас великолепный вкус. И не удивительно, что папе совсем недавно
государством на это были выделены деньги. Не так ли, Роберт?
Роберт, вначале соображая, поискал глазами что-то что забыл, но вдруг, вспомнив о
приличной сумме, оставленной Федором Пантелеевичем в багажнике Роберта машины, на
пути к вокзалу, завозражал:
– Так это же казенные деньги для экстремального случая, товарищ майор!
– Ну вот! Он и настал этот случай. Я правильно излагаю, Наташа?
Наташа очень серьезно посмотрела на Федора Пантелеевича, пытаясь определить, на
самом ли деле эта покупка то слово, какое только что произнес дядя из КГБ, не играют ли с
ней как с маленькой?
Мишка оказался настолько велик, что пришлось его нести вдвоем с дядей Федором
Пантелеевичем, который даже папе не доверил эту ответственную работу – он за ноги, она за
руки. Но зато по лестнице на этаж, где была квартира Нины и ее мамы, его всего тащил на
себе папа. Дядя Федор изъявил желание остаться в машине, сказал, что немного поспит после
такой ответственной работы с мишкой, и что они могут в гостях не торопиться.
На площадке папа Роберт поставил мишку на ноги, прислонив его к стенке, сделал
глубокий вдох, притворившись, что устал, взял Наташу на руки и поднял до уровня звонка.
Она нажала. За дверью послышался писклявый голосок Нины:
– Кто там?
– Нина это я, Наташа.
– Я вас не знаю. А мамы нет. Она мне запретила открывать чужим людям.
Наташа растерянно посмотрела на Роберта. Он развел руками, что означало «что ж
поделаешь!» Тогда она рассердилась на Нину по-взрослому:
– Нина, ты что, меня не узнаешь? Это я, Наташа, которая потерялась!
За дверью удивленно вскрикнули и, щелкнув замком, открыли. Нина замерла растерянная и
удивленная одновременно: перед ней стояли сразу три посетителя – Наташа, которая
потерялась, ее, скорей всего, папа, и огромных размеров медвежонок. При виде такой
компании она не знала, что сказать и даже забыла о простых словах гостеприимства. Стояла
рассеянно и рассматривала прибывших.
Наташа сорвалась с места, схватила онемевшую подругу в объятья, как это, она видела,
делают взрослые после долгой разлуки, придвинула к Нине медвежонка и объявила:
– Нина, это тебе от меня и папы, – Наташа подвинула мишку к Нине, и он оказался на
голову выше. – Чтобы ты меня никогда не забывала.
Нина обхватила мишку, дабы не упал от своей тяжести, но он оказался как пушинка.
– Спасибо. Наташа, откуда ты знаешь, что у меня…
– А это наш большой секрет, Нина. А где мама? – перебил Роберт.
– Вера.
– Да. Вера.
67
– Она только что ушла в магазин, – Нина тесней прижала мишку к себе, и теперь казалось,
что не она держит его, а наоборот – он ее. – Но откуда вы узнали, что у меня…
– А у нас в машине остался мой друг-волшебник. Он все знает, – не без язвительной
интонации сообщил Роберт.
Нина подняла взгляд к потолку, выискивая там догадку о таинственном волшебнике,
который все знает и снова не нашла что сказать.
– Ну, хорошо, Ниночка. Мы пошли. Передай маме мою личную благодарность за Наташу, а
тебе вот это от меня, – Роберт протянул Наташину визитку, – это Наташина…
– Папа! По-моему я и сама прекрасно могу сказать. Нина, на ней адрес моей мамы. Там
мои друзья. Мы тебя ждем к себе в гости. Ты теперь моя подруга. Мы сейчас едем туда, чтобы
успокоить маму. Она до сих пор не знает, что я нашлась и меня…
– И тебя не разрезали на кусочки, – весело засмеялась Нина и в радостном порыве обняла
свою новую подругу. Они беззаботно смеялись, не замечали Роберта и его грустного
выражения на лице.
Когда уходили, уже на площадке они помахали Нине, провожающей их у открытой двери,
Роберт сказал строго:
– Ниночка, мы уже ушли, а ты, пожалуйста, сейчас при нас хорошенько закрой дверь и
пока не придет мама, не открывай никому. Хорошо?
Нина молча покивала головой уже в проеме закрывающейся двери.
– Папа, мы сейчас срочно едем к маме. Да?
– Ну а как же, дочка! – сказал он и, подхватив Наташу на руки, тревожно прижал ее к себе,
будто боялся, что вполне большая девочка может споткнуться и полететь по ступенькам
лестницы, как колобок, прямо до самого первого этажа!
– Папа, – обнимая Роберта за шею, тихо зашептала она на ухо, – а ты маму так же сильно
любишь, как меня?
– Честно? – улыбнувшись себе, спросил Роберт.
Наташа слегка отстранилась, чтобы в упор увидеть его глаза. На ее лице медленно
всплывала тревога.
– А ты не обидишься? – осторожно спросил он.
Тревога на лице Наташи переросла в панику. Он торопливо прижался к ее щеке, и тоже, так
же тихо, шепнул:
– Еще больше.
Она ответила сильным объятием и градом торопливых беспорядочных поцелуев.
– Тогда, папка, вперед! – скомандовала она и, соскочив с его рук, пустилась вниз к машине,
где безутешно спал Федр Пантелеевич.
По пути в Поселок Наташа никак не могла успокоиться, чтобы не выяснить у взрослых, а
точнее у Федора Пантелеевича, что означала фраза, произнесенная Ниной, которую папка не
дал ей договорить. Между прочим, она не слабо на него за это обиделась, хоть и не подавала
виду. Эта мысль все больше ее тревожила, чем скорее приближались ее родные места.
Наконец любопытство взяло свое, она наклонилась поближе к спинке водительского сидения,
спросила, придавая голосу деловой взрослый тон:
– Федор Пантелеевич, можно у вас спросить?..
Роберт от удивления повернулся вполоборота в ее сторону: маленькая девочка, только что
восседавшая на его руках с катастрофической скоростью превращается в зрелого человека.
Сам же Федор Пантелеевич воспринял деловое обращение ребенка, нисколько не скинув на
возраст:
– Я тебя внимательно слушаю, Наташа.
– Как вы думаете, что… ну, – она смутилась, подбирая слово.
68
– Означает, – подсказал Федор Пантелеевич.
– Да. Совершенно верно. Вы смогли бы расшиф…
– Расшифровать, – подсказал кагебист.
– Да. Расшифровать фра…
– Фразу. Значение слов, которые произнесла Нина?
– Да, Федор Пантелеевич. Пожалуйста.
– Дочка! – взвился Роберт, – если ты всерьез приняла мои слова о том, что у нас в машине
сидит волшебник, так это…
– Может быть, – нисколько не среагировав на подначку в свой адрес, вклинился Федор
Пантелеевич, – давай твою фразу.
– Наташа!
– Папа! – так же категорически отозвалась Наташа, – успокойся…
– Да как ты разговариваешь с отцом! – взвился Роберт. – Успокойся ты, а не я. Федор
Пантелеевич не волшебник. Я пошутил.
– А что? – качнул головой Федор Пантелеевич, не отрывая взгляда от дороги, – мне
нравится. Очень подходящее имя. Я бы даже сказал – приятная дразниловка!
– Папа! Я прекрасно знаю кто он. Он разведчик. А разведчики знают все наперед. Ясно?
– Удивительно, но правильно. Давай фразу, – потребовал Федор Пантелеевич.
– Нина сказала, а папа не дал ей договорить. Когда я преподнесла ей мишку, она сказала
так: «Наташа, откуда ты знаешь, что у меня…»
– Дочка, неужели не понятно? Откуда ты знала, что у нее нет такого мишки, как ты
подарила. Ясно?
– Нет, папочка. Проехали.
– Что сделали? – не понял Роберт.
– Проехали, – пояснил Федор Пантелеевич, – значит «мимо». И, между прочим, наша
уважаемая героиня права. Не менее уважаемый изобретатель, эта фраза означает, что у Нины
сегодня день рождения.
После произнесенного все буквально онемели. Несколько минут длилась пауза. Для одних
она казалась позорной, для других – победоносной.
Слушали убаюкивающий шелест и глухую дробь шин о гальку. Но вот крутой поворот, и
улица Базарная Поселка открылась сразу. Здесь Федор Пантелеевич остановил машину,
