— Ничего добавить не могу. Судя по телеграмме, точное местонахождение объекта им пока неизвестно. Иначе бы они дали агенту более детальное задание.
— Логично… Но, если узнали, в каком районе ведется строительство, то рано или поздно найдут и сам объект! Большую стройку трудно скрыть от населения… А ведь уже вложены огромные средства! Фу, ты, черт! Как неприятно!
— Сколько времени будет продолжаться строительство?
— Года два. Когда объект войдет в строй, тогда обнаружить его будет потрудней. А пока… — Савичев беспокойно зашагал по кабинету.
— Наш агент может не сообщать… с полгода.
— Это слишком мало.
— Если ничего не передавать, так они пошлют других…
Савичев придвинул к Забродину пачку папирос. Забродин закурил и задумался. В дверь заглянула секретарша, но Савичев подал ей знак, чтоб не мешала.
— Мы обсуждали один вариант, но он потребует больших затрат, — Забродин изложил план. Внимательно выслушав, Савичев спросил:
— Ваш замысел мне нравится, но насколько он реален? Как долго может продолжаться?
— Года два протянуть можно.
— А ведь, пожалуй, это выход! Докладывайте, мы вас поддержим.
На «переговоры», согласование, доработку ушло много времени, и теперь нужно было торопиться. Забродин и Ромашко вылетели самолетом на север. Пунктом своего назначения они выбрали Ухту.
Первое, что бросилось Забродину в глаза, когда с аэродрома автомашиной они подъехали к городу, была холодная серая река. Выросший на юге, Забродин впервые видел небольшой приполярный городок.
По реке сновали маленькие суденышки, возле пристани женщины продавали крупную красную клюкву, доверху насыпанную в плетеные корзины. С неба срывались мелкие колкие снежинки.
Осторожно ступая по гибким дощатым мостовым, под которыми хлюпала вода, Забродин в течение нескольких дней ходил по узким улицам, где белесое небо настолько приблизилось к земле, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.
Потом вместе с Ромашко они долго тряслись в грузовике по грунтовой дороге. Если бы кто-либо мог за ними наблюдать со стороны, то, вероятно, очень бы удивился. Что нужно им в тайге? Кого или что они здесь ищут?
Забродин был явно доволен. Он часто озорно щурил глаза и шутил: «Сеточка получается неплохая. Улов должен быть!»
Возвратившись в Москву, Забродин доложил генералу:
— Все сделали, как намечалось!
— Хорошо. Действуйте дальше.
Ромашко вылетел в Орел и из лесу отстучал радиограмму:
«Был на севере. Объездил несколько городов. Случайно повезло. В 50 километрах на северо-восток от Ухты строится объект. Думаю, то, что вам нужно».
Телеграмма оказалась слишком длинной. Центр прекратил сеанс связи, чтобы не подвергать агента риску и перенес его на следующий день. Только на второй день Ромашко закончил свой отчет о поездке:
«…Продолжение. К объекту ведет грунтовая дорога. Огорожен колючей проволокой. Сильная охрана. В Ухте, Мещерская, 17, находится контора. Берут на работу. Мне ехать опасно. Видели.
Привет. Дик».
По окраине Ухты, в объезд города, на северо-восток шли самосвалы. Днем и ночью. Один за другим: одни — туда, другие — обратно.
Мощные машины больше часа тряслись по ухабистой трассе, подъезжали к огороженному колючей проволокой забору. В ограде бесшумно раздвигались ворота и, провожаемые пристальным взглядом часовых, машины, попадая внутрь, как бы проваливались сквозь землю.
Вскоре о строительстве секретного атомного объекта знала вся Ухта. В контору строительства на Мещерской, 17 стали заходить посетители.
— Можно войти? — нерешительно приоткрыв дверь, спросила молодая женщина.
— Войдите. Что вы хотите? — навстречу ей поднялся лысоватый мужчина в роговых очках.
— Будьте любезны, здесь отдел кадров?
— Да. Что вас интересует?
— Мне сказали, что вы принимаете на работу…
— Присядьте, пожалуйста. — Мужчина вышел из-за стойки, отделяющей половину комнаты, и подошел к посетительнице.
— Какая у вас специальность?
— Я — машинистка.
— К нам обычно присылают в организованном порядке… Но иногда мы берем и со стороны… У вас документы с собой?
— Да. Вот паспорт, трудовая книжка…
Женщина торопливо достала из сумочки свои бумаги.
— Извините. Одну минутку. — Он сел за стол, положил перед собой документы. Внимательно просмотрел страницу за страницей, вложил в паспорт какой-то листок. Снова подошел к женщине и, возвращая, сказал:
— Вот ваши документы и анкета. Заполните, пожалуйста, анкету и передайте мне вместе с вашей фотокарточкой.
— Сейчас?
— Нет. Это можно сделать дома… Должен вас предупредить, что ничего не могу гарантировать. Только если освободится вакансия.
— Спасибо.
В середине дня к дому № 17 по Мещерской улице подошел парень. Крепкий, веснушчатый, в темной поношенной куртке и таких же брюках, заправленных в сапоги. Двумя затяжками докурил папиросу, бросил ее на землю и растер сапогом. Потом решительно рванул дверь в помещение.
— Здрасьте! — громко кинул парень, оглядываясь по сторонам. — Кто здесь начальник?
— Я начальник. А что? — мужчина в очках вышел к нему навстречу.
— На работу берете?
— Вы кто?
— Я шофер… Из Горловки… Приехал на север подработать… Мне сказали, что здесь нужны шоферы.
— У вас есть документы?
— Вот, — парень с готовностью достал из кармана брюк бумажник. Мужчина взял у него документы и пошел за перегородку. Через несколько минут возвратился и, вручая парню анкету, сказал:
— Зайдите дня через три… Может быть, что-нибудь будет. Но не обещаю…
К вечеру явился еще посетитель. Судя по складкам кожи под глазами, был он уже не молод. Держался осторожно. Прежде чем войти в комнату, тихо постучал, потом приоткрыл дверь, просунул голову и спросил:
— Разрешите войти?
— Входите.
— Мне сказали, что вам нужны работники…
— Какая у вас специальность?
— Я счетовод. Могу и по канцелярской части…
— Документы у вас с собой?
— Пожалуйста, Вот…
Перелистав их, кадровик спросил:
— А военный билет?
— С учета снят по состоянию здоровья…
— Ничего не могу обещать. Зайдите денька через три.
К концу рабочего дня Забродина вызвал генерал Шестов.
— В районе Ухты запеленгована работа радиостанции. Вот сообщение. Сегодня в четырнадцать ноль-ноль. Действовала три минуты. Передачу принимал Мюнхен — генерал многозначительно посмотрел на Забродина.
— Началось, — Забродин улыбнулся.
— Теперь нужно смотреть и смотреть! У вас есть какие-нибудь новости?
— Пока нет…
— Что дала проверка?
— Ничего существенного.
— Странно… Всех проверили?
— Сегодня получили еще список.
— Результаты доложите!
Вернувшись от генерала, Забродин позвал Лунцова:
— Юра, возьмите у меня новый список желающих получить работу и срочно проверьте.
— Слушаюсь.
Лунцов повернулся и хотел идти, но Забродин добавил:
— Из района Ухты была передача.
— Быстро!
Лунцов поспешно вышел. Но через несколько минут возвратился с огорченным видом и, разводя руками, сказал:
— Владимир Дмитриевич, опять пусто! В нашей картотеке никто не значится.
— Что за дьявольщина! — Забродин ладонью пригладил волосы.
— Что-то не то… Принесите-ка все списки…
Он разложил бумаги на столе и углубился в них. Неожиданно спросил:
— Вы отправили телеграммы?
— Еще нет… Не успел… Материалы я получил только сегодня утром.
— Постойте, постойте! Как же так получилось?.. Лунцов молчал.
— Быстро пишите. Новгород, Саратов, Пенза, Воронеж… Просим сообщить сведения о документах… Остальной текст вы знаете.
Ответы пришли почти одновременно. В середине следующего дня Забродин позвонил генералу:
— Из Саратова сообщили. Пришла телеграмма…
— Занесите-ка мне! — генерал читал, что-то черкая красным карандашом. — Номер совпадает. Паспорт утерял. Заплатил штраф и получил новый… Прекрасно… Организуйте все, что нужно, Владимир Дмитриевич.
В Мюнхене третьи сутки шел дождь. На улицах стояли большие лужи. Театральные афиши и предвыборные плакаты на круглых тумбах и деревянных стендах размокли и висели клочьями. Вместе с дождем падали на землю пожелтевшие листья. Каштаны в парке позади трехэтажного особняка с колоннами наполовину оголились.
В просторной комнате с большим, во всю стену окном, выходящим в парк, за низким журнальным столиком в креслах сидели мистер Корвигер и майор. Сигареты «Кэмэл», дымившиеся у них в руках, наполняли комнату приятным ароматом.
— Вы молодчина, майор! В Вашингтоне довольны. Ваши ребята не напрасно получают деньги… Я был у шефа. Он представил вас к новому званию.
