Полковник, как и прежде, поселился в «Гранд-отеле». Но теперь его комната выходила окнами на Ринг. И утром в окна ярко светило солнце.
Забродин позавтракал в том же кафе, где был вместе с Лунцовым, так как другого не знал. Он запомнил, по какой улице нужно идти обратно до Ринга, какие трамваи там проходят, как выглядит собор святого Карла, который является ориентиром по пути к «Империалу».
Весь день знакомился Забродин с людьми, с делами, отчего к вечеру в голове был полный сумбур. А когда стемнело, он вышел на улицу. Его приятно поразил фонтан у памятника советскому воину — освободителю Вены от фашистской оккупации. Падающие вниз капли воды, освещенные разноцветными электрическими лампочками, горели, как фейерверк.
Забродина сразу захватили события. Прошло три недели с тех пор, как в американский сектор Вены сбежал инженер Рыжов. По свежим следам Забродин пытался разобраться в причинах, побудивших его к этому.
Рыжов растратил большую сумму государственных денег и бежал от наказания. Но почему американцы отказались возвратить уголовного преступника? Бедно живет американская разведка, если уцепилась за уголовника! А может быть, это первая ласточка? Шантаж и подкуп сделают свое дело? Как оградить советских людей от провокаций?
Это стало основной заботой полковника, и он подолгу задерживался на службе, изучая поступающую информацию. Замелькали часы, дни… Но Забродин не упускал свободной минуты, чтобы познакомиться с Веной. И не только ради удовольствия. Он считал, что чем лучше знаешь страну, население, быт, нравы и привычки народа, тем успешнее можно работать.
Однажды вечером Забродин и Лунцов отправились гулять по Вене. Они решили осмотреть Грабен — небольшую площадь в центре города с великолепными магазинами и памятником жителям Вены, погибшим во время эпидемии чумы. Там же, поблизости, величественный собор — Стефанскирхе, под которым раскинулись многокилометровые катакомбы. Лунцов взял на себя роль гида.
Они шли полутемным переулком в сторону Кертнер-штрассе. Возле входа в ночной клуб «Мулен руж» Лунцов подошел к автомату, чтобы купить сигареты. Забродин продолжал идти один, медленно, не глядя по сторонам. Неожиданно его толкнула женщина.
— Извините! — смущенно проговорил Забродин. Женщина хотела что-то сказать, но подошел Лунцов.
— Пойдемте, Владимир Дмитриевич, — он взял Забродина под локоть и повел в сторону, не обращая внимания на женщину. — Вы, по-видимому, еще не узнали тонкостей здешней жизни. Эти женщины подчас бывают очень нахальными. У каждой свой район, и они даже платят налог с дохода…
— Не может быть!
— Замужняя женщина в эту пору одна по улице не ходит… Чего только здесь не встретите! Поговаривают, что воруют людей и отправляют куда-то на Восток, где продают за большие деньги. А вот сегодня Величко рассказал мне забавную историю. На Ландштрассе объявился чудак хозяин. Продает шерстяные кофты не хуже чем в других магазинах, но гораздо дешевле… Вообще здесь много странностей и особенностей…
Весьма вероятно, что этот разговор не задержался бы в памяти Забродина, если бы на следующий день другое сообщение не заставило полковника встревожиться. Ему доложили, что новость о продаже дешевых кофточек в магазине на Ландштрассе быстро распространилась и в этот магазин стали заходить многие.
— Что вам известно о владельце магазина? — спросил он у Лунцова.
— У нас нет о нем никаких сведений, Владимир Дмитриевич. Специально мы его не проверяли, так как никаких сигналов не поступало.
— Почему он оказался добреньким? Как вы думаете? Ведь на Западе каждый стремится нажить капитал, к этому толкает людей весь уклад жизни, а таким путем, как этот коммерсант, не разбогатеешь!
— Нужно разобраться. Побеседовать с теми, кто был в магазине.
— Хорошо. Но этого мало. Кто в Вене может дать справки о владельце магазина? Полиция? Власти? — Забродин даже улыбнулся. — Пронский! Вот кто может нам помочь! Когда у вас назначена с ним встреча?
Спустя два дня Забродин отправился вместе с Лунцовым на встречу с Пронским. Был теплый вечер. Из ресторанов и кафе, с открытых террас разносились звуки веселой музыки. Венцы отдыхали после трудового дня.
— Обратите внимание на жилые дома, — сказал Лунцов, показывая вокруг. Забродин посмотрел по сторонам, по, кроме зарослей кустарника и ветвей деревьев, громоздившихся в темноте, ничего не видел.
— Ну, конечно. Вы их не видите потому, что в окнах нет света. А ведь они тут, кругом, за деревьями.
Присмотревшись, Забродин различил вдали силуэт здания. Только в одном окне светился огонек.
— Может быть, это служебные помещения? — удивился он.
— Нет. Но венцы по вечерам редко бывают дома. Сидеть дома дорого: электричество, отопление. Гораздо дешевле провести вечер в кафе.
Лунцов отворил дверь особняка на Кюлерштрассе. Он настолько привык к этой квартире, что чувствовал себя как дома. В прихожей было темно. Он подошел к окну и задернул штору.
— Приходится приспосабливаться к австрийскому быту, — сказал он, включая свет.
Вскоре раздался звонок, и Лунцов впустил гостя.
— Ба-а! Владимир Дмитриевич, вы?! — воскликнул Пронский и крепко пожал Забродину руку. — Надолго к нам? — В его голосе слышалась неподдельная радость.
— Думаю, что уеду домой вместе с вами или немного позже, — ответил Забродин.
Расположившись за небольшим журнальным столиком, они повели тихий разговор.
— Как вы? Как устроились? Привыкли к Вене?
— Да как вам сказать… — по лицу Пронского пробежала тень. — Откровенно говоря, надоела мне вся эта эмигрантская возня. И если бы не важные события, то я запросился бы домой.
— Осталось недолго. Потерпите.
— Мистер Грегг взял меня к себе. Дает различные поручения.
— Вам так и не удалось выяснить, где он официально числится?
— Нет. В американском посольстве он официально не служит, хотя часто там бывает и пользуется особым доверием. Выступает как владелец частной фирмы.
— Американский Остап Бендер? А фирма по продаже рогов и копыт?
— Что-то в этом роде, — Пронский рассмеялся, — но поопасней! Это прикрытие дает ему возможность свободно распоряжаться деньгами и устанавливать обширные контакты в самых различных кругах.
— Что же поручил вам Грегг сейчас?
— Ни много ни мало — как искать среди советских граждан людей, которых американская разведка могла бы завербовать, — усмехнулся Пронский.
— Ого! Каким же образом?
— На этот счет у них много рецептов: подмечать малейшие подробности жизни, желания, стремления. И в первую очередь не хотят ли разбогатеть…
— Так и говорит «разбогатеть»?
— Да. Он считает это главным в жизни. Грегг сам придерживается таких же принципов. Прежде всего деньги. Доллары, фунты… За деньги продаст кого хочешь… Затем его интересуют семейные отношения: нельзя ли подсунуть девочку…
— Он действует довольно стандартно.
— Это его не волнует. Средства испытанные и надежные.
— А где знакомится?
— В самых различных местах: в кино, в кафе, в ресторанах, в магазинах — везде, где бывают русские. Я совсем недавно советовался с товарищем Лунцовым, как быть. Ведь я должен выполнять задание, иначе Грегг меня выгонит.
— Конечно.
— Юрий Борисович рекомендовал назвать Греггу Игоря Витальевича Викентьева, с которым я якобы познакомился в парке Терезианум… Остальное он предоставил моей фантазии: описать процедуру знакомства и личные качества Викентьева.
— И как же Грегг реагировал на вашу информацию?
— Уж я постарался! — Пронский рассмеялся. — Грегг остался доволен. Выдал дополнительно пятьдесят долларов на угощение Викентьева…
Выяснив все, что касалось Грегга и его «фирмы», Забродин спросил:
— Николай Александрович, вам не приходилось слышать о владельце магазина шерстяных изделий на Ландштрассе?
Пронский пытался что-то вспомнить.
— Нет, не слышал. А что? Он вас интересует?
— Да. Не могли бы вы узнать, что это за человек?
Пронский молчал. Долго крутил в пальцах сигарету. Затем в его глазах появился веселый огонек, и он сказал:
— Пожалуй, я смогу навести справки у самого мистера Грегга.
— Каким образом?
— Это секрет фирмы! Не беспокойтесь, я ему не скажу, что это нужно советской разведке!
Завхоз советского посольства в Вене Коротов, загорелый крепыш, одетый в темно-коричневые брюки и серый пиджак, шел по Рингу. Дойдя до венской Оперы, которая стояла еще в лесах, так как во время войны была сильно повреждена, Коротов повернул на Кертнер-штрассе и стал рассматривать красиво оформленные витрины.
Завхоз был в хорошем настроении: ремонт посольства, за который он отвечал, подходил к концу. Все было сделано добротно, и послу понравилось.
