Ознакомительная версия.
В итоге в Сербии похоронили пустой гроб, а живой Слободан оказался в Москве. Когда-нибудь, когда он умрет, его тело тайно перевезут в Пожаревац. Вернут на свое место, так сказать. Для того и плиту никак не закрепляли, чтобы остался доступ к могиле в любое время.
Гроб же похоронили, устроив грандиозный спектакль. И он, Филатов, тоже в нем поучаствовал. Получается, дал себя одурачить. От досады Филатов выругался сквозь зубы.
— Что-нибудь не так? — встревоженно спросила Настя, про которую он совсем забыл, погрузившись в свои мысли.
— Нет-нет, ничего, — очнулся Филатов. — Ты иди, мне надо подумать.
Настя вышла и тихонько притворила за собой дверь. Она знала, что соединять его в такие моменты ни с кем нельзя и, вообще, нужно говорить, что его нет на месте.
Ладно, продолжал Филатов прерванные размышления, пусть его тогда одурачили, как и множество других людей, привыкших к тому, что похороны — это похороны, а не спектакль, но зато сейчас он, быть может, один из всех близок к тому, чтобы докопаться до истины. Осталось сделать каких-то пару шагов, и он будет знать правду, как бы кому-то этого ни хотелось.
Смущало его только одно. Если Слободан, которого он привык считать героем, пошел на подобную сделку с трибуналом, его героический облик в значительной мере утрачивал свой блеск… Что ж, этот шаг вполне объясним. Человек слаб, сломить можно кого угодно. Особенно когда ему становится видно, что дальнейшая борьба потеряла всякий смысл.
Но как бы там ни было, истина должна быть установлена.
ГЛАВА XXXV
«ЗДРАВСТВУЙ, СЛОБО!»
Поздним вечером садовник выехал с территории дачи Марко и покинул пределы поселка, оставшегося за глухим зеленым забором трехметровой высоты. Неширокая и довольно извилистая дорога, ведущая к Рублевскому шоссе, шла через старый сосновый лес. Она была плохо освещена редкими фонарями, большая часть из которых не горела.
Поднялся ветер. Внизу он не ощущался, но кроны деревьев сильно раскачивались и шумели. «Дождь нагоняет, — подумал садовник. — Успеть бы домой посуху».
Жил он в соседней деревне, километров за пятнадцать отсюда. Встречных машин на дороге не попадалось. Сзади, довольно далеко, он увидел в зеркале фары приближающегося автомобиля и прижался к обочине, чтобы пропустить его. Соревноваться в скорости со здешними машинами ему не хотелось.
Но автомобиль на обгон не пошел, а стал держаться сзади словно приклеенный. Было в этом что-то странное. Садовник видел, что это мощная большая иномарка, которая, если бы захотела, могла обогнать его «пятерку» в два счета. Садовник не любил, когда на хвосте у него кто-то висел.
— Да проезжай уже! — пробормотал он. — Чего прицепился?
Дальше произошло то, чего он никак не ожидал и что его довольно-таки сильно испугало. На относительно ровном участке пустой дороги из-за иномарки вперед вырвался джип, обогнал его и резко встал впе реди. Садовник едва успел нажать на тормоз. Его сильно качнуло вперед.
— Да что они такое вытворяют, мать их за ногу! — выругался он.
Иномарка сзади подъехала почти вплотную и тоже встала. Он оказался зажатым между двумя машинами. Из джипа высыпали какие-то люди и встали рядом с «пятеркой». «Попал!» — подумал садовник. Душа у него ушла в пятки, он сжал руль и стал покорно ждать своей участи, не понимая, в чем провинился и кому он мог понадобиться.
Из задней машины вышел человек, который, похоже, был у них главным, сел на переднее сиденье «пятерки» и пристально посмотрел садовнику в глаза.
— Ну, здравствуй, Слобо! — торжественно произнес он. — Пора снимать маскировку.
Садовник молчал, впав в ступор. Видя, что ответа он не дождется, незнакомец протянул руку и дернул его за длинные седые волосы. Садовник почувствовал боль, и она вывела его из оцепенения. Коротко вскрикнув, он отшатнулся.
— Как ты меня назвал? — спросил он.
— Слобо, — повторил незнакомец.
— Я — не он!
— А где он?
Садовник не ответил.
— Ты меня знаешь? — спросил незнакомец.
Присмотревшись, садовник неуверенно произнес:
— Депутат Александр Филатов?
— Он самый, — подтвердил Филатов. — Давай пошли в мою машину, повезешь нас к Слобо. И не рассказывай, что ты не знаешь, где он.
— А как же моя?
Филатов махнул рукой:
— Не волнуйся, ее поведет мой человек.
Они перешли в машину депутата, садовник сел за спиной у водителя, Филатов устроился рядом.
Садовник лихорадочно соображал. Расклад затеявшейся игры был ему непонятен. Он изрядно перетрухнул. Ощущая себя маленьким винтиком, он решил не подставляться и не брать на себя больше того, что ему полагалось.
— Куда? — спросил водитель.
— Прямо, потом налево, — ответил садовник. Водитель медлил.
— Поехали! — велел Филатов.
Кортеж из трех машин тронулся в путь. Затем джип отстал и пропал из зеркала заднего вида. Садовник посмотрел на Филатова. Того, казалось, это совсем не обеспокоило.
Они ехали по второстепенным дорогам минут сорок. Садовник привез их в другой поселок, который показался Филатову недостроенным и неохраняемым. Они заехали во двор двухэтажного дома почти на окраине. Ни одно из окон в нем не светилось.
Все вошли в дом. Почти сразу же за дверью оказалась довольно крутая и извилистая лестница в подвал. По ней они и стали спускаться, светя себе фонариками телефонов. Судя по количеству ступенек, подвал был довольно глубоким.
Наконец садовник остановился и стал шарить рукой по стене. Щелкнул выключатель, все вокруг залил яркий свет, и Филатов на секунду зажмурился. А когда открыл глаза, его взору предстала странная картина. Посреди большого помещения было устроено какое-то возвышение, на нем угадывался предмет, покрытый большим куском черно-красной ткани. Садовник подошел к нему, взял за край и резким движением сдернул.
— Ох, мама моя! — вырвалось у помощника Филатова.
Их взорам предстал гроб со стеклянной крышкой. В нем с суровым и величественным выражением лица лежал… Слободан.
Все были поражены увиденным и молчали.
Все сгрудились у саркофага, чтобы получше рассмотреть Слободана. Бальзамировщики поработали на славу. В покойном не осталось ничего от того загнанного человека со смертной тоской в глазах, каким видели его миллионы людей по телевизору в последний год жизни. Теперь это опять был боец и национальный лидер.
— Хорошая работа, — заметил Филатов. — Кто им занимался?
Дед не ответил. Филатов оглянулся. Пока они рассматривали тело, тот потихоньку пятился к двери, и вопрос Филатова застиг его в шаге от нее. Садовник юркнул за дверь, охранник Филатова кинулся следом, но тот успел раньше. Дверь захлопнулась, проскрежетал засов.
— Ах ты, старая гнида! — вырвалось у охранника.
— Не скучайте там! — издевательски крикнул садовник и выключил свет.
Они оказались в кромешной темноте наедине с покойником. «Совсем как в том сне, — вспомнил Филатов. — Вот и не верь после этого в приметы. Но зато нас трое. Это, что ни говори, гораздо лучше, чем быть одному».
Он достал телефон и осветил подвал. Как фонарик телефон можно было использовать, а как телефон — нет, сеть в подвале не ловилась. Впрочем, от фонарика пользы тоже оказалось немного — сесть было не на что.
— Как твоя рация? — спросил Филатов у охранника.
Тот поднес ее к уху и нажал несколько кнопок.
— Не работает.
— Что станем делать дальше? — подал голос помощник.
— Ждать, — коротко ответил Филатов.
Они слышали, как завелась и отъехала машина садовника.
Наступила тишина. Их слух обострился. Где-то по трубам неподалеку от дома текла вода, гудела высоковольтная линия. Время тянулось бесконечно долго. Филатов посмотрел на часы. Прошло всего-то минут десять, а казалось, что часа два.
Потом вдруг послышался шум сразу нескольких подъезжающих машин. Зашаркали ноги на ступеньках. Заскрежетал засов, дверь распахнулась, и вспыхнул свет.
Кто-то втолкнул в подвал садовника. Тот затравленно озирался. Следом вошли еще два человека из команды Филатова.
— Ну что, дедушка хренов, далеко убежал? — злорадно спросил помощник Филатова.
Садовник взглянул на него исподлобья и ничего не ответил.
«Еще тот хорек», — подумал Филатов.
— Накостылять бы ему сейчас, да старый больно, — произнес охранник.
— Не нужно! — запретил Филатов. И, повернувшись к деду, велел: — Рассказывай!
— Что? — не понял тот.
— Все. — Филатов кивнул на тело. — О нем.
— Да я и не знаю почти ничего, — стал мямлить садовник. — Привезли тело, сказали, нужно забальзамировать и сохранять — я так и сделал.
— Ты умеешь бальзамировать? — удивился Филатов.
— Конечно! — гордо подтвердил дед. — Я всю жизнь прослужил в ВИЛАРе, с телом Ленина приходилось работать. Теперь на пенсии, денег не хватает, надо как-то жить, подрабатываю потихоньку.
Ознакомительная версия.
