Кулаков не договорил и, встав с места, прошелся по кабинету своей тяжелой медвежьей походкой.
— Не вижу, — холодно отозвался я, начиная злиться.
— Заворовался он, Паша-то ваш! — заключил Кулаков с досадой.
— Кто? — оторопел я. — Паша?! Вы шутите? Да за ним этого никогда не водилось!
— Зато теперь водится! — огрызнулся Кулаков. — Я без малого пять лет мэром работаю. Уж я-то знаю, что среди чиновников честных не бывает. Но одно дело, когда они щиплют. Тут уж не уследишь. Тем более что вы, бизнесмены, им сами тащите. А другое дело, когда чиновники рвать начинают! Вот этого я не терплю!
— К чему сказки рассказывать, Борис Михайлович? — скептически усмехнулся я. — Если вы ищете предлог, чтобы отстраниться от нас, скажите об этом прямо. Мы насильно в друзья ни к кому не лезем. Если Сырцов мешает вашим политическим планам, то мы готовы в любую минуту забрать его.
— Вот и забирайте! — с готовностью парировал он.
— Заберем. Только не надо наговаривать на парня... Как-то не по-мужски. Да и на вас не похоже.
Кулаков шагнул ко мне и тяжело покачал своей большой лысой головой.
— Значит, вот какого ты обо мне мнения? — мрачно произнес он. — Значит, ты думаешь, что я из-за бабьих страхов стану возводить напраслину на главу своей администрации? Чтобы его вытурить и самому не замараться? Ну, спасибо тебе, друг. — Он обиженно засопел. — Только сначала вот это посмотри!
Он прокосолапил к своему рабочему месту, схватил пачку каких-то бумаг и бросил их передо мной на стол. Листы разлетелись в стороны.
— Читай! — скомандовал он.
Я подобрал первую попавшуюся страницу и пробежал глазами. Это было постановление городской администрации об отводе земельного участка какой-то фирме. На постановлении стояла подпись Сырцова. Я посмотрел на другие документы. Они ничем не отличались от первого. Я ничего не понимал.
Я поднял глаза на Кулакова в надежде услышать объяснение. Но он стоял напротив, опершись на спинку стула, и смотрел на меня с таким торжеством, словно дал мне прочесть собственноручное Пашино признание.
— Дошло теперь?! — нетерпеливо воскликнул он. — Или еще доказательства нужны?
— Я, наверное, не особенно разбираюсь в ваших порядках, — пробормотал я. — Здесь что-то не так?
Кулаков даже крякнул.
— Отчего же! — едко возразил он. — Здесь все так! Все правильно! По закону. Не считая одного пустяка. Маленького. Вот такого. — Он поднес свои толстые пальцы к глазам, оставив щелочку между большим и указательным, и посмотрел в просвет. — Со мной эти постановления не согласованы. Ты понимаешь, о чем я? Я, мэр города, об этих бумажках ничего не знаю. Как тебе?
Я, кажется, начинал догадываться. Но полной уверенности у меня все-таки не было.
— Борис Михайлович, — взмолился я. — Да объясните мне, в чем тут преступление! К чему вы ведете? Может быть, Паша думал сделать как лучше... Или кто-то его нарочно подставляет.
— Да брось ты ваньку валять! — прервал меня Кулаков. — Все ты просекаешь! Не первый раз замужем. Никому эти стройплощадки даром не даются! Все за них деньги тащат. И вы прежде наличные возили, до тех пор пока Сырцова ко мне не пристроили. Это вы сейчас льготниками заделались. Есть, конечно, избранные. Кому отказать нельзя. Милиция, там. Прокуратура. Губернатор опять же. Эти ко мне прутся. Сделай одолжение! Как им не сделаешь! Им я сам подписываю. А остальные с заявками — к моим замам. Ну, и те им объявляют цену. За каждый квадратный метр. От строящейся площади. Как положено. В зависимости от расположения и коммуникаций. Снимают, подлецы, свой верх. Уворовывают от меня. А остальное отдают, куда я скажу. Только не вздумай говорить, что ты об этом первый раз слышишь!
Несколько минут я вообще не мог говорить. Я был ошарашен. До сих пор в беседах со мной он упорно отрицал свою причастность к поборам и гордо козырял своей неподкупностью. Я почувствовал, как на лбу у меня выступила испарина.
— Я, конечно, в курсе этих сделок, — замычал я, пряча глаза. — Просто не думал, что вы...
— Беру взятки? — подхватил он. — И еще как! Гребу лопатой! Ты что, с луны свалился? А как я, по-твоему, свои социальные программы должен финансировать? Может, вы с губернатором мне поможете? Как мне ветеранов поддерживать? Город благоустраивать? Или, может, меня твое телевидение хоть раз бесплатно покажет? Хоть с затылка? Деньги где мне прикажешь брать? Бюджет-то у нас дефицитный. По швам трещит. Из долгов не вылезаем. Лисецкий, паразит, соки из нас жмет да руки потирает. Чем городу хуже, тем ему спокойнее. Мэр виноват, вот пусть сидит и не рыпается. Я же не в свой карман кладу. Да что я тебе доказываю! — окончательно рассвирипел он. — Все равно ты мне не поверишь! Сколько вы мое воровство в своих газетах разоблачали!
— Я никогда не считал вас вором, — искренне возразил я.
— А вот и считал! — крикнул он и даже топнул ногой. — И ты считал. И Храповицкий твой. Только не в этом сейчас дело. А в том, что я до вчерашнего дня об этих постановлениях ни сном ни духом. Ты погляди, погляди, на кого они выписаны!
Он наугад взял из груды одну бумагу и ткнул мне под нос.
— «Золотая нива», — прочел я. — Вот это да!
— Знаешь эту фирму? — ядовито осведомился он. — Вот и хорошо, что знаешь! Солидная, значит, организация. Да ты дальше смотри.
На «Золотую ниву» было выписано еще несколько постановлений. Затем она сменилась другой фирмой с гордым названием «Орел».
— А это господина Плохова-младшего компания, — комментировал Кулаков. — Ну, этого бандита рыжего, которого Лисецкий поставил сельским хозяйством командовать. Уж кто орел, так это точно он.
Еще пара площадок отдавалась фирмам Пономаря. В некоторых постановлениях фигурировали организации, названия которых мне ничего не говорили. Я спросил об этом Кулакова.
— А какая разница, чьи они? — насмешливо отозвался он. — Главное, что не мои. И не ваши. И таких постановлений Паша твой подписал за последний месяц целых восемнадцать! А в прошлом месяце — четырнадцать! И каждое из них в среднем по сто тысяч долларов стоит. Город за все за это ни копейки не получил. А теперь прикинь, сколько он за истекший период заработал.
— Вы-то куда смотрели? — возмутился я.
— Виноват! — в злобном шутовском покаянии он наклонил голову. — Извините, Андрей Дмитриевич. Захлопотался по хозяйству. Не ожидал такого от вашего честнейшего протеже. За которого вы с господином Храповицким, кстати сказать, мне дружно ручались. Согласованный мною реестр у него же на столе лежал. Признаться, за пять лет работы я впервые с такой наглостью сталкиваюсь. Мне мои ребята и раньше намекали, что Сырцов вразнос пошел, но я их всё осекал. Сплетни чиновничьи не терплю. А сегодня утром мне заместитель по строительству эти бумажки принес. И я сразу тебе позвонил.
Я все еще не мог прийти в себя.
— А вы с ним самим на эту тему уже говорили?
— А зачем? — фыркнул он. — Глупые оправдания слушать? На кой они мне нужны! Мне все ясно. Тебе теперь — тоже. Решение для себя я уже принял. Убирать его от себя буду. Тихо и спокойно. Без всякого скандала. Мне лишняя шумиха тоже ни к чему, — прибавил он деловито.
— Наверное, мне следует предупредить об этом Храповицкого?
— Предупреди, — равнодушно согласился Кулаков. — Пусть в курсе будет. Только вы там публичных казней не устраивайте, хорошо? Я на эти вещи по-своему смотрю. Проворовался — пошел вон! А выяснять там, сцены разыгрывать, это не в моем характере.
Он закурил и повертел в руке зажигалку.
— Да ну его к черту, этого Сырцова! — раздраженно бросил он. — Поганец какой-то! Не хочу в этом копаться. Давай кофе закажем. А то у меня к тебе дело другое есть. Поглавнее.
Пока его секретарша крутилась у стола, меняя чашки, я пытался собраться с мыслями. То, что я услышал, не укладывалось у меня в голове. Паша Сырцов, тихоня, трус, который по десять раз на дню бегал утверждать у начальства каждую цифру... И вдруг — такой размах! Такая шальная удаль! Я был поражен.
Его секретарша удалилась. Кулаков подобрался и бросил на меня острый взгляд исподлобья.
— Короче, я иду на выборы! — объявил он, сразу беря быка за рога. — Разговор, конечно, между нами. Но буду выставляться против Лисецкого.
— Значит, все-таки дозрели?
— Дозрел. Все взвесил. Пойду.
Он с силой раздавил окурок в пепельнице, словно ставя точку всем колебаниям.
Конечно, ни его вражда с Лисецким, ни его желание быть губернатором ни для кого в области не составляли тайны. Но в том, что он отважится на такой серьезный шаг, большинство сомневались.
— Ответственное решение, — покачал я головой. — Лисецкий так просто не сдастся. Большую войну вы затеваете.
— Большую, — подтвердил он. — Но терпеть этот фа-беж уже сил нет. Какой он губернатор?! Это же позор для области. Сколько можно народ обирать? Он же кроме воровства ни о чем не думает. Рыночник! В общем, мне нужен человек, который будет руководить моей компанией. Бить его и в хвост и в гриву. Что скажешь?
