В салоне самолета было много свободных мест, и Роша Касаку сел в кресло рядом с одним из троицы, которую провожал Ив Гиллу. Когда самолет уже пролетел почти половину расстояния от Рима до Парижа, Роша Касаку решил сообщить соседу новость, которая, как он был убежден, не доставит тому удовольствия.
— Простите, месье, я плохо говорю по-французски, но меня просили передать вам одну новость.
— Извините, но мы с вами незнакомы. Какую новость? Кому вы должны передать?
— Я должен передать друзьям моего друга Ива Гиллу, что операция отменяется.
— О какой операции идет речь? Я не знаком ни с каким Ивом Гиллу.
— Ив Гиллу или, может быть, вам он известен лучше как Ив Герэн-Серак, который провожал вас в аэропорту и с которым я только что беседовал, когда вы уже простились с ним.
— Вам лучше, месье, пересесть на другое место и не заводить дурацких разговоров.
— А вы не волнуйтесь, бывают обстоятельства, предусмотреть которые мы не в силах. Я тоже очень огорчен этим известием, но заказчик просил предупредить об отмене операции, сказав, что не заплатит за нее ни копейки.
— Это вы заказчик?
— Нет, я посредник. Договаривался в Лиссабоне с Ивом по поручению третьих лиц.
— Чем вы можете доказать, что не обманываете меня?
— Гиллу отказался написать вам записку. Он просто просил передать: «Операция «Бета» отменяется».
— Какого же лешего мы летим тогда во Францию?
— Раньше предупредить не было возможности. О решении известно уже давно, но Гиллу неожиданно покинул Лиссабон, не сообщив никому о своем отъезде. Я встретил его только в аэропорту. Фиумичино.
— Значит, плакали наши денежки.
— Могу вас уверить, и мои тоже. Ведь посредники редко бывают филантропами, а надеются иметь свою долю.
Самолет давно перелетел Альпы и скоро должен был приземлиться в Париже. Плотная пелена облаков покрывала землю, и из иллюминатора ничего не было видно. Сосед Роша Касаку уже передал сообщникам огорчительное известие.
Генерал, откинув спинку кресла, дремал, а может, просто закрыл глаза, обдумывая один из своих многочисленных фантастических планов наиболее эффектного свержения салазаровского режима.
НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ
Генерал летел в Париж для переговоров с «друзьями» о «грандиозном» плане. Плане настолько фантастическом, что даже, имея очень большое воображение, невозможно было себе представить его успешное осуществление. План назывался «Операция «Ларанжа» («Апельсин»). Суть «Операции «Ларанжа» заключалась в следующем: вооруженные португальские политические эмигранты отправляются на Дальний Восток, высаживаются на находящейся под португальской администрацией китайской территории Макао, захватывают ее, объявляют «свободной территорией» и создают там свое правительство, главой которого становится Умберто Делгадо. Авторы плана рассчитывали, что после осуществления такой акции новое государство признает ряд стран — членов ООН и режим Салазара, не выдержав обрушившегося на него удара, перестанет существовать.
Здесь можно было бы привести массу подробностей, связанных с подготовкой «Операции «Апельсин»: о переговорах с различными проходимцами, обещавшими финансировать проведение операции, о встречах в Риме, Париже, о посещении Делгадо в Алжире посольства Китайской Народной Республики, поддержкой правительства которого он думал заручиться. Но все эти детали являются второстепенными, а главное заключается в том, что Умберто Делгадо, не раздумывая согласившийся участвовать в проведении подобной совершенно нереальной операции, еще раз показал свою приверженность к авантюристическим действиям, ничего не имеющим общего с действительно серьезной борьбой против салазаровского режима.
11 ноября Делгадо возвращается из Франции в Алжир и через три дня обнародует текст «принятого на первой конференции ПФНО (состоявшейся на границе с Португалией) коммюнике о провозглашении «Португальского фронта национального освобождения». Здесь все с первой до последней строчки — сплошной вымысел. В «конференции» принимали участие всего лишь два человека — Мариу ди Карвалью («Оливейра») и Умберто Делгадо, которые встретились не на «границе с Португалией», а в римском пансионе «Эрдарелли», причем Умберто Делгадо подписал текст «декларации», лежа в постели, так как врачи рекомендовали ему как можно меньше двигаться после перенесенной операции. Генерал знал, что все сообщенное им прессе ничего общего не имеет с правдой. Он не подозревал лишь одного, что «декларация» была сочинена не Мариу ди Карвалью, а далеко от Рима, в Лиссабоне, за столом директора ПИДЕ Силвы Паиша.
Многие газеты опубликовали текст распространенного Делгадо «коммюнике», но генерал не чувствовал полного удовлетворения, понимая, что никаких сторонников у него нет, никакого Фронта он не создал и продолжает оставаться полководцем без армии.
Может быть, поэтому он бросается то в одну, то в другую авантюру, поддерживает самые нелепые планы и с нетерпением ждет сигнала Карвалью, чтобы немедленно вылететь в Париж для встречи с «представителем оппозиционных военных», готовых принять участие в вооруженном восстании, командовать которым будет он, генерал Умберто Делгадо.
В последние месяцы 1964 года Делгадо находился под наблюдением специальных служб сразу нескольких стран. Как мы знаем, в Марокко ПИДЕ имело своего постоянного информатора Энрике Серкейра, а в Алжире его «опекал» Феррейра да Силва.
Английская служба разведки Интеллидженс сервис получала материалы о Делгадо от находившейся на ее содержании полуангличанки-полупортугалки Патрисии Макгоуан Пинтейру, исключенной в свое время из Коммунистической партии Англии именно за связь с Интеллидженс сервис.
Через два дня после возвращения из Франции, 13 ноября 1964 года, Умберто Делгадо публикует в алжирских газетах объявление: «Иностранец, дипломат ищет секретаря на пол рабочего дня. Место работы около района Голф и Телемли. С предложением обращаться на улицу Георга Мусса, дом 46, а также по телефону 601850 или в газету «Пёпль».
На объявление сразу же откликнулся не кто иной, как военный атташе Франции в Алжире полковник Ридель, с которым у Умберто Делгадо сложились с момента приезда в Алжир самые дружеские отношения. Полковник Ридель порекомендовал Умберто Делгадо (которому действительно требовалась секретарша со знанием французского языка, так как Аражарир Кампос не владела им) взять к себе в секретари мадам Равори Давид. Делгадо послушался совета полковника Риделя, принял на работу мадам Равори Давид, круг обязанностей которой заключался в ведении конфиденциальной переписки Делгадо с его корреспондентами в других странах и с алжирскими властями. Здесь нужно отметить, что Умберто Делгадо после приезда в Алжир был назначен на пост инспектора алжирской авиации. (Президент страны распорядился определить Умберто Делгадо повышенную зарплату, которая давала бы генералу возможность не только покрывать текущие расходы, но и совершать поездки за пределы Алжира.) Мадам Равори имела доступ ко всем документам Делгадо, в которых шла речь о военно-воздушных силах алжирского государства. Муж мадам Равори Давид числился научным работником французского Центра атомных исследований в Алжире. В 1966 году эта пара была выслана из Алжира, так как оказалась связанной с французской секретной службой.
Умберто Делгадо взял к себе на работу еще одного человека, некоего Беттанкура Рошу, назначив его своим «помощником по военным вопросам», хотя тот был полным профаном в этой области. В начале 1965 года алжирская полиция изъяла у Беттанкура Роша документы, связанные с деятельностью национально-освободительных движений в Африке, которые Роша собирался передать во французское посольство.
Вот такие люди окружали Умберто Делгадо после его разрыва с «Патриотическим фронтом национального освобождения».
* * *
Еще во время последнего посещения Рима Умберто Делгадо договорился с Карвалью о том, что встреча с «представителем оппозиции от португальских вооруженных сил» состоится в последней декаде декабря в Париже.
21 декабря Делгадо вылетает в Париж, останавливается в отеле «Шаумартин» и тут же звонит в Рим Карвалью, настаивая на немедленном его приезде в Париж. Однако «Оливейра» задержался в Риме еще на пять дней, так как должен был сообщить ПИДЕ о приезде Делгадо и согласовать дату появления в Париже Лопиша Рамуша. 23 декабря Барбиери сообщает «Оливейре»: «Назначайте встречу на 26 декабря». В тот же день Карвалью звонит в Париж. «26 декабря, — говорит генералу по телефону Карвалью, — я прибуду с другим».
25 декабря в парижский аэропорт Орли прилетает самолет из Лиссабона, и один из пассажиров, мужчина лет тридцати с окладистой черной бородой, предъявляет французским полицейским паспорт на имя доктора Каштру-э-Соуза. Выйдя из здания аэропорта, португалец направляется в отель «Комодоро». На самолете, доставившем во французскую столицу португальца «Каштру-э-Соуза», прибыл Роша Касаку, который должен был подстраховывать своего коллегу Рамуша. Роша Касаку поселился в отеле «Эмбассадор», все три отеля: «Шаумартин», «Комодоро» и «Эмбассадор» — находились в зоне Больших магазинов.
