Но советчик нашелся. Через несколько дней ему позвонил Бьорн (ох, уж лучше б не было этого звонка!).
Как всегда, он отлично знал расписание Кара и выбрал для свидания время, когда Кар был свободен, а Серэна занята.
На этот раз Бьорн оставил свою обычную улыбку дома. Напитки и орешки отсутствовали. Он был сух и деловит: начальник, инструктирующий подчиненного.
Кар сидел и молчал. Он был потрясен до такой степени, что, даже если б хотел, не смог вымолвить ни слова.
— Мы довольны вами, Кар, — ровным голосом говорил Бьорн, — первую часть задания вы выполнили отлично. Недаром и я, и сам господин директор считаем, что вы заслуживаете повышения. Наше обещание остается в силе, как только получите диплом, перейдете работать в мой отдел. Со временем я расскажу вам, чем он занимается. Впрочем, фактически вы уже работаете в нем. Так вернемся к заданию. Итак, первая часть выполнена: вы внедрились в «Очищение», завели там друзей, а благодаря этой случайной драке с полицией и завоевали в движении немалый авторитет. Кстати, не обольщайтесь, не такая уж она была случайная, эта драка… — И Бьорн устремил на Кара иронический взгляд. — Так или иначе, — продолжал вице-директор, — но вами авторитет завоеван. Теперь важно его не растерять и разумно использовать. Я думаю, вы теперь сами убедились, что «Очищение» отнюдь не невинные игры дурачков студентов, а опасный заговор. Его политическая окраска не наше дело, хотя мы не имеем права с ней не считаться. Но что оно подрывает наши имущественные условия, несет в себе опасность для наших имущественных институтов, очевидно. Бороться с ними дубинками, как вы испытали на собственном опыте, дело бесполезное, это только прибавляет им популярности. Нам поручили в рамках наших обычных услуг скомпрометировать «Очищение». Следует создать такую ситуацию, такой инцидент, чтоб от него отвернулась общественность, чтобы очищенцы в глазах общественного мнения ассоциировались с анархистами, террористами, грабителями, словом, разными бандитами.
Бьорн помолчал.
— Как вы знаете, Кар, наше сыскное агентство никогда не подводит клиентов. Это солидный заказ, мы должны его выполнить, и мы сделаем это. В частности, благодаря вашим усилиям. Повторяю, первая половина задания выполнена. Вы искусно внедрились в «Очищение». Это вам зачтется. Следующее ваше задание таково: подумать, какой факт можно использовать для их компрометации, а если нет такового, то как его создать. Далее подумайте, кого из ваших сокурсников можно привлечь к делу. Судя по вашим донесениям… Что вы так на меня смотрите, Кар? Вы же понимали, что ваши рассказы — донесения. Они, между прочим, все записаны на диктофон. И с моей точки зрения, очень толковые. Вам не откажешь ни в наблюдательности, ни в точности психологического анализа. Да, да, не скромничайте. Так вот, судя по вашим донесениям, мне представляется, что подходит Лиоль. А? Кар? Его легко купить, за деньги, думаю, он продаст родную мать. К тому же он всех ненавидит. Кроме вас, вас он уважает и, по-моему, боится. Так что из него вы можете веревки вить. Роберт — надутый болван. Прикиньте, как его взять обманом. Насчет Серэны Рендо не знаю. Она, правда, в вас влюблена… Ну тут решайте сами. Если хотите оставить ее в стороне от всего этого — пожалуйста. Повторяю, решайте сами. Сколько вам нужно времени? Недели хватит? Затягивать нельзя. Через десять дней придет этот крейсер. Словом, думайте сами.
Вице-директор опять помолчал.
— Вот так, — произнес он, вставая. — Через неделю я вызову вас. Если придумаете что-нибудь раньше — прекрасно, позвоните мне. И учтите, Кар, чем лучше вы проведете эту операцию, тем на большее вы можете рассчитывать в моем отделе. Желаю успеха.
Он пожал Кару руку.
Весь этот разговор по существу был монологом господина вице-директора. А его роль заключалась в том, чтобы слушать, радоваться, что он так хорошо выполнил первую часть задания, и ломать себе голову над тем, как получше выполнить вторую.
И еще над тем, какой он круглый идиот, как замечательно он может работать руками и ничего не соображать головой. И еще, как хорошо и спокойно было там, в джунглях, среди рвущихся мин и свистящих пуль, и как страшно и опасно в этом жутком городе, полном солнца, веселых глупых юнцов и зловещих вице-директоров «Ока».
И еще он думал, что теперь делать? Топиться, задушить при следующем свидании Бьорна, все рассказать Серэне, сесть в первый самолет и улететь на край света, покорно выполнять задания, притвориться, что выполняет, а на деле срывать его? А нельзя ли придумать что-нибудь такое, чтоб и овцы были целы и волки сыты?
Ведь существует же какой-то выход, черт возьми! Не может не существовать!
Эх, жаль, посоветоваться не с кем…
Как же он одинок! Как чертовски одинок. Даже не с кем поделиться. А ведь у него вроде много друзей — Серэна, Лоридан, Элизабет… А разве не друзья ему Эдуард, Роберт, Ингрид, даже этот скользкий Лиоль? Нет, этот не друг — недаром Бьорн именно его назвал как возможного помощника.
И не с кем посоветоваться. Как же он одинок!
И в какое страшное положение попал. Кругом обложили, нигде ни лазейки!
Кар прекрасно понимал теперь, что и кредит на дом, который он уже приобрел и от которого не может отказаться, потому что не может вернуть аванс, и вся эта явно подстроенная сцена в полиции, у которой он теперь в руках, и записанные на пленку его «рассказы», а в действительности, как справедливо сказал Бьорн, донесения — все это звенья одной цепи, которой он накрепко прикован к «Оку». А возможно, и обещания о прибавке к жалованью, о новой интересной и престижной работе тоже лишь еще одно звено этой цепи?
Впрочем, нет, это уже другая цепь — золотая. Кнут и пряник. Если он хорошо справится с заданием, его наверняка будут использовать на таких же трудных заданиях. И будут больше платить, и сохранят кредит, и вице-директор Бьорн, элегантный и улыбающийся, придет к нему на свадьбу с букетом цветов для Серэны.
Если только Серэну раньше не посадят за решетку или не проломят голову полицейской дубинкой…
Кар зашел в первый попавшийся бар, заказал чего покрепче и, сев за столик, устремил взгляд в окно. Солнце садилось красное и в дымке — это предвещало плохую погоду, что было редкостью в его замечательном, солнечном, счастливом городе. Чайки летали низко. Они кричали тревожно и, казалось, о чем-то предупреждали. Вдали в порту мрачно загудела сирена. На соседней башне зловеще пробили часы.
Словно все кругом напоминало ему об опасности, об угрозе.
Кар поежился.
Глава X
АКЦИЯ «ПОРТФЕЛЬ» И ДРУГИЕ…
В затуманенной голове Кара возникло воспоминание.
…Они долго тогда шли вдоль той знаменитой широкой реки, потом рисовыми полями, где одиноко, словно телеграфные столбы, торчали сахарные пальмы. По дороге сожгли пару деревушек — огонь мгновенно охватывал жалкие строения, прикрытые пальмовыми листьями. Ненадолго задерживались, смотрели, как единственный — второй — этаж проваливался меж свай, как жались друг к другу в безумном страхе дюжина старух и ребятишек в лохмотьях. Мужчин не было. Они или скрывались, заслышав их приближение, или, если не успевали, валялись тут же с пулей в затылке.
Шли долго. Наконец оказались у холма — цели их путешествия. За холмом было ровное поле, и туда за ними должны прилететь вертолеты. Их карательная экспедиция затянулась, они опаздывали на три дня, но, в конце концов, какое это имело значение! Вертолеты должны на рассвете прилетать каждый день…
Они уже начали приходить в себя после изнурительного похода, даже раненые приободрились, кое-кто хрипло смеялся, кое-кто вслух мечтал о девочках и байоне — рисовой водке.
Вот тогда-то их и накрыли… Когда воет мина — ничего нет страшней! Тогда думаешь — уж лучше бы она скорей разорвалась. Откуда летели мины, было непонятно, с холма по ним вели пулеметный огонь. Слева эта речища — не переплыть, справа рисовые поля — по ним не очень-то побегаешь, назад не повернешь — оттуда тоже стреляли. Выхода не было, только зарываться в мягкую сырую землю и, сжимая в кулаке нагрудный крестик, истово, отчаянно молиться, чтоб случилось чудо, чтоб уцелеть.
Многие из его товарищей остались лежать на том поле, продолжая держать в руке бесполезный крестик. Видно, уж больно велики были их грехи, если даже бог от них отвернулся.
Вертолеты прилетели, как и было условлено, на рассвете. Прикрывая уцелевших огнем, сумели подобрать немногих оставшихся в живых и вывезти. Кар и Лоридан оказались в их числе.
Они тогда три дня пили беспробудно — так благодаря всевышнего.
Но Кар еще долго вспоминал те кошмарные часы, когда, зажмурив глаза, пытался вгрызться в черную землю, ощущая во рту ее влажный вкус, когда, понимая, что окружены, что выхода нет, что ничего не поможет, что податься некуда, он вопреки всякому здравому смыслу надеялся: выход найдется.
