– Что думаете, эфенди? – почтительно обратился к нему Дуташев.
Пророк внимательно осмотрел прилегающую к башне местность, пробормотал
– Плохо… Но с помощью Аллаха… Я сейчас пойду… Через три часа начинайте штурм, выманите их – я к тому времени буду вон у тех камней. Они вынуждены будут отстреливаться – я их и уберу. Одного за другим. Иншалла! (в точном переводе и в этом контексте – если так будет угодно Аллаху. Однако это слово в арабском может иметь много значений и очень схоже с русским "авось" или "дай Бог". Например: "машина вот-вот сломается, но иншалла доедем". Вообще, эта фигура речи в арабском очень универсальна и выражает всегда надежду на лучшее – прим автора )
– Иншалла! – повторил эмир Дуташев
Ставропольский край
Буйнакский район
Район дислокации 58 армии
21 июля 1999 года
Начальник разведки вертолетного полка пятьдесят восьмой армии майор Дмитрий Поповцев, без стука открыв дверь, вошел в кабинет командира полка. Полковник Потапов недовольно поднял глаза от газеты
– Чего тебе?
– Товарищ полковник! Странник вышел на связь, он зажат в Чечне, с ним заложники. Просит помощи
– Какой еще Странник?
– Никитин, товарищ полковник. Он сейчас в Чечне.
– И что ты предлагаешь?
– Поднимаем два головастика (Ми-8 – прим автора ), четыре крокодила (Ми-24 – прим автора)…
– Ты что, майор, охренел совсем?! Какие головастики, какие крокодилы?! Ты как будешь отчитываться за этот полет – Никитин не военный, задания у него нет… Погон хочешь лишиться?
– Зато честь останется с нами! – тихо, но твердо проговорил Поповцев.
– Что-о-о! Ты охренел, майор, так со мной разговаривать?! Вон отсюда!!! И никаких вертушек даже не пытайся поднять!!!
– Я напишу рапорт…
– Пиши!!! Что хочешь пиши!!! Ручку дать?!!! Вон!!! – окончательно вышел из себя полковник Потапов
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
Старая боевая башня
21 июля 1999 года
Боевики снова шли на штурм, башня сотрясалась от взрывов гранат, все было в пыли, остро пахло порохом… Стены пока держались, но сколько они еще выдержат сказать не мог никто. Сейчас, после первого неудачного штурма боевики стали намного осторожнее и приближались ползком и короткими перебежками. Казаки отбивались, но держать оборону становилось все труднее.
Примерно в трехстах метрах от башни груда валунов и камней вдруг шевельнулась. Пророк полз на эту позицию осторожно, понимая, что в башне есть и опытные снайперы, от которых можно в любой момент получить пулю даже находясь в километре от них. Поэтому он готовился очень тщательно – его помощники превратили его накидку с помощью креплений из рыболовной лески и клея в тяжеленную, но очень эффективную маскировку – вблизи Пророка можно было спутать с грудой глины и камней. Наконец, заняв намеченную позицию Пророк затаился под накидкой как хищная барракуда в норе. Примерно через полчаса со стороны башни послышались выстрелы – моджахеды снова шли на штурм. Пророк медленно водил оптически прицелом по стенам башни, выискивая первую жертву. Есть – в одной из бойниц как будто мелькнула мимолетная искра. Пророк прицелился в эту бойницу и замер, палец лежал на спусковом крючке, сердце почти замерло. Наконец, примерно через две минуты Пророк увидел в прицеле часть головы, покрытую черной банданой – ждать дальше смысла не было, и он нажал на спуск. Винтовка привычно толкнула в плечо и он, казалось, даже увидел, как пуля поразила неверного. Пророк сразу перевел прицел на другую бойницу, нашел там неверного, прицелился – и в следующую секунду тяжелая пуля снайперской винтовки Драгунова пробила накидку и со свирепой силой ударила Пророка в бок, отнимая его жизнь. Пророк увидел перед глазами ослепительно яркую вспышку и его путь джихада против неверных на этом закончился.
Набивать патронами магазины Сашке чертовски надоело. Ведь он умеет стрелять – отец учил! А казаки посадили его с заложниками набивать магазины. Скукотища. Сашка скосил глаза – казаки были заняты боем, никто на него не смотрел. Сашка потянулся к своей СВД-С, разложил приклад, примкнул снаряженный магазин, ползком скользнул к бойнице.
– Саша – испуганный шепот Лены…
Сашка обернулся и свирепым взглядом впился в нее, всем своим видом приказывая молчать. Еще не хватало, чтобы из-за нее отняли винтовку…
Сашка залег у бойницы, внимательно, как учил отец, разглядывая местность в оптический прицел. Интересного ничего не было, ближайший моджахед полз почти в километре отсюда и быстрее ползти явно не стремился. Он уже хотел попробовать прицелиться в дальнего моджахеда, как что-то привлекло его внимание, что-то буквально на миг мелькнуло в поле бокового зрения.
Что?
Камень?
Нет!
Блик солнца?
Нет!
Гильза?
Нет!
И тут Сашка понял. Лежащий метрах в трехстах пригорок из глинистой почвы и камней
Пошевелился!
Сашка приник к оптическому прицелу, внимательно рассматривая подозрительный пригорок. Земля как земля, камни как камни. На земле лежит откуда-то взявшаяся ветка…
Ветка!
Внимательно присмотревшись Сашка вдруг понял что перед ним не гора камней и не ветка. Перед ним замаскированная позиция снайпера. А толстая сучковатая ветка – ни что иное как обмотанный тряпками ствол винтовки. Внезапно ствол пошевелился и вдруг дернулся – снайпер выстрелил! Сомнений уже не оставалось – Александр аккуратно нацелил "галочку" угольника на подозрительную кучу камней и глины и плавно выжал спуск.
Пророк учился стрелять очень давно – снайперы морской пехоты США учили его своему смертоносному искусству в середине восьмидесятых, в лагере под Пешаваром. Начал работать Пророк в восемьдесят шестом в Хосте, где и записал на свой счет тридцать семь советских солдат. Когда шурави ушли из его страны Пророк сталкивался с ними еще много раз – он воевал и в Нагорном Карабахе и в бывшей Югославии и в Чечне. Чечня стала пиком его карьеры – звезду Героя Ичкерии ему вручил лично Дудаев незадолго до своей смерти. Пророк никогда не промахивался – и последним своим выстрелом он как всегда поразил неверного насмерть. Это был второй снайпер группы по имени Сергей. Для Пророка он был двести девяносто седьмым неверным убитым на пути джихада. И последним – пуля русского мальчишки навсегда прервала его кровавый путь. Записать за свой счет трехсотую пораженную цель, ему было не суждено.
Услышав выстрел, Мирон Григорьевич оторвался от своего Рекорда, сбежал на второй этаж башни. У бойницы лежал его сын, прильнув к окуляру оптического прицела. Капитан Никитин сначала хотел отобрать винтовку и дать пацану хорошего леща, но потом бессильно махнул рукой и пошел обратно на свою позицию.
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
расстояние примерно 1 км . ст старой боевой башни
21 июля 1999 года
– Перегруппироваться! Через полчаса пойдем на новый штурм! Ты наступаешь слева вон оттуда!
– Да пошел ты! У меня уже человек двадцать там лежат! Своих гони на штурм!
– Пошел, свинья! – Ханпаша Дуташев выхватил пистолет.
В этот момент раздался какой-то звук, похожий на то, как палка с силой ударяет по куску мяса. Обернувшись, боевики с ужасом увидели, как их командир эмир Дуташев медленно оседает, цепляясь рукой за дверцу джипа. Из горла у него, пульсируя, толчками бил ярко-красная кровь. Бесстрашные моджахеды попадали с ног, стараясь как можно плотнее прижаться к земле.
– Нет, я туда своих не поведу… Пусть минометы привезут, тогда пойду… А сейчас хрен…
Чеченская республика Ичкерия
Район деревни Циндой
Старая боевая башня
21 июля 1999 года
– Тюльпан, я Странник! Тюльпан ответь Страннику! Прием!
Нет связи. Капитан Никитин бросил трубку на аппарат и вдруг услышал со спины
– А можно я попробую?
Никитин резко обернулся. Позади него стоял один из заложников, невысокий, невзрачный человек… Капитан хотел выматериться от души, сорвав злость, но тут атаман Серков положил руку ему на плечо.
– Пусть… Хуже все равно не будет.
Никитин протянул трубку, подвинул дипломат с аппаратурой. Отец Александр протянул руку, пальцы быстро забегали по клавиатуре, набирая длинный номер. Ответили на том конце почти сразу. Священник тихим голосом бросил в трубку несколько фраз на каком-то языке, который не понял ни один из окружающих. Выслушал ответ. Нажал на "завершение связи" и подвинул кейс с аппаратурой к Никитину.
