От его слов она дрожала. Она вдохновлена, и напугана. Она хочет и боится. Знает, и не хочет знать. В её судьбе всё происходит так, будто всё уже давно решено за неё. И ей нужно просто свести все точки вместе. Она согласна. Конечно, согласна.
– Какое поручение на этот раз?
– Я рад… – он широко улыбнулся и скрестил руки в замок. – 23.12.2022 вам поступит заказ. Сделать всё нужно так, как будет прописано в техническом задании, кроме одного пункта: вы возьмёте интервью у всех участников инцидента, кроме одного – Якова Смолина.
– Это же гендиректор Транс Эйр?
– Всё верно. Вы просто не возьмёте у него интервью. Он будет с нетерпением ждать вашего визита у себя в кабинете, но вы просто уедете. Вы потеряете сценарий, или подмените его, или забудете про этого героя и в спешке покинете место событий. Что угодно, но мнения этого человека в вашем выпуске быть не должно. У ваших коллег оно будет, но у вас не должно его быть. Это будет выглядеть как небольшая оплошность. Мелкий казус, неурядица, случайность – не более того. Но если ваш выпуск выйдет с его присутствием – это будет означать прекращение нашего с вами сотрудничества в одностороннем порядке, без права на реабилитацию. Мы оставим вас навсегда и бесследно исчезнем из вашей жизни. Вы поняли?
Всего лишь проигнорировать одно лицо. Что может быть проще. Немного подумав, она спрашивает:
– Простите, позвольте мне поинтересоваться: в чём смысл этого? Почему именно он, и почему именно «не взять» интервью… Я просто совершенно не понимаю.
– Игра на эмоциях. И всего-то. – он мило улыбался.
Это ей напомнило фильмы, где богатые делали ставки на людях: «Крысиные бега», или фильм «Что бы вы сделали?» и прочие подобные фильмы. Это всё либо развлечения, либо что-то тонкое, невидимое – но могущественное. Совершенно не ясно.
– А какие это несёт последствия?
– Для вас – никаких.
– А для него, для общественности?
– Евгенья, вам не стоит беспокоиться по этому поводу. Для вас это сущий пустяк, сконцентрируйтесь на этом. Да и в целом, это – пустяк.
– Если это такой пустяк, тогда в чем его смысл? В чем смысл этого вашего супер тотального контроля, если это пустяк?
– Если вас что-то не устраивает, так и быть, вы прямо сейчас можете от всего отказаться и вернуться к прежней жизни. Как я и говорил, мы исчезнем бесследно. – он говорил устрашающе спокойно, но уверенно.
– А вы не боитесь, что я когда-нибудь придам огласке подробности нашей с вами встречи?
– И выйдет примерно то же самое, что сейчас в ТОПе конспирологии… Ммм… это будет интересно. – он издевательски улыбался, явно подшучивая над ней.
– А если у меня будут доказательства?
– Да, пожалуйста. – он мастерски менял выражение лица с саркастического до очень серьёзного. – Удачи, Евгенья. Я думаю, люди вас поддержат.
– Почему вы не боитесь? Совсем не боитесь ничего?
– А почему я должен? Вы хотите меня напугать – пугайте! Это ваш выбор. А бояться мне или нет – этот выбор за мной. Даже если бы сейчас мы с вами сидели напротив телевизионных камер – чего я должен испугаться?
– Вы ведь так скрываетесь, не боитесь, что ваша маскировка рано или поздно будет замечена?
Он снисходительно взглянул на неё, мило улыбнулся и продолжил медленно и спокойно отвечать:
– Евгенья, вы может делать всё, что в ваших силах. Всё, что угодно. Абсолютно всё… Абсолютно. Я лишь также, с интересом, буду за вами наблюдать.
***
Утро следующего дня она встретила в своём номере, в постели со своим супругом. Они проснулись одновременно, и он заботливо спросил её: «Дорогая, всё в порядке?»
