— Интересное кино, — сказал Виджей и глазами впился в четкое изображение на снимке. На нем на переднем плане была видна вытянутая рука с пистолетом, нацеленным в сидевшего в кресле Бенджамина.
— А нельзя ли увеличить? — спросил он лаборанта, не отрывая пристального взгляда от фото.
Инспектор прошел вместе с лаборантом внутрь темной, освещенной только светом красной лампы комнаты, стал рядом. Лаборант вновь вставил пленку в увеличитель, нашел нужный кадр, увеличил его.
— Еще немножко, — сказал Виджей, наблюдая за действиями лаборанта, — вот так будет хорошо.
Лаборант нажал кнопку, красное предохранительное стеклышко на увеличителе отошло в сторону, и поток света хлынул на фотобумагу. Через несколько секунд красное стеклышко вновь вернулось на место, лаборант взял пинцетом фотобумагу и опустил ее в ванночку с проявителем. Постепенно на белом листе начало появляться изображение. Лаборант переложил фотографию в панночку с закрепителем, а затем быстро просушил ее на электроглянцевателе.
Еще через пять минут Виджей вышел из фотолаборатории, держа в руках небольшой серый конверт с фотографиями. Он знал — это был подарок судьбы, знак удачи, которая в последнее время вновь после большого перерыва посетила инспектора. Осталось только установить, чья была рука, стрелявшая в Бенджамина, и расследование можно будет считать успешно завершенным. Теперь ему было совершенно ясно, что стрелял левша, у основания большого пальца которого был шрам.
Он спрятал негатив и фотографии в сейф, сел за стол. Сказать, кто был убийца, теперь ему могут Вардан или Джай-баба. Вряд ли они будут долго отпираться, если показать им фотографии. Виджей подвинул к себе телефон, набрал номер Агарвала.
— Послушай, Сунил. Тут у меня одно дело к вашему издателю. Не узнаешь, на месте ли он и какой у него прямой телефон?
Агарвал обрадовался, услышав голос приятеля.
— Сейчас же узнаю и перезвоню. Ты у себя в управлении? — спросил он.
— Да, жду твоего звонка, — ответил Виджей.
Не прошло и пяти минут, как раздался звонок, и инспектор, взяв телефонную трубку, вновь услышал голос приятеля.
— Я узнал, — мой шеф сейчас у президента, затем должен быть на ленче у председателя Совета конфедерации промышленников в честь прибывшего в столицу вице-президента «Кэпитал корпорейшн», а вечером — прием у экономического советника американского посольства. Так что, думаю, вряд ли ты его сможешь застать в офисе сегодня. А завтра с утра он уезжает в Анандпур, на похороны Бенджамина. Потом зачем-то в Бешвар. В столице будет только через три-четыре дня.
— А сам-то ты едешь в Анандпур? — спросил инспектор.
— Собираюсь послезавтра с утра, — с ясно заметными нотками печали в голосе ответил Агарвал.
— Тогда давай сегодня встретимся в то же время и там же, где вчера, — предложил Виджей. Инспектор положил телефонную трубку, снова достал фотографии, и здесь он вспомнил и от досады даже стукнул ладонью о стол — как же он мог забыть: ведь Вилли Смит — левша!
«Так, — начал быстро соображать инспектор, — у него алиби — был в Анандпуре. Надо попросить Агарвала пораньше, до похорон, выехать в Анандпур, чтобы проверить все, что касается Вилли Смита».
Он встал, подошел к полке, взял телефонный справочник и, немного полистав его, нашел нужный номер и набрал его.
— Йога-центр к вашим услугам, — в трубке раздался мелодичный женский голос, чем-то, отметил про себя инспектор, похожий на голос Амриты.
— С вами говорит инспектор уголовной полиции Виджей Фернандес. Попрошу соединить меня с вашим директором.
— Пожалуйста, соединяю. Он, господин инспектор, как раз ждал вашего звонка.
Виджей усмехнулся:
— Действительно, с таким не соскучишься.
— Добрый день, господин инспектор, — раздался в трубке тягучий низкий голос. — Да, я действительно ждал, что вы мне позвоните — уж так я устроен. Приезжайте к часу дня. У нас, я думаю, будет достаточно времени, чтобы поговорить и обсудить все интересующие вас вопросы.
Инспектор понял, что разговор предстоит непростой — надо к нему подготовиться. Он подошел к сейфу, достал ксерокопии дневника Бенджамина. До этого у него не было времени получше познакомиться с разделом, который Смит так и озаглавил: «Джай-баба».
«Среди членов Общества наследников Ост-Индских компаний особое место занимает Джай-баба — фигура загадочная и неординарная. Вся история его жизни покрыта завесой тайн. Этого мистика привез в столицу Вардан два года назад из своего очередного паломничества к гималайским отшельникам. Тогда Джай-баба практически не говорил ни слова, молчал, впитывая новую для него обстановку. Вардан ввел его в общество, доказывая всем, что этот заросший волосами неопределенного возраста человек — прямой потомок легендарного мистика Суши, предрекшего Кливу — легендарному фактору английской Ост-Индской компании — победу в его борьбе за овладение Бенгалией.
Надо отдать должное, что Джай-баба, как назвал себя этот странный человек, довольно складно излагал историю борьбы за Бенгалию во времена английской Ост-Индской компании, поражая даже меня, специально исследовавшего этот вопрос, знанием не только основных событий, но и некоторых содержавшихся только в дневниках Клива, которые хранились в Англии, подробностей событий тех лет. Все это он излагал сначала в переводе Вардана, однако уже через несколько месяцев Джай-баба мог довольно сносно говорить по-английски, чем немало нас всех удивил. Вел он себя в первый свой год жизни в столице довольно скромно, был даже несколько застенчив. Жил в доме Вардана, попросив убрать из комнаты всю мебель и отключить электричество. Спал на циновке, постеленной прямо на каменный пол, без всякой подушки или одеяла.
Первое «чудо» он совершил спустя три месяца после своего появления — вылечил взбесившуюся собаку Вардана — огромного королевского пуделя. Это так поразило слуг в доме, что при виде Джай-бабы они сразу же падали ниц и ползли к его ногам по земле, нимало при этом не удивляя и не смущая Джай-бабу, воспринимавшего все это как нечто должное. Через неделю после этого чудесного исцеления к дому Вардана потянулись сначала поодиночке, в сопровождении близких, а потом целыми группами различные больные. Джай-баба принимал далеко не всех, но говорил, что те, кто входил в его комнату, выходили оттуда избавленными от болезни.
Скоро слава о нем достигла таких размеров, что около дома Вардана круглые сутки толпились люди. Тогда и было решено найти для Джай-бабы более удобное место проживания. Выбор пал на заброшенный йога-центр на горе на самой окраине города. Когда-то здесь был храм богини Кали.
Маршаллу удалось добиться безвозмездной субсидии Всемирного клуба на цели развития йога-терапии, средства которой были использованы для оборудования этого йога-центра. И вот спустя чуть больше года после появления в столице Джай-баба стал директором, пожалуй, самого большого и хорошо оснащенного йога-центра на всем Востоке. Я всегда довольно скептически относился ко всякого рода мистикам, считал, и не без основания, что они в лучшем случае шарлатаны.
Поэтому моя первая беседа с Джай-бабой состоялась только полгода назад, когда он не только освоился в роли директора йога-центра, но и постепенно, при протекции Вардана, стал превращаться в звезду телевизионного экрана. В самом йога-центре был оборудован специальный павильон для телесъемок его программы «Йога для всех». Совершенно случайно я узнал, что между йога-центром и центральной лабораторией корпорации «Биохим» установились какие-то деловые контакты. Об этом, как бы невзначай, мне поведал Ганс Мюллер. Тогда я уже немного приоткрыл завесу тайны, окружавшей историю моей семьи, и самым тщательным образом занялся деятельностью этой корпорации.
И вот однажды я взял и приехал в йога-центр без приглашения. Но, как мне показалось, Джай-баба меня ожидал, во всяком случае мой приезд не был для него неожиданным.
— Да, — сказал мне Джай-баба, — «Биохим» заинтересовался системой йоги, которую я разработал. Она направлена на то, чтобы разбудить спящие в каждом из нас способности и тем самым открыть перед людьми мир более широко, чем он представляется им обычно.
Люди что скаковые лошади, глаза у которых прикрыты шорами, замечают лишь ничтожно малую часть мироздания. Отсюда у них постоянное чувство неудовлетворенности жизнью, страх перед будущим, перед смертью. Именно для того чтобы успокоить себя, они выдумали легенды о бессмертии, соединили их в различные религии, но реальность смерти все же не дает им безмятежно дожить до конца своей жизни. Я не разделяю никаких религиозных догматов, они ведь покоятся на обыденных представлениях о мироздании, но мне дана тайна, самая великая из когда-либо имевшихся на Земле, поверьте. Я знаю тайну жизни и смерти. Вы же запутались в извечном противоречии, пытаясь отличить добро от зла.
